Быстринка - Дмитрий Кузнецов

— На Земле обычно достаточно места и можно построить склад.

— То есть перевыполнение должно планироваться заранее?

— Обычно склад уже есть и перевыполнение приближает нас к всеобщему изобилию. Конечно, борьба за перевыполнение начинается задолго до срока.

— С кем приходится бороться? С теми, кто не хочет всеобщего изобилия?

— Я перепутал слова… Я имел в виду работу, чтобы перевыполнить план.

— Как вам удается складировать такие вещи, как сверхплановую электроэнергию, о которой вы говорили? Или тоннокилометры перевозок?

— Перевыполнение означает, что какие-то дополнительные потребности будут удовлетворены. Большее количество людей смогут достать билет и поехать на отдых. Кому-то достанется дефицитный товар.

Фрея объясняет: В их стране отдых гарантирован каждому. Во-всяком случае, право на отдых. Поэтому надо перевыполнять план.

— Означает ли это, что дефицит планируется?

— Потребности обычно развиваются быстрее, чем возможности. Но это противоречие и является источником развития общества.

— Чем больше несоответствие спроса и предложения, тем быстрее развивается общество?

— Я не это имел в виду… Нужен какой-то стимул…

— Какие товары дефицитны?

Говорю про все более полное удовлетворение потребностей. Признаюсь что в принципе дефицитным может оказаться любой предмет, особенно продукты питания; но обычно очередь за импортными товарами и у автозаправочных станций. Подчеркиваю, что трудности с горючим в других странах начались раньше, чем в нашей. А вообще-то продуктов хватает, и всегда можно успеть в магазин, пока товар есть. Во всем виноват ажиотажный спрос. Еще сдуру упомянул очередь на жилую площадь и в детский сад.

— Почему у вас измеряют жилую площадь, а не полезный объём?

— Такова специфика жизни на Земле. Конечно, желательно, чтобы расстояние от пола до потолка было больше человеческого роста. Поэтому квартиры с высокими потолками особенно дефицитны.

— Расскажите про очередь в детский сад. Дети одни стоят или с родителями?

Приходится уточнять. В очереди на жилую площадь стоят годами. Так же и в детский сад. Не надо думать, что у запертых дверей детского сада стоит вереница детей. Пусть кому-то надо устроить ребенка в детский сад. Он оформляет на работе ходатайство и пишет заявление. Когда заявление принято, он только иногда приходит и узнает, не подошла ли очередь. Так же и с жилой площадью. Если в семье меньше пяти квадратных метров жилой площади на человека, можно пытаться встать на очередь. Например, заключается брак и один из супругов прописывает другого у себя, или рождается ребенок — можно писать заявление и начинать оформлять документы, а когда заявление примут просто ждать. Придет время, и супруги получат новую квартиру.

— И для этого вступают в брак? Чтобы встать на очередь и иметь надежду получить новую квартиру?

— Не только для этого. Это обычай, обряд. Чтобы было ясно, кого записать отцом, если родится ребенок. И потом, брак нужен, чтобы защитить права женщины в случае развода.

— А незамужняя женщина имеет право поменять мужчину?

— Конечно. Но брак помогает установить справедливость в этом случае. Если женщина разводится с мужем и у нее ребенок, бывший муж будет платить пособие, "алименты", чтобы женщина могла прокормить себя и ребенка.

— То есть брак заключают, когда партнеры не доверяют друг другу?

— Бывают ошибки.

— Но разве у вас женщины не работают?

— Женщина с ребенком не может работать в полную силу, особенно, если еще не подошла очередь в детский сад.

— Но ведь у вас почти все бесплатное — воздух, вода. Наверное, женщине достаточно несколько часов в неделю работать.

— Мы к этому стремимся, но это, так сказать, в светлом будущем.

— Таким образом, ваше общество является обществом светлого будущего? это уже Лагранж встревает, чтобы хоть как-то подытожить.

— Конечно, у нас все подчинено светлому будущему.

Я уже исчерпал все заготовки. К счастью, вопросы увяли; Фрея благодарит меня за помощь и предлагает покушать. Клара и Фрея обсуждают мой доклад. По-моему, они ничего не поняли. С таким же успехом я мог бы рассказать, что мы ездим на динозаврах, а на обед глотаем сабли…

Когда я достаточно подкрепился, Клара ведет меня на экскурсию. Я уже мало что понимаю и думаю только о том, как бы не растерять мои бумажки. Под конец Клара дарит мне нашлепки в мочку уха, вроде сережек. Уши она мне в первый же день, оказывается, продырявила, и уже можно вставлять. Каждая нашлепка пополам разнимается, каждая половинка — и приемник, и передатчик. Я должен всем членам моей семьи по половинке в ухо вставить, и мы на волне SR за километры переговариваться сможем.

— А мы вам не помешаем?

— Нет, передатчики же слабые. Разве что мы — вам. Но это даже хорошо, я иногда вам привет слать буду. А чтобы ваша жена не обижалась, я ей подарю вот это (купальник из четырех кружевных треугольничков). Она примерно моей комплекции, не так ли?

Еще Клара пожалела, что я праздник не увижу: как работу сдадут, в Большом ангаре игры устраивают. Пыталась сперва словами объяснить, потом запись показала. Раскрашенные люди играют в салочки, разыгрывают пантомимы и ловят друг друга огромным сачком. Кино мне понравилось; Клара записала его на мой вкладыш. Там еще осталось место и я добавил те записи, которые мы смотрели вместе с Фреей…

В гостиницу набилось народу. Крут и Вайлд, напялив мешковатые костюмы, говорили с представителями компании, заказавшей только что оконченный причал. Я понял только, что работа принята и белозубый здоровяк поздравляет всех с успешным окончанием сборки. Я был лишним. Закрылся в каюте и доел остатки шоколада. Вышел только к отправлению. Приземлились нормально.

Билет зарегистрировал так, чтобы улететь через три часа, я решил, что больше все равно без еды не протяну. По Эксплотауну погулял. Очень хотелось зайти если не в кафе, то хоть в продуктовый магазин и чего-нибудь съесть, но я сдержался и купил джинсы, спортивные тапочки, пеструю кофту, майку с игривым рисунком, часы с калькулятором, несколько ручек, журнал мод, журнал для мужчин, газету и карандаш. На моем жетоне не осталось ни цента и я поплелся на посадку. Еле дошел.

В самолете дали бутербродик и рюмку минеральной воды, только желудок раздразнили. Я сообразил, что тапочки надо обуть, чтобы не подумали, будто на продажу везу. Часы на руку одел. Подумал, и напялил и майку, и кофточку. Надо бы еще джинсы одеть, но сил уже нет. Как вышел из самолета, в грязноватую лужицу на сантиметр зашел, чтобы тапочки новыми не казались. На таможне спросили, в каком формате на вкладышах записи (а я еще зачем-то "черную" версию Быстринки как трофей вез) и "сережки" снять попросили. Подарки Клары, журналы и газету конфисковали, вкладыши, как я потом обнаружил, затерли. Еще хотели джинсы отнять, мне нечем было платить пошлину, но потом пожалели. Просили только на работу зайти, сегодня же, я в пятом отделе кому-то срочно нужен.