Измена. За что ты так со мной (СИ) - Дали Мила

Давид появляется в боксе примерно через час и сразу же приковывает мое внимание.

Я напрягаюсь, не сводя с него взгляда, и на некоторое время забываю о семейных проблемах. Сейчас главное — отпустить Расулова с миром.

Его черный внедорожник переливается хищным глянцем и выглядит безупречным. Может быть, зря Ирина наговаривала на Колю? Если ее послушать, здесь вообще все бездарные лентяи, одна она работу на своем горбу тащит.

Расулов мельком осматривает чистый бок внедорожника, садится в салон. Заводит мотор. Звук подхватывает эхо, отражаясь от бетонных стен бокса, опасным рычанием долетает до моих ушей и… глохнет.

Давид пробует снова завести, но ничего не получается. Тогда он выходит из машины, а у меня дыхание останавливается.

Я вижу, как щупленький Николай повинно пятится. Расулов открывает капот внедорожника. Заглядывает в него, а когда вновь выпрямляется, его лицо искажается от ярости. В боксе шумно, но голос Давида я слышу.

— Придурок, что ли?! — орет он и толкает Николая в плечо.

Мойщик падает на пол.

У меня сердце бьется о ребра — пугаюсь настолько, что боюсь пошевелиться. Мне кажется, что если сейчас двину хоть пальцем, Расулов и обо мне вспомнит. А ему не до спокойных бесед — ясно сразу.

Он матерится… Господи, я в жизни не слышала столько крепких слов…

Конфликт на грани. В таких ситуациях обычно все решает администратор. И я, затаившись, жду, когда он придет на помощь Николаю, а потом отчаянно вспоминаю, что администратор здесь вроде как я…

Ирины в боксе нет, она будто специально ушла и только на словах всех контролирует на автомойке.

Расулов, словно разъяренный медведь, надвигается на Колю. Мне кажется, если Давид ударит, Николай может просто умереть! Я не представляю, кто может выдержать силу удара такого кулака.

Дернувшись на стуле, лихорадочно встаю. У меня заплетаются ноги, когда я выхожу из комнаты администратора. Руки дрожат.

— Какие-то проблемы? — осторожно спрашиваю.

Близко не подхожу, держу дистанцию.

Расулов резко оборачивается на мой голос, пронзая меня острым, как стрела, взглядом.

— Проблемы?! Это не проблемы, девочка, это ***! — рычит он, а я вжимаю голову в плечи и опускаю глаза. — Зачем он в мотор полез?! Разве я просил?!

Давид медленно подходит ко мне. Вижу только его чистые ботинки. Голову поднять страшно.

— Уверена, это можно исправить, — бормочу, чувствуя, как вспыхивает лицо.

— Как? Он свечи к чертям залил!

— Мы можем предложить компенсацию, например, чашку бесплатного кофе за счет автомойки и абонемент со скидкой на следующее посещение.

— Я с момента открытия здесь постоянный клиент и на такое отвратительное обслуживание нарываюсь впервые.

За моей спиной раздаются шаги. Ирина, наконец, подбегает и останавливается рядом.

— Давид Ахматович, простите нас, пожалуйста! Николай не виноват, это стажерка все перепутала! — указывает на меня.

— У вас еще и стажеры бестолковые? Не думал, что сервис Захара скатится до такого уровня.

— Ее завтра же не будет! Она не справилась, вы правы.

Мне хочется зареветь, но слез почему-то нет. Ошарашенно смотрю на Ирину.

То есть на этом все? Я, не успев освоиться, уже должна уходить? Потому что Иры не было рядом, потому что Коля плохо выполнил услугу?

— Простите, — шепчу, — но решение об увольнении будет принимать Захар Олегович, а не ты, Ир…

Набравшись смелости, все-таки поднимаю глаза. Наши взгляды с Расуловым встречаются. Мы смотрим друг на друга неотрывно. И я замечаю, как в его глазах медленно расширяется зрачки, скрывая зеленую радужку. В эти секунды мне кажется, что я глохну. Перестаю слышать посторонние шумы, пространство словно превращается в вакуум...

Давид прерывает наш зрительный контакт первым. Он больше со мной не говорит, а переключается на Ирину.

— Нужно отогнать внедорожник в ремонт. Организуй.

— Конечно, конечно! — соловьем заливается Ира. — Все сделаем!

А потом Расулов достает из куртки смартфон и выходит на улицу.

— Идиотка… — шипит Ира мне.

***

В воздухе повисает напряжение. Я уже полчаса сижу в кабинете Суворова и повинно жду босса. Прокручиваю на пальце обручальное кольцо.

Эх, Тим, до чего мы с тобой докатились…

Конфликтная ситуация дошла до того, что без Захара Олеговича ее не решить.

Вздрагиваю, когда дверь хлопает, и вижу мускулистую фигуру Суворова, обтянутую спортивной кофтой.

— Как тебя там…— хрипит он, проходя к столу.

— Катя, — напоминаю я.

— Не успела выйти, а уже косячишь, Катя, — падает в свое роскошное директорское кресло. Облокотившись на стол, тяжело дышит. — Так не пойдет. Мне пришлось оплачивать замену свечей в машине клиента. Ищи себе другое место работы.

Отчаяние захлестывает меня. Всхлипнув, подрываюсь со стула, но тут же сажусь обратно.

— Захар Олегович, дайте второй шанс, прошу! Я оправдаю ваше доверие. Я исправлюсь, — от безысходности складываю ладони перед грудью в умоляющем жесте.

Он вальяжно откидывается на спинку кресла и смотрит почему-то мне не в глаза, а немного пониже. Может быть, на губы или подбородок.

— Поздно, Катя, говорить о доверии, — он скользит взглядом еще ниже, заостряя внимание на моих руках. — Пусть муж терпит твои косяки.

От его слов по коже проносится холодок. Я с грустью смотрю на кольцо, на котором гравировка как символ нашей с Тимофеем бесконечной любви. Проглотив слезы, осторожно снимаю с пальца кольцо.

— Он не муж, а изменник и предатель.

— Бывает, — ухмыляется Захар и смотрит на свою массивную золотую печатку.

— Я ухожу от него, поэтому так хочу остаться работать у вас. Вы щедро платите.

— Ты считаешь меня щедрым мужчиной?

Запаздываю с ответом. Что хочет услышать от меня босс? Напрашивается на комплимент или это хитрая проверка? Не знаю, как поступить, поэтому решаю сказать правду:

— Я, когда искала работу на сайте, заметила, что у вас зарплата на порядок выше, чем на автомойках у конкурентов и…

— Конкурентов? — перебивает Суворов и, навалившись на стол, хищно улыбается. — Запомни, Катя, у меня конкурентов не бывает. Ни в чем.

Я лишь киваю — охотно верю. Мне кажется, перед такими людьми, как Захар Олегович, всегда открыты двери, а если нет, он вышибет их. С ноги.

— И потому я выбрала вашу организацию, — несмело продолжаю. — Я мечтала, что смогу у вас заработать себе на новую жизнь. Денег бы хватило…

Он внимательно слушает и даже слегка кивает.

— Ты можешь получать гораздо больше, Кать, но для этого надо очень хорошо стараться.

Для меня, несколько лет жившей на обеспечении мужа, и прежняя зарплата кажется за гранью реальности, а Суворов обещает больше.

— Серьезно? — удивляюсь и снова подскакиваю со стула. — Если позволите, я готова стараться. Честное слово! Клянусь!

Он сыто ухмыляется и лениво приподнимает ладонь.

— Тише, красивая, не все сразу. Конечно, ты постараешься.

— Значит, вы меня не увольняете?

— Нет, посмотрю еще на тебя. Но больше без косяков.

— Я поняла! Спасибо вам от чистого сердца, Захар Олегович! Я не подведу!

У Суворова звонит телефон. Босс отвлекается на звонок, а мне жестом приказывает выйти. Делаю, как он велит.

Глава 7

Не зря говорят, что внешность бывает обманчива. Когда я первый раз увидела Суворова, подумала, что он уголовник, отсидевший за особо тяжкое преступление. У него даже кисти рук забиты татуировками.

А оказалось, что Захар Олегович очень мудрый и порядочный мужчина! Он дал мне еще один шанс. Ух! Кажется, дела потихоньку налаживаются.

Отхожу от кабинета на несколько шагов, и вдруг из-за угла появляется Ира.

— Только не наматывай сопли на кулак, Демидова! — язвит. — Сама виновата.

— Захар Олегович меня не уволил. Я остаюсь, — улыбаюсь, глядя Ире прямо в глаза.

А вот ее уголки губ медленно ползут вниз.

— В смысле? — переспрашивает она.

Ответить не успеваю — за моей спиной распахивает дверь, и в коридор выходит Суворов.