С улыбкой хищника - Игорь Середенко

Громов связал все эти немногочисленные факты, добавив скоропостижную смерть директора, Бориса Ивановича. Возможно, это внезапная и таинственная смерть его бывшего босса была как-то связана с нынешними событиями. Накалившаяся ситуация требовала скорого разрешения. Нужно было что-то предпринять. Солдаты лейтенанта готовы были ворваться внутрь.

— Это становится опасно для всех, кто находится в Кремле, — сказал встревоженным голосом лейтенант.

Громов видел по его глазам решимость действовать.

— Возможно, там за дверью находятся террористы, — сказал лейтенант.

— Это не террористы, лейтенант, — спокойно ответил Громов.

Это спокойствие удивило лейтенанта, но он не рискнул возражать подполковнику.

Громов вспомнил указания покойного Бориса Ивановича: «Что бы ни происходило в черном квадрате, наша задача — охранять вход в помещение». Этому указанию Громов следовал все время, но теперь, он, Громов, несет всю ответственность за специальный отдел. Громов решил не нарушать указания и разузнать все, что касается этого тайного отдела.

— Я понимаю, подполковник, — сказал лейтенант, с трудом сдерживая свои эмоции, — это ваша компетенция и вашего отдела, но там, внутри этого помещения, находятся мои люди. Я слышал выстрелы …

— Что слышно сейчас? — неожиданно спросил Громов.

Лейтенант опешил, его вновь удивило хладнокровие и железное спокойствие Громова.

— Я понимаю вас, вы, вероятно, знаете больше чем я, но мои люди… им требуется помощь, они …

— Как старший по званию, я приказываю вам и вашим солдатам, охранять этот вход и никого не впускать. Не волнуйтесь, я беру всю ответственность на себя.

— Как скажете, подполковник.

Лейтенант приказал своим солдатам взять в окружение все здание и, в особенности, вход, где произошли все события. Десяток людей Громова также стали в оцепление.

— Я вернусь через пару часов, — загадочно сказал Громов лейтенанту, а затем добавил. — Так что же вы слышали?

Лейтенант, как будто засомневался, но потом ответил:

— Сперва, я слышал приглушенные автоматные выстрели, но потом … ничего, тишина.

— Выполняйте приказ.

Громов спешно покинул оцепление. Но спустя десять минут, когда подполковник Громов мчался на своем автомобиле по пустынным ночным улицам Москвы, в Кремле, к зданию, находящемуся в оцеплении солдат, подошел полковник из службы Федеральной службы охраны Кремля. Лейтенант, стоящий в оцеплении, был его подчиненным.

— Что здесь происходит, лейтенант?! — строго сказал полковник, выпучив в удивлении глаза. — Что вы тут делаете? Почему ваши люди …

— Виноват, мы несем службу … — лейтенант не знал, как ему ответить, он не хотел подводить Громова, нарушать свое слово, но с другой стороны, он знал неуступчивый и упрямый характер полковника. Этот ни перед чем не остановиться.

— Почему ваши люди, лейтенант, в боевой готовности и … — полковник в смутном освещении ламп разглядел солдат из службы охраны президента. Он понял, что здесь что-то произошло или готовится произойти.

— Лейтенант, вы что, онемели? — настаивал полковник, в нем проснулся живой интерес.

— Понимаете, там, — лейтенант указал на массивные двери, — туда ушел майор Береза …

— Он зашел в эти двери?

— Да, и с ним еще солдаты, и они …

— Что они? И зачем, черт возьми, они туда вошли? Насколько я знаю, это помещение секретной службы, оно подчинятся только подполковнику Громову.

— Все верно … — замялся лейтенант. — Но я… я не знаю, зачем Береза вошел в эти двери. Мне велено охранять их.

— Кем велено?

— Подполковником Громовым.

— А где сам подполковник?

— Он ушел.

— Ничего не понимаю. Так… — полковник задумался.

Если Громов покинул офис секретной службы, а майор Берез вошел в офис и исчез там, то эта ситуация, видимо, непростая, что-то за этим стоит. И полковник решил все взять под контроль.

— Так, слушайте меня, лейтенант. Я старший по званию, и являюсь вашим командиром. Я приказываю вам отправиться в эти двери и вытащить майора любой ценой, тут полковник вспомнил о сотовом телефоне.

Он вынул мобильник и набрал номер майора Березы.

— Бесполезно, — сказал лейтенант. — Мобильный его не принимает, я проверял.

— Да, действительно. Ерунда какая-то.

— Я не могу нарушить слово, — сказал лейтенант. — Я должен охранять вход, я обещал Громову …

— Я твой командир и приказываю тебе и твоим … — полковник вдруг передумал и поменял решение. — Хорошо, стойте здесь. Я сам отправлюсь в это здание. На каком этаже офис?

— Я не знаю. Там, за этой дверью, есть еще одна, я не заходил за нее, но слышал …

— Что слышал?

— Выстрели, они шли как будто снизу, — неуверенно ответил лейтенант.

Полковник взял шесть человек из своего отделения. Разговаривать с людьми охраны президента, он не рискнул, и отправился к входу. У охраны был приказ ждать Громова и никого не выпускать, поэтому полковника и его людей никто не остановил. Полковник и шестеро солдат скрылись в темноте за дверью. Полковник зажег фонарик и начал вместе с солдатами спускаться по каменным ступеням. Они прошли по лестнице, и вышли на какую-то площадку с земляным полом. Фонарик не доставал до дальней стены, его луч безнадежно терялся во мраке. Полковник и его солдаты прошли несколько десятков шагов, но так и не достигли, и даже не увидели, противоположной стены. Вдруг подул холодный ветер, пронизывающий полковника и его спутников до костей. А вслед этому появился какой-то приглушенный зловещий стон, охватывающий страхом души солдат. Трудно сказать, на что был похож этот звук. «Возможно, это акустика, — подумал полковник, — игра отраженного звука».

— Эй? — неуверенно, но громко крикнул полковник.

Эха не последовало, звук затух. Казалось, что он и десяти метров не пролетел. Полковник посмотрел наверх, освещая фонариком, он хотел увидеть потолок. Свет фонарика бил лучом, но терялся где-то во мгле, казавшейся плотной и непреодолимой. Вероятно, потолок был очень высок, коль луч не достиг его. Но это не укладывалось в сознание полковника, ведь он точно помнил, что он спускался медленно, не более минуты. Значит, высота потолка в этом, казавшемся безграничным, помещении или подземелье, не должна быть очень высокой.

Неожиданно, полковнику показалось, что темнота, окружающая его и солдат, становится более густой, она как бы сжимается вокруг них. Луч фонарика принял тонкое, весьма зыбкое очертание. Полковника посетила жуткая мысль: сможет ли он отыскать выход, те самые ступени, по которым он спустился? Ведь теперь, его фонарик не встречал ни стен, ни ступенек, ведущих наверх. Его окружала лишь густая, холодная тьма.