Изобретение Вальса - Владимир Набоков

ВАЛЬС:

Я ни минуты не думаю, что вы способны понять мои замыслы. Мне надоело ждать, кликните их, пора покончить со старым миром.

СОН:

Послушайте, Вальс, мне ужасно все-таки любопытно... Мы оба отлично друг друга понимаем, так что незачем держать фасон. Скажите мне, как вы это делаете?

ВАЛЬС:

Что делаю?

СОН:

Что, что... Эти взрывы, конечно.

ВАЛЬС:

Не понимаю: вы хотите знать устройство моего аппарата?

СОН:

Да бросьте, Вальс. Оставим аппарат в покое, — это вы им объясняйте, а не мне. Впрочем, мне даже не самый взрыв интересен, — подложить мину всякий может, — а мне интересно, как это вы угадываете наперед место?

ВАЛЬС:

Зачем мне угадывать?

СОН:

Да, я неправильно выразился. Конечно, наперед вы не можете знать, какое вам место укажут, но вы можете, — вот как фокусник подсовывает скользком карту... Словом, если у вас есть тут помощники, то не так трудно внушить нашим экспертам, какой пункт назначить для взрыва, — а там уже все подготовлено... Так, что ли?

ВАЛЬС:

Дурацкая процедура.

СОН:

О, я знаю, я знаю: все это на самом деле сложнее и тоньше. Вы игрок замечательный. Но я так, для примера... Ведь я сам, знаете, ловил ваши темные слова на лету, старался угадать ваши намерения... и ведь, например, остров подсказал я, — мне казалось, что вы его мельком упомянули. А?

ВАЛЬС:

Вздор.

СОН:

Вальс, миленький, ну, будьте откровеннее, ну, расстегните хоть одну пуговку и скажите мне. Я обещаю, что буду ваш до гроба.

ВАЛЬС:

Куш.

СОН:

Хорошо, но когда вы мне скажете, — скоро? завтра?

ВАЛЬС:

Позовите-ка этих господ, пожалуйста.

СОН:

Крепкий орешек!

Он исполняет приказ. Все возвращаются с балкона, делясь впечатлениями.

ГРАБ:

Весьма живописная манифестация. Особенно в такую великолепную погоду.

БРЕГ:

А последний плакат вы прочли?

ГРОБ:

Какой? “Мы желаем знать правду!” — это?

БРЕГ:

Нет-нет, последний: “Сегодня взрывают пустыни, завтра взорвут нас”. Что за притча? По какому поводу? Выборы?

МИНИСТР:

Все это до крайности прискорбно. Как это не уметь соблюсти военную тайну!

БЕРГ:

А мне больше всего понравилось: “Долой наймитов динамита”, — просто и сильно.

ГЕРБ: (толкуя знаки Горба)

Горб говорит, что такого волнения не было со времен убийства короля.

БРИГ:

Мое несчастье, что я близорук...

МИНИСТР:

Скучно, обидно. Придется завербовать ученых... пускай как-нибудь объяснят... (Заметив Вальса.) А, вот он. Здравствуйте. Присаживайтесь. Господа, занимайте места. Заседание продолжается. Итак... Полковник!

ПОЛКОВНИК:

Чего изволите?

МИНИСТР:

У вас там под рукой... Нет, не то, — записка с фамилией... Спасибо. Итак... господин Сальватор Вальс, комиссия под моим председательством, после усиленных занятий, досконально рассмотрела и обсудила результаты ваших опытов. После зрелого и всестороннего изучения мы пришли к заключению, что ваше открытие представляет для нас некоторый интерес. Другими словами, мы были бы склонны вступить с вами в переговоры относительно возможности приобретения вашего изобретения.

БЕРГ:

Или изобретения вашего приобретения, — грах, грах, грах.

МИНИСТР:

Неуместная шутка. Прекратить смех! Граб, перестаньте шушукаться с соседом. Что это за фырканье? Как вы себя ведете? Я продолжаю... Мы склонны приобрести... или, вернее, купить ваше изобретение. Правда, в данное время казна у нас не богата, но все-таки льщу себя надеждой, что сумма, которую мы можем вам предложить, покажется вам вознаграждением более чем щедрым. Мы предлагаем вам две тысячи.

ВАЛЬС:

Я не совсем уловил, — за что вы хотите мне платить? За эти опыты?

МИНИСТР:

Не удивительно, что не уловили, — обстановка невозможная. Господа, я отказываюсь говорить, если вы будете продолжать шептаться и хихикать. В чем дело? Что у вас там под столом? Гриб! Гроб!

ГРИБ:

Мы ничего не делаем, честное слово.

МИНИСТР:

Тогда сидите смирно. Я говорю не об опытах, я вам предлагаю продать нам ваш аппарат за две тысячи. Разумеется, трансакция[5] осуществится только в тот момент, когда вы нам его покажете.

ВАЛЬС:

Какое очаровательное недоразумение! Вы хотите купить мой аппарат? За две тысячи?

МИНИСТР:

Да. Полагаю, впрочем, что мы можем — в виде большого исключения — повысить плату до трех.

ВАЛЬС:

Сон, они хотят купить мой телемор! Сон, слышите?

СОН:

Торгуйтесь, торгуйтесь! Козырь у вас.

МИНИСТР:

Мне кажется, что три — ну, скажем, четыре, — тысячи составят сумму, значительно превосходящую себестоимость вашей машины. Как видите, мы идем вам навстречу.

ВАЛЬС:

Вы не идете, вы мчитесь. Но, увы, мне приходится пресечь ваш бег. Вы увлеклись ерундой. Я не продаю своего аппарата.

Легкая пауза.

МИНИСТР:

То есть как это так, — не продаете?

ВАЛЬС:

Конечно, не продаю! Что за дикая идея.

СОН:

Маленький совет большого дельца: Вальс, не нажимайте слишком педаль.

МИНИСТР:

Мой дорогой, вы меня, вероятно, не поняли. Я готов, я вполне готов предложить вам другую цену, если эта кажется вам недостаточной, — хотя мне лично... хотя я... Словом, хотите десять тысяч?

ВАЛЬС:

Бросьте. Пора перейти к делу.

МИНИСТР:

Да я и перехожу к делу! Ну, скажем, двадцать, скажем, пятьдесят... Господа, поддержите меня, что вы сидите дубинами?

БРЕГ:

Миллион.

МИНИСТР:

Хорошо: миллион. Это... это — фантастическая цена, придется ввести новые налоги, — но все равно, иду на это: миллион.

СОН:

Вальс, это большие деньги.

ВАЛЬС:

А я вам говорю, что я ничего никому продавать не намерен.

СОН:

Ну и выдержка у этого человека!

МИНИСТР:

Правильно ли я понял, что вы и за миллион не согласитесь продать нам машину?

ВАЛЬС:

Правильно.

МИНИСТР:

И что вы сами не назначите своей цены? Заметьте, что мы готовы рассмотреть всякую вашу цену.

СОН:

Стоп, Вальс. Теперь пора.

ВАЛЬС:

Довольно! Я сюда пришел не для этого. Господа, у меня для вас нет товара.

МИНИСТР:

Это ваше последнее слово?

ВАЛЬС:

По этому вопросу — да. Сейчас мы будем говорить совсем о другом предмете.

МИНИСТР:

Вы правы. Вы совершенно правы, господин изобретатель. Мы действительно будем сейчас говорить о другом. Вы изволили крикнуть “довольно”. Вот я тоже хочу сказать: “Довольно!” Раз вы не желаете уступить нам свое изобретение, то я немедленно арестую вас и вы будете сидеть за семью замками, покуда не согласитесь на сделку. Довольно, господин изобретатель! Вы увидите... вы... я вас заставлю, — или вы сгниете в каменном мешке... и меня все в этом поддержат, ибо то, чем вы владеете, предмет слишком опасный, чтобы находиться в частных руках. Довольно хитрить! Вы что думаете, мы дураки? Думаете, что завтра пойдете торговаться с нашими соседями? Как бы не так! Или вы немедленно согласитесь, — или я зову стражу.

ВАЛЬС:

Это, кажется, уже второй раз, что вы грозите лишить меня свободы, — как будто меня можно лишить свободы.

МИНИСТР:

Вы арестованы! Вас больше нет! Полковник, распорядитесь...

ПОЛКОВНИК:

О, с удовольствием: давно пора!

ГОЛОСА:

Да, пора... Рубите его... В окно его... Четвертовать... Правильно!

СОН:

Одну минуточку, генерал: не будем терять голову, — какова бы она ни была, это все-таки голова, терять не нужно, дорога как память. Господа, — и вы, любезный Вальс, — я уверен, что эти меры воздействия излишни. Дайте Вальсу спокойно обдумать ваше предложение, то есть один миллион до доставки машины и один миллион — после, — и я убежден, что все кончится абсолютно мирно. Не правда ли, Вальс?

ВАЛЬС:

Я устал повторять, что аппарата я не продаю.

МИНИСТР:

Полковник, живо! Убрать его, связать, уволочь! В тюрьму! В крепость! в подземелье!

ВАЛЬС:

И через семь часов, то есть ровно в полночь, произойдет любопытное и весьма поучительное явление.

МИНИСТР: