Человек с ружьём (СИ) - Лебедев Юрий

— Ну, сказанул. Брось свои великосветские шуточки, ты нам, тёмным, на пальцах объясни. А то вас, благородных, простому народу и не понять.

— Это ты, Отто, простой непонятливый народ? Тебя с какого курса выперли?

— Ну, с последнего, сам же декана поутру снимал.

— Да уж, до сих пор не пойму, зачем было его к верхушке флагштока привязывать?

— Да это я с испугу, заклинание перепутал. Ночь же, темно, и вдруг он зачем-то вваливается.

— Ага, к своей жене.

Откуда-то послышался девичий смешок.

— Ладно, так что ты про освободителя нашего сказать хотел?

— Я наше Величество неплохо знаю. Послать он может, и далеко послать, особенно по пьяни. А вот чтоб нанять кого, так у него денег нет. Совсем. Уже на выпивку занимать приходится, или в гости к кому напрашиваться. Пока ещё наливают.

Правда, на короткие штаны из простой материи и полосатую рубашку без рукавов ему, пожалуй, денег бы хватило.

Так что, врёт это инкогнито о своей высокой миссии. Хотя враньё абсолютно беспроигрышное. Спроси нашего Генриха поутру, что он за указы вечером наиздавал, ведь ни за что не вспомнит.

— Сюзанна, хватит подслушивать. Вылезай. Чего скажешь? А то частенько женский взгляд такое замечает, что нам, мужчинам, недоступно.

— Не из наших мест он, папа. Совсем не из наших. Заметили, что он хоть к Вам, Ваше Сиятельство, хоть к крестьянину последнему, одинаково обращается? Вот Вы, Ваше Сиятельство, с моим отцом на равных говорите, а как барон себя с ним ведёт, заметили? Да и херр Хельмут, тот молодой дворянин, которого сегодня освободили, тоже на папу свысока смотрит.

А он всех одинаково трудиться заставил, и графа, и барона, и купца, и дворян, и крестьян. Ему на разницу сословий и внешние проявления почтения просто наплевать. И что интересно, все его послушались.

Так может себя вести только тот, кто выше сословных предрассудков, причём, привык к этому с самой колыбели. Думаю, он младший сын какого-нибудь короля, и ему давно эти пресмыкающиеся надоели. В смысле, придворные. Вот и ведёт себя со всеми просто.

Да и одет смешно. У нас так никто не вырядится. А уж чтобы дворянин с голыми ногами, короткой стрижкой, без коня и меча, хотя бы шпильки парадной, бегал, так это вообще немыслимо.

Воин он отменный. Я подсмотрела, как он разбойников бил. Буквально пара минут, и все лежат. Одиннадцать человек. Интересно, из каких таких краёв он к нам попал?

— Как это подсмотрела? Сквозь повязку?

— Повязка сползла.

— Сама? Наверное, на ногу? То-то я удивлялся, когда нам их завязывали, чего это ты так гримасничаешь. Что скажешь, Вальтер?

— Сюзи права, действительно, и одет необычно, и ведёт себя не как все, но чую, парень настоящий. В разведку бы я с ним пошёл, и свою спину прикрывать доверил. Без опаски. А что не хочет о себе говорить, дело довольно привычное. Видать, ищут его. Раз принц, так, думаю, родственнички. Чтобы прибить. И, похоже, он у нас безо всего оказался. Но от денег отказывается.

— Хм, я бы так не сказала, кошельки-то он у всех бандитов посрезал.

— Но пока никто не видел. Не хочет, чтобы заметили, что у него денег нет. Гордый!

Не люблю, когда меня обсуждают, а я вмешаться не могу. Даже если хвалят. К тому же, столько времени тут обитаюсь, а поговорить-то по душам и не с кем было, ну, разве кроме Дуба и ушастых ёжиков. Так и свихнуться недолго.

Все мои диспуты с бандитами почти сразу переходили в оживлённую дискуссию и стремительно ею завершались. Оппоненты под напором моей аргументации довольно быстро теряли нить спора, тихонечко ложились на травку и начинали, судя по их закатившимся глазам, размышлять о чём-то высоком. Молча, даже не ругаясь. Хороший мне аргумент достался, дубовый. Опровергнуть его трудновато.

Ёжики с Дубом, конечно, слушатели просто замечательные, но уж больно они неразговорчивы. Это не диалог, а монолог какой-то получается.

А я совсем не принц Датский, чтобы монологи закатывать. И даже не Владимир Семёнович. Как один знакомый, я имею в виду, по школьному курсу литературы знакомый, поручик говаривал, «я не Гамлет, я другой»… Или это он про Байрона?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но всё равно, деваться некуда, надо вставать, беседовать. Вроде, товарищи надёжные и серьёзные. Может, присоветуют чего.

Но начать пришлось всё-таки с монолога:

— Здравствуйте ещё раз, вы тут про меня говорите, всё слышно, а меня учили, что подслушивать нехорошо. Решил сам на вопросы ваши ответить. Меня Александром зовут, можно просто Саша или Алекс. Как попал к вам, даже сам не знаю. Как обратно вернуться — тоже. Уж очень я издалека. Про инкогнито и королевское поручение, извиняюсь, сгоряча придумал. Не было этого. Просто бандитов не люблю, вот и вмешался. И не принц я вовсе, хотя, по вашим меркам, дворянин. Офицер, ротой командовал.

Когда про то, что я не принц, говорил, все трое значительно переглянулись. Похоже, так и не поверили.

— И что же Вы, молодой человек, дальше делать намерены?

— Не знаю, херр Отто. Хотел в какой-нибудь большой город податься, там затеряться проще. Пристроиться на постоялом дворе или домик снять, да разобраться не торопясь, куда это меня занесло и что дальше делать. Я ведь понятия не имею, что тут у вас творится.

— Херр Алекс, мой гауптман давно уже на покой просится, в гарнизоне замка толковые ребята, разумеется, есть, но с самостоятельным командованием пока ни один не справится. Но думаю, если я предложу этот пост Вам, то откажетесь?

Я кивнул, хоть Вальтер человек и неплохой, но в качестве его подчинённого влезать в неизвестные мне графские разборки не хотелось. Вот если объяснят, что к чему, тогда можно и согласиться повоевать. Или не согласиться…

Граф удовлетворённо хмыкнул, как же, угадал, и продолжил:

— Поэтому просто приглашаю в гости к себе в замок. Живите там, сколько хотите. Вы в спокойной обстановке с тем, что вокруг творится, разберётесь. Всё равно ведь без дела, судя по вашим поступкам, долго сидеть не сможете. А такой воин, как Вы, в гарнизоне совсем не лишним будет.

— Спасибо за приглашение, херр Вальтер. А подумать можно?

— Долго?

— Да нет. Но если сразу соглашусь, то Вы меня, не дай Бог, за несерьёзного человека примете.

Все захохотали, а граф, величественно махнув рукой, торжественно изрёк:

— Думайте!

Я, глубоко задумавшись, замолчал. Долго, секунд на десять. И, наконец, в полной тишине произнёс:

— Согласен.

Все оживились и, почему-то, дружно зазевали. Ну да, ночь ведь, а день выдался довольно суетливым.

— Сюзанна, быстро спать, хватит по херру Алексу глазками стрелять.

— Фи, папа, он совсем не в моём вкусе. Настоящий принц должен быть весь в золоте, и чтобы шляпа с пером! А у херра Алекса даже белого коня нет и королевской шпаги с бриллиантом в фунт весом на рукояти. И, вообще, он небритый. Вот!

Тощая заноза показала всем нам язык и величественно удалилась в избу. Спать.

Мы тоже разошлись, до утра.

Глава 8

А поутру они проснулись

Вскочил, когда почти все уже были на ногах. Во время утренней разминки я весело напевал себе под нос:

   Утро красит нежным цветом    Рожи битых бандюков.    Просыпаюсь я с рассветом,    Вновь на подвиги готов!    Кипучий весь, могучий весь,    Никем непобедимый весь…

Дальше что-то не мурлыкалось. Видать, опять слова переврал.

Утро замечательное, солнечное, тёплое. Бывшие пленные по моему приказу быстренько вылили на меня несколько вёдер холодной колодезной воды. И я, бормоча очередную благополучно перевранную мною песню:

   Как хорошо быть феодалом, как хорошо быть феодалом,    Лучше работы я вам, синьоры, не назову…