Рассказы - Виктор Сидоров

И вот она пришла!

Илья Павлович приехал с первым поездом, и, едва вошел во двор, сразу началась веселая суматоха: папа побежал в магазинчик, мама принялась разжигать керосинку, а тетя Софа и тетя Люся опять пробовали разорвать Илью Павловича на две части.

Петя тоже бросился к Илье Павловичу, но на полдороге остановился: в его руках, кроме большого пузатого портфеля, ничего не было. Губы у Пети дрогнули и в глазах заискрились слезы. Но он не заплакал. Подумал: а вдруг лошадка складная и лежит себе в портфеле?

Ведь даже кровати и столы бывают складные да разборные, а лошадку разборную сделать — раз плюнуть. Подумал Петя так, вытер кулачком глаза и повеселел. Он играл и пел со всеми вместе и ни в чем не отставал от Ильи Павловича — бегал, прыгал, хохотал.

— Милый Илья, — сказала мама, — вы просто чудо! При вас даже Петя оживает. Всю эту неделю он был такой вялый, такой угрюмый. Я уже забеспокоилась, думала: не заболел ли. А вы приехали, и вот… Нет, вы — чародей!

Петя прыгал, смеялся, пел, а сам все время думал: когда же Илья Павлович откроет свой портфель и отдаст лошадку и шашку? После обеда? Или вечером? Но прошел обед, прошел вечер, и все, утомленные за день, попадали спать.

Петя снова ворочался, сбивал в комок простыни и успокаивал себя: Илья Павлович отдаст лошадку завтра. Конечно, завтра. Сегодня ему было просто некогда, а завтра…

Провожали Илью Павловича всем скопом, весело и шумно. Лишь один Петя был тихим и грустным.

На перроне было уже полно народа, вскоре пришел поезд. Илья Павлович стал прощаться и каждого обещал чем-то удивить в следующую субботу. Увидел Петю, потрепал его волосы.

— Ну, Петушок, прощай и ты. Чего приуныл? Жаль расставаться? Ничего, скоро приеду и привезу тебе самолет. Не какой-нибудь, а летающий. Хочешь?

— И лошадку привезете, и шашку? — доверчиво спросил Петя.

Илья Павлович, все еще широко улыбаясь, удивился:

— Какую лошадку и шашку?

— А ту, что вы в прошлый раз обещали?

— А-а!!. Совсем памяти не стало… Ну, конечно же, привезу. Обязательно!

— И электровозик, и пистолетик, и подъемный кран, и автомобильчик, и…

Мама покраснела, крикнула сердито:

— Петя, перестань! Как тебе не стыдно!

Папа схватил Петю за руку, дернул к себе и вдруг больно шлепнул по попке.

Илья Павлович будто ничего этого не заметил, все так же улыбался, все так же шутил, а тетя Софа и тетя Люся смеялись еще громче обычного.

— Ну мне, пожалуй, пора, — сказал Илья Павлович и вскочил на подножку вагона. — До скорой встречи!

Больше Илья Павлович не приезжал.

1970 г.

Гости

— С днем рождения, сынок, — сказала мама Альке, когда он проснулся. — Вот тебе подарки. Это от меня, это от папы, а это от бабушки.

Обцелованный, ошалелый от радости, Алька торопливо раскрывал коробку за коробкой и каждый раз восхищенно выкрикивал:

— Ух ты!.. Ух ты!!

Ему очень понравились подарки бабушки и мамы — большая сверкающая юла и дудка. Но больше всего — ракетная установка, которую подарил папа. Это была сила! На зеленом военном автомобиле лежали две желтые с черными носами ракеты, на кабине, выставив вперед рога, стоял радиолокатор, позади, на узенькой панельке, находились разноцветные кнопки. Нажал Алька синюю — завертелся локатор, нажал зеленую — ракеты с глухим рокотом стали медленно подниматься, нацеливаясь в потолок, нажал на красную — и они, одна за другой, вдруг с шумом ринулись вверх. Первая прошла мимо, а вторая угодила прямо в стеклянную люстру. Та жалобно дзинькнула и закачалась. Алька прямо-таки обалдел от восторга, закричал:

— Есть! Гроб фашисту!

Мама сначала перепугалась, а потом рассердилась на папу.

— Ну вот! Я же просила: не покупай эту, как ее, пушку. Сейчас начнется! Сейчас все стекла в доме — вдребезги… Или кому-нибудь глаз вышибет.

Папа усмехнулся.

— Этой-то игрушкой?! Ерунда. Не покупать же ему куклы. Ведь он — мужчина. Будущий солдат. Верно, Алька?

Алька гордо сказал:

— Верно. Я буду пиратом.

Мама засмеялась, сразу почему-то успокоилась и поцеловала Альку.

— Ладно, пират, иди одевайся. Да поживее. Скоро гости придут.

Алька ловко натянул штанишки и рубаху, еще ловчее всунул ноги в сандалии, схватил ракетную установку и бросился к двери.

— Ты куда? — крикнула мама.

— Я сейчас… Тут вот… К Коське я…

Коська — лучший Алькин друг. У него большие уши и конопатое лицо. Он серьезен, рассудителен и смел. Мало кто из ребят решится, например, вечером спуститься в захламленный и заросший высокой крапивой овраг, что тянется вдоль пустыря за домами. А Коська лазил, и не раз. Он и подраться может, особенно когда обижают его друзей. Вот почему у него всюду синяки и вечные царапины.

Алька увидел Коську у ручейка, вытекавшего из водоразборной колонки. Он был весь заляпан грязью. Комки ее чернели даже на голове и на ушах.

— Перегораживаю вот, — сказал Коська, увидев Альку. — Наберется много воды, лодки будем пускать.

Рядом с ним стояла такая же грязная Катька — верный Коськин товарищ. Она была очень тоненькой. И все у нее было тоненьким: и руки, и пальцы, и шея, и желтые косички, и даже голосок. Только одни глаза были большие и какие-то удивленные.

— Поглядите-ка, что у меня, — выкрикнул Алька и показал ракетную установку, которую держал за спиной.

Коська не спеша подошел к Альке, вытер руки о штаны.

— А ну, покажь.

Катька тоже шагнула к Альке, также отерла ладошки о платье и повторила, как эхо:

— Покажь…

Коська долго осматривал игрушку, щупал, вертел и даже зачем-то понюхал, потом прищелкнул языком:

— Знатная штучка.

Катька осторожно тронула пальчиком машину, сказала тихо:

— Знатная штучка…

— Папа купил. Сегодня мне — пять лет. И дудку купили, и юлу. Скоро придут гости и, наверно, еще что-нибудь принесут.

Коська заявил солидно:

— Гости — это хорошо. Они такие — несут. Мне нравится, когда гости.

Катька подтвердила:

— Они такие… И конфеты несут.

Алька показал Коське и Катьке, на какие кнопки надо нажимать, чтобы заработал локатор, чтобы полетели ракеты. Потом они все по очереди стали стрелять в цель — в Катькин бумажный кораблик, который плавал в лужице.

В самый разгар игры мама позвала Альку домой. Она стояла возле калитки и махала ему рукой.

— Живей, живей, мы тебя ждем.

Алька обрадовался.

— Наверно, гости пришли. Побегу.

Коська с сожалением отдал Альке ракетную установку, вздохнул:

— Эх… Поиграли бы еще.

— Поиграли бы… — вздохнула и Катька.

— Потом, — сказал Алька. — Ты, Коська, приходи ко мне в гости.

Коська насупил редкие белесые брови, ответил с достоинством:

— Я уж конечно… И Катьку с собой возьму. Она — молодец.

Катька на этот раз ничего не сказала, только шмыгнула носом да переступила тонкими грязными ножками.

Алька побежал домой.

— Мам, зачем звала?

Мама, словно она играла с кем-то в пятнашки, металась по кухне от стола к холодильнику, от холодильника к плите, от плиты снова к столу, выкрикнула на ходу:

— Вы меня с отцом загоните в гроб: один, видите ли, важным делом занялся — газету читает, другой исчез, не знаю куда. А я разрывайся, а я готовь, а я еще и разыскивай тебя!.. Иди переодевайся. Немедленно. И из дома — ни шагу. Сейчас придут гости.

Они стали появляться через полчаса — разодетые, надушенные, раскрашенные. И все ради него, Альки. Первыми пришли огромный усатый Иван Петрович и тощая носатая тетя Нюша.

— Где он, виновник торжества?! — загремел еще с порога Иван Петрович. — Ах, вот он! Здорово, Альберт. Смотрите-ка, каков крепыш, каков силач! Сколько лет? Пять? Ого, совсем большой. Нюша, а ну, что ты там принесла нашему дорогому имениннику?

Тетя Нюша вручила Альке большую плоскую коробку, перевязанную голубой лентой, и долго мяла Альку жесткими острыми пальцами.

Потом пришла пухлая и мягкая тетя Рая. Она осторожно обняла Альку и вдруг прослезилась:

— Ах, только глядя на наших детей, я могу представить, насколько мы постарели…

А гости все шли и шли. И все они бросались к Альке, будто никогда не видели, вручали игрушки, кульки с конфетами, плитки шоколада, а потом хватали его, гладили, поднимали, подбрасывали к потолку и целовали, целовали…

Алька совсем разволновался от ласк и подарков. Он льнул к каждому, полный самой горячей любви. Все эти люди, которые собрались сегодня к нему на праздник, были, конечно, самыми добрыми, самыми лучшими. Он рассказывал им про то, как нашел в саду под кустом маленькое гнездышко с голубенькими яичками, как охранял его, чтобы никто не разорил, про то, как они с Коськой лазили на чердак и увидели там черную ушастую летучую мышь и нисколько не испугались, потому что Коська вообще никого и ничего не боится.