История России с древнейших времен. Книга II. 1054—1462 - Сергей Соловьев

Беспрерывная смена князей, почти всегда враждебных друг другу, влекла за собою еще другие неудобства, а именно: каждый новый князь, враждебный своему предшественнику, естественно, недоброжелательными глазами смотрел на все, сделанное последним: чиновники, назначенные Ольговичем, естественно, не нравились Мономаховичу, грамота, данная Мстиславичем, должна была являться незаконною в глазах Юрьевича; отсюда каждая перемена князя влекла за собою перемену чиновников и лишение приобретенных прав; для отвращения этого неудобства каждый новый князь обязывался, во-первых, не лишать никого без суда, без вины, должностей, во-вторых, не пересуживать грамот, данных предшественником: «А без вины ти, княже, мужа без вины не лишити волости, а грамот ти не посужати». Но посадник был лицо, необходимое при каждом суде и пересуде. Если теперь сопоставление с князем посадника есть главная отмена новгородского быта, главное право Новгорода, и если это право уступлено ему Ярославом I, то посадник тотчас же после уступки права должен явиться в качестве чиновника народного, ограничивающего власть князя; но из обзора событий мы видим, что посадник с таким характером является в Новгороде гораздо позднее: Мономах и сын его Мстислав посылают в Новгород посадников из Киева. Из этого мы должны заключить, что первоначально посадник новгородский был то же самое, что впоследствии наместник — боярин, присылаемый великим князем вместо себя из Твери или из Москвы, Но какое же значение имели в Новгороде посадники, присылаемые из Киева Мономахом и сыном его, когда в Новгороде и без них был уже князь, именно сын Мстислава, Всеволод; какое значение имел посадник при князе, как чиновник последнего, а не туземный? Естественно, что он был помощником князя, помогал ему в суде, исполнял его приказания, преимущественно же заступал место князя во время отсутствия последнего: возможность существования посадника при князе доказывает нам пример Полоцка. Теперь остается решить вопрос: когда и как посадник из чиновника княжеского стал городовым? Если главная обязанность посадника состояла в том, чтоб заменять князя на время его отсутствия из города, то посадник всего более был необходим в том городе, где отсутствие князя случалось чаще; но мы знаем, что всего чаще сменялись князья в Новгороде. Если князь сменялся вследствие неудовольствия, то до прибытия нового необходим был посадник, который бы заступал его место; но мог ли оставаться посадником чиновник изгнанного князя? Смена князя необходимо влекла за собою и смену его посадника; но кто же будет заступать княжеское место до прибытия нового князя?

Необходимо было избирать посадника городом. Впрочем, и после, когда в городе находился князь, назначение посадника не изъято было совершенно из-под его влияния: князь избирал посадника вместе с городом. Если посадник сперва был назначаем князем, то срок отправления его должности, естественно, зависел от воли князя; впоследствии, когда посадник стал чиновником городовым, то он сменялся по воле города, смотря по обстоятельствам, мы видели, что посадники постоянно сменяются вследствие смены князей, вследствие торжества той или другой стороны, причем иногда старые посадники вступают снова в должность настоящих, или степенных. Один только раз встретили мы указание, что при избрании в посадники при всех равных обстоятельствах обращалось внимание на старшинство: так, в 1211 году Твердислав уступил посадничество Димитрию Якуничу, потому что последний был страше его. Иногда видим, что посадник, сверженный в Новгороде, шел посадничать в пригород, причем случалось, что пригорожане не принимали его, опять, вероятно, по отношениям своим к городским партиям; но при этом легко заметить, что посадники избираются обыкновенно из одного известного круга боярских фамилий. Все вышесказанное о превращении посадника из чиновника княжеского в городового объясняется примером тысяцкого. Тысяцкий существует везде подле князя в качестве его чиновника; в летописи встречаем известия, что такой-то князь дал тысячу такому-то из своих приближенных: в Новгороде и этот чиновник вместе с посадником стал подлежать народному избранию.

Если право сопоставлять с князем посадника не могло быть уступлено Новгороду Ярославом I, произошло во времена позднейшие, то нельзя отнести ко временам Ярослава I и других условий, встречаемых в договорных новгородских грамотах с великими князьями, например: «Из Суздальской земли тебе Новгорода не рядить и волостей не раздавать», или: «А на Низу, князь, новгородца не судить», ибо мы знаем, что Мономах рядил Новгород, судил новгородцев и раздавал волости из Киева. К этому должно прибавить еще, что сами новгородцы, требуя от великих князей клятвы в соблюдении вышеозначенных условий и приводя в пример прежних князей, дававших подобную клятву, нигде, однако, не упоминают имени Ярослава I.

Приведенное обстоятельство тем более важно, что в других случаях новгородцы именно указывают на грамоты Ярославовы. О содержании этих грамот мы должны заключить по обстоятельствам, в которых они упоминаются. В 1228 году новгородцы поссорились с князем своим Ярославом Всеволодовичем за то, что он поступил не по грамотам Ярославовым, а именно, наложил новую пошлину и посылал судей по волостям. На следующий год прибыл к ним князь Михаил и целовал крест на всех грамотах Ярославовых, вследствие сего тотчас же сделал финансовое распоряжение, а именно дал свободу смердам на пять лет не платить дани. В 1230 году Ярослав, снова призванный, уступил новгородцам и целовал крест на всех грамотах Ярославовых. В 1339 году, когда великий князь Иоанн Данилович прислал требовать у новгородцев ханского запроса, то они отвечали: «Того у нас не бывало от начала мира, и ты, князь, целовал крест к Новгороду по старой пошлине и по Ярославовым грамотам». Вот все случаи, где новгородцы упоминают о грамотах Ярославовых.

Видя, что во всех этих случаях дело идет о финансовых льготах, можно заключать, что льготные грамоты Ярославовы касались только финансовых постановлений, и точно, в летописи встречаем известие, что новгородцы получили подобную грамоту от Ярослава I. В одной только Степенной книге сказано, что Ярослав I дал новгородцам позволение брать из его племени себе князя, какого захотят. Но, во-первых, новгородцы никогда не упоминают об этом праве, полученном ими от Ярослава I, например когда они не хотели принять к себе Святополкова сына на место любимого ими Мстислава, то им прежде всего следовало бы указать на это право, но они молчат о нем, а указывают другие причины, именно уход Святополка от них и распоряжение великого князя Всеволода. Во-вторых, в летописях читаем, что новгородцы освобождены прежними князьями, прадедами князей, а не Ярославом, что потом подтверждается и в самой Степенной книге. Соображая все обстоятельства, можно с вероятностию положить, что особенности в быту Новгорода произошли мало-помалу, вследствие известных исторических условий, а не вследствие пожалования Ярославова, о котором, кроме Степенной книги, не знает ни одна летопись.

Что касается до внешнего вида русского города в описываемое время, то он обыкновенно состоял из нескольких частей: первую, главную, существенную часть составлял собственно город, огороженное стенами пространство; впоследствии времени около города образуются новые поселения, которые также обводятся стенами; отсюда город получает двойные укрепления: город внутренний (днешний) и город наружный (окольный, кромный), внутренний город носил также название детинца, внешний — острога; поселения, расположенные около главного города, или детинца, назывались nepeдгopoдueм. Стены бывали каменные и деревянные (преимущественно) с дощатыми заборалами, башнями (вежами) и воротами, которые носили названия или по положению в известную сторону, например Восточные, или по украшениям, например Золотые, Серебряные, или по тем частям города, к которым прилегали, по их народонаселению, например в Киеве были ворота Жидовские, Лядские, или по церквам, которые находились в башнях над воротами или, быть может, даже по образам, или наконец по каким-нибудь другим обстоятельствам, например Водяные в новгородском Детинце, выводящие к реке, и т.п. Упоминаются два вала, и место, находящееся между ними, носит название болонья. Передгородие разделялось на концы, концы — на улицы. Городское строение было тогда исключительно деревянное, церкви были каменные и деревянные; что касается до количества церквей в городах, то в Новгороде с 1054 года по 1229 построено было 69 церквей, из которых 15 были, наверно, деревянные, ибо о них или прямо сказано так или сказано, что они были срублены; из остальных о некоторых прямо сказано, что они были каменные, о других же ничего не сказано; в число 69 включены и церкви монастырские; нельзя думать, чтобы до 1054 года находилось уже очень много церквей в Новгороде; это количество церквей во втором по богатству (после Киева) русском городе может дать нам приблизительное понятие о количестве церквей в Киеве. Из городных построек летописи упоминают о мостах деревянных, которые разбирались; Новгородская летопись упоминает о построении мостов через Волхов; в Киеве Владимир Мономах устроил мост через Днепр в 1115 г. Из общественных зданий в городе памятники упоминают о тюрьмах или погребах: о постройке их узнаем, во-первых, то, что у них были окна (небольшие оконцы): дружина Изяславова советовала этому князю подозвать заточенного Всеслава полоцкого к оконцу его тюрьмы и убить; описывая освобождение Игоря Ольговича из тюрьмы, летописец говорит, что великий князь Изяслав приказал «над ним поруб розоимати, и тако выяша из поруба вельми больнаго и несоша у келью». В Степенной книге при описании чудес св. Бориса и Глеба читаем, что великий князь Святополк Изяславич посадил двух человек в тюрьму без исследования вины их, по клевете, и, посадивши, позабыл о них. Они молились св. Борису и Глебу, и в одну ночь — «дверем сущим погребным заключенным, лествицы же вне лежащи извлечены», — один из узников чудесным образом освободился от оков и, явившись в церковь, рассказал всем об этом; отправились к тюрьме — «и видеша ключи неврежены и замок, лествицу ж, по ней же восходят и исходят, вне лежащу». Каждый город имел торговые площади, торги, торговища; из летописи известно, что торги производились по пятницам.