Бездна - Андрей Ливадный

– Да. Мне было страшно и одиноко. Без помощи эмиранга мне едва удалось погрузиться на такую глубину, я сделал несколько неудачных попыток, вновь и вновь задерживая дыхание, а когда все же сумел добраться до убежища и оказался внутри, в голове шумело, из носа и ушей, из-за частых погружений и всплытий, шла кровь.

– Как же ты выжил? Как находил еду и воду?

– Было трудно. Поначалу пришло окончательное отчаяние, но постепенно голод и жажда привели меня в чувство. Тратя последние силы, я принялся более тщательно исследовать доступные помещения и в одном из них отыскал скафандр, тот самый, которым пользуюсь до сих пор. Он оказался достаточно простым в эксплуатации, интуитивно понятным, и с его помощью я вновь смог выходить за пределы убежища, собирая моллюсков и плоды водорослей, в мякоти которых накапливается опресненная вода, я не погиб, но долгое время влачил достаточно жалкое существование. Чтобы не сойти с ума от одиночества, я пытался разобраться в древних системах, искал источник таинственной силы зажигающей свет, подающей воздух в отсеки, но настоящее открытие сделал лишь спустя годы, когда совершенно случайно обнаружил еще несколько изолированных, но не затопленных отсеков.

Отшельник вновь ненадолго замолчал, Инга же терпеливо ждала продолжения, в мыслях сопереживая дедушке Фридриху. Сколько, оказывается, ему пришлось пережить…

– Случайная находка перевернула всю мою жизнь, – голос Фридриха звучал теперь надтреснуто, выдавая сильное душевное волнение. – Внешне это был обыкновенный контейнер из прочного материала, каких полно вокруг моего жилища, – придонные течения часто обнажают их из-под наносов песка.

Этот ничем не отличался по форме, но содержал не ржавые инструменты, или испорченные водой приборы, а десятки тысяч герметично упакованных в прозрачный материал микрочипов.

Я уже умел к тому времени управлять некоторыми системами убежища, но одна из комнат, та, где вдоль стен высятся сплошь покрытые огоньками выступы, оставалась для меня полной загадкой. Я часто бывал там, пытался прикосновением к разным пиктограммам добиться хоть какого-то отклика, но тщетно.

Рассматривая найденные чипы, я заметил, что по форме они совпадают с узкими, почти незаметными прорезями на одном из выступов загадочного отсека. Действуя по наитию, я пришел в то помещение и заполнил пустующие прорези взятыми наугад тонкими, но прочными пластинками. На их торцах я рассмотрел микроскопические контакты, что помогло мне правильно расположить чипы.

Сначала ничего не изменилось. Сев в кресло, я приготовился ждать, в надежде, что произойдет хоть что-нибудь, когда внезапно в воздухе вокруг меня возникло яркое свечение, оно словно жидкий, холодный огонь объяло стены, пол, потолок отсека, – я оказался в центре сияющего пространства, сидел в кресле, не смея перевести дух, а вокруг меня стремительно формировалась нечто непонятное. Лишь позже я смог узнать названия многим устройствам, а тогда просто сидел, затаив дыхание, не в силах остановить таинственный процесс.

Свечение, что так напугало меня, оказалось границами сферы голографического воспроизведения, – Фридрих употреблял непонятные Инге термины, но она слушала не перебивая, пытаясь представить, все что рассказывал отшельник.

– Через минуту сияние стабилизировалось, вокруг меня сформировались виртуальные экраны, появились яркие, вычерченные микролазерами, строки навигационных меню. Я сидел и рассматривал поразительные предметы, сотканные из света и воздуха. При попытке дотронуться до них рука проходила насквозь! Честно говоря, я растерялся, не понимая, что нахожусь в поле информационного пространства, и долго не решался на какие-то действия, пока не догадался протянуть руку и как бы прикоснуться к одной из надписей, смысл которой мне был понятен.

Вход в систему.

«Окружающее информационное пространство мгновенно отреагировало. Трудно привести пример для сравнения, – задумчиво произнес Фридрих. – Наверное, будет правильно сказать, что передо мной распахнулись врата в иную, давно утраченную людьми реальность».

Шли годы.

Изучая наследие древности, Фридрих не замечал течения времени. Минула зрелость, но большая часть микрочипов из найденной им библиотеки все еще ждала своей очереди на прочтение. Каждый содержал огромные объемы информации, порой отшельнику казалось, что одному человеку просто не под силу понять глобальное информационное наследие предков.

Именно эта мысль звучала все настойчивее, он понимал, что сделал величайшее открытие своей эпохи, но что в нем толку, если тайны прошлого, завесу которых удалось лишь слегка приподнять, снова канут в небытие?

В Лазурном Чертоге о нем давно позабыли, и, решив вернуться, Фридрих ожидал встретить если не враждебный, то откровенно настороженный прием, однако изменения, коснувшиеся города, оказались столь значительны, что появление отшельника никто не заметил. Турбины гидроэлектростанции, питающей город энергией, по все видимости не работали, Чертог казался вымершим, лишь редкие освещенные окна батт отсеков источали характерное, призрачное сияние люминермов.

Солнце уже зашло, под водой царили сумерки, Фридрих, облаченный в громоздкую экипировку предков, долго стоял на краю Волнующегося Леса, осматривая темные склоны овального кратера, затем, заметив двух людей, плывущих к расположенному неподалеку кварталу, проследил за ними взглядом.

Они исчезли из поля зрения так же быстро, как и появились, но спустя минуту одно из овальных окон осветилось, – слабое сияние люминермов указало, путь к обитаемому жилищу. Чтобы не пугать хозяев своим облачением, Фридрих решил снять скафандр, задержал дыхание и поплыл, ориентируясь на тусклое пятно света.

Вынырнув в шлюзовом бассейне, он вдохнул затхлый, давно не вентилируемый воздух, увидел в тусклом свете пучка люминермов бледного, осунувшегося мужчину, готового отразить нападение, заслонившего собой беременную жену.

Увидев Фридриха, мужчина опустил самодельное оружие. В его взгляде читалось удивление.

– Ты кто?

Отшельник, уже много лет не общавшийся с людьми, был потрясен встречей до глубин души.

– Меня зовут Фридрих, – хрипло произнес он. Звук собственного голоса показался ему громким, пугающим.

– Николай, – представился хозяин батт отсека. Он хоть и опустил самодельный гарпун, но оставался настороже. – Не припомню тебя.

– Я потерял эмиранга и много времени прожил в одиночестве, – Фридрих решил сразу сказать правду. – Что случилось с городом? И почему ты встречаешь гостей с гарпуном в руках?

– Коля, опусти оружие!.. – молодая женщина коснулась плеча мужа, успокаивая его. – Я слышала об изгнаннике по имени Фридрих, – она взглянула на него. – Ты сын Ульриха и Теи, последних инженеров Чертога?

– Да, – отшельник был крайне удивлен, что память о давних событиях все еще не стерта временем.

– Твоих родителей больше нет с нами, – тихо произнесла девушка.

Фридрих присел на краешек шлюзового бассейна. Казалось, вся жизнь промелькнула перед глазами за несколько секунд.

– Они отказались от меня, – отшельник с трудом сглотнул подкативший к горлу горький комок. – После того, как погиб мой эмиранг… – дрогнувшим голосом добавил он.

– Печальная история… Меня зовут Катя. – Она смотрела на старого отшельника со смесью надежды и суеверного страха. – Ты вернулся, чтобы нам помочь?

Николай, все время настороженно следивший за Фридрихом, прислонил самодельный гарпун к стене.

– Извини за такой прием. Тяжелые времена наступили. Подача энергии прекратилась пару месяцев назад. До этого фермы в Изумрудной Глади пострадали от сильнейшего шторма. Что-то загадочное происходит в глубинах. Оттуда начали подниматься опасные существа. Хранитель Хорест недавно отогнал их от города, но все равно приходится оставаться настороже. Многие, кто родился и живет без эмирангов, теперь на волоске от гибели. Энергии нет, и регенераторы воздуха не работают. Хранитель Хорест сказал, что они наказаны за отступничество от Пути Выживших.

Сколь непредсказуемы, жестоки гримасы судьбы.

Он, изгнанный из города, по сути приговоренный к смерти, оказался единственным, кто способен спасти Лазурный Чертог.

В первый момент Фридрих не знал, как поступить. Одно упоминание имени Хранителя Хореста вызвало в нем бурю давних, почти позабытых чувств, но ярость угасла, стоило ему взглянуть на беременную женщину.

– Я осмотрю турбины генераторов, – он встал, жестом отказываясь от скудного угощения. – Думаю, что смогу восстановить работу энергостанции.

Так Фридрих вернулся к людям.

– Это были мои родители?

– Да. Тогда я случайно познакомился с ними.