На большой дороге - Роберт Силверберг

Незаметно его видения стали горькими. В них закрались пауки, дождь и грязь. Помрачневшие образы, всплывающие в сознании, напомнили Листу, что его лишили всего. Теперь, уходя от Зубов, он стал всего лишь возницей, которого нанял грубиян из племени Темного Озера, такой же беглец, как и он, Лист.

Управлять лошадьми стало сложнее. Они словно потеряли уверенность в себе и замедлили ход. Их что-то беспокоило, и мыслеобразы были наполнены тревогой и недовольством. Лист уловил их настроение. Он увидел себя, запряженного в повозку вместе с кошмарами. Венец сидел на месте возницы с ужасным кнутом в руке и на бешеной скорости гнал фургон вперед в поисках союзников, которые помогут ему освободить завоеванные Зубами земли. От Венца нельзя было скрыться. Он возвышался над всем окружающим, как столп застывшего дыма, он все рос и рос, пока не затмил небо. Лист пытался придумать, как вырваться от Венца. Тень бежала рядом, гладя его по щекам, перешептываясь с ним. Лист просил ее развязать упряжь, но она отвечала, что не может, потому что их долг — служить Венцу. Лист повернулся к Жалу, который тоже тянул фургон, и попросил о помощи. Но тут просвистел кнут Венца — и Жало, закашлявшись, рухнул в грязь. Никуда не скрыться! Фургон закачался и накренился. Лошадь, бегущую справа, занесло, она чуть не упала, но сумела удержаться на ногах…

Лист понял, что, должно быть, уже устал. Слишком долго пришлось ему сегодня работать возницей, и напряжение не могло не сказаться.

По-прежнему лил дождь. Лист прорвал пелену иллюзий, вихрем промчался по весенним, летним и осенним пейзажам и увидел синевато-черную воду, льющуюся с неба.

Кроме него, больше некому было вести фургон, так что Лист не мог покинуть место возницы.

Он попытался еще глубже погрузиться в транс, чтобы не потерять контроль над кобылами.

Но что-то было не так. Что-то стучалось в его сознание, призывая пробудиться. Это лошади тормошили его, показывая страшные видения. Одна подсовывала ему картинку, на которой фургон подплывал к стене огня. На другой картинке упряжка приближалась к краю глубокой пропасти. Третья кобыла пугала его огромными глыбами на дороге, четвертая показывала ледяную гору, преграждающую путь, пятая — стаю рычащих волков, шестая — ряд закованных в латы воинов с копьями наготове. Несомненно, что-то случилось. Тревога! Тревога! Тревога! Возможно, фургон приблизился к тому самому мертвому месту на дороге. Неудивительно, что Незримый был где-то рядом.

Лист заставил себя очнуться.

Не было никакой стены огня. Ни воинов, ни волков, вообще ничего из того, что показывали ему кобылы. Только частокол из свежесрубленных деревьев в сотне шагов от фургона, в два раза выше Венца. Острые колья были воткнуты в землю и накрепко связаны лозами. Частокол перекрывал дорогу от края до края. Справа тянулся неприступный колючий кустарник, а слева распахнулся крутой овраг.

Их остановили.

Такое препятствие на общедоступной дороге было немыслимым. Лист заморгал, кашлянул, потер ноющий лоб. Последние видения оставили в его голове мрачный след. Эта деревянная стена тоже казалась видением. Дурным сном. Листу почудилось, что он слышит где-то рядом холодный смешок Незримого. Радовать могло только то, что дождь стихал и вокруг не было пауков. Слабое утешение, но все-таки…

Озадаченный Лист выпустил из рук поводья и стал ждать, что будет дальше.

Вскоре он услышал тяжелую поступь приближающегося Венца.

— Что случилось? — спросил великан, входя в кабину. — Почему стоим?

— Мертвое место.

— Ты о чем?

— Сам посмотри. — Лист устало показал на окно.

Венец перегнулся через него и долгим взглядом уставился на преграду, медленно усваивая увиденное.

— Что это? Стена?

— Стена, — подтвердил Лист.

— Стена на дороге? Никогда не слышал ни о чем подобном!

— Наверное, Незримые в Тептисе предупреждали нас именно об этом.

— Стена… Стена! — Венец содрогнулся от недоумения и гнева. — Это нарушает все дорожные обычаи! Душа побери, Лист, общедоступная дорога священна и неприкосновенна!

— Согласен. Но то, что творят на востоке Зубы, тоже нарушает немало обычаев. И территориальную неприкосновенность в том числе. Времена изменились.

Он подумал, стоит ли говорить о том, что в фургоне прячется Незримый. И решил, что пока не стоит — проблемы лучше выкладывать по одной.

— Венец, может, это местные решили защитить свои земли от Зубов?

— Но перекрыть общую дорогу!

— Нас предупреждали.

— Да разве можно было верить Незримым?

— Вот она, стена, — сказал Лист. — Теперь понятно, почему нам никто не встречался. Наверное, заслон соорудили, как только услышали о Зубах, и вся провинция знает, что не стоит ехать Паучьей дорогой. Знают все, кроме нас.

— Что за народ здесь живет?

— Понятия не имею. Жало должен знать.

— Да, Жало знает, — раздался в коридоре высокий резкий голос Жала. Он заглянул в кабину. За его спиной Лист увидел Тень. — Это земли Древесных Жителей. Известны вам такие?

Венец покачал головой, а Лист сказал:

— Не знаю.

— Живут в лесах. Поклоняются деревьям. Маленькие головы и не слишком острый ум. Они опасны в бою — у них отравленные дротики. По-моему, тут живет девять племен с единым вождем. Когда-то они платили дань моему народу, но, полагаю, сейчас такого уже нет.

— Они поклоняются деревьям? — весело переспросила Тень. — Так сколько же своих богов они срубили на эту преграду?

Жало рассмеялся:

— Если уж боги так нужны, то почему бы не пустить их на что-то полезное?

Венец впился в перегородивший дорогу частокол таким же взглядом, каким раньше смотрел на соперников-дуэлянтов. Охваченный яростью, он растолкал всех и начал вышагивать по кабине.

— Нам нельзя здесь торчать! Наверняка Зубы скоро придут сюда. Нам надо добраться до реки, пока еще целы мосты!

— Стена, — сказал Лист.

— Вокруг много хвороста, — заметил Жало. — Можно развести костер и сжечь ее.

— Все отсырело, — возразил Лист. — Ничего не получится.

— У нас есть топоры, — напомнила Тень — Сколько потребуется, чтобы прорубиться сквозь такой частокол?

— Неделя, — ответил Жало, — Но не пройдет и часа, как Древесные истыкают нас дротиками.

Тень повернулась к Листу:

— А ты что скажешь?

— Ну, мы можем вернуться в Тептис и попробовать выйти на Закатный путь через пески. Отсюда к реке есть только два пути — наш и Закатный. Но если мы решим вернуться, то потеряем пять дней. И можем попасть в самую гущу суматохи, что сейчас в Тептисе. Или же застрять в песках. Думаю, единственное, что можно сделать, — это оставить фургон и попытаться обойти стену пешком. Но сомневаюсь, что Венец на это согласится.