Карнакки – охотник за привидениями - Уильям Ходжсон

— Возьмите свечи, Питер! — достаточно резким тоном скомандовал я и ткнул подсвечник ему в руки. Обернувшись, я вцепился в ручку, резким движением захлопнул дверь. И все же, знаете, в это самое мгновение мне показалось, что нечто мешает мне это сделать; однако, возможно, это было только моей фантазией. Я повернул ключ в замке, повторив это движение еще раз, чтобы надежнее запереть дверь. Ощутив некоторое облегчение, я опечатал дверь. А напоследок приложил к замочной скважине мою карточку и прикрепил ее там, после чего опустил ключ в карман и направился вниз. Питер, взволнованный и молчаливый, шел первым. Бедный старик! До этого мне даже не приходило в голову, что за последние два-три часа ему пришлось изрядно натерпеться.

Я отправился спать около полуночи. Моя комната находилась в конце коридора, в который выходила и Серая комната. Сосчитав двери, я нашел, что нас разделяют пять комнат. Конечно же, вы понимаете, что я вовсе не был опечален этим обстоятельством. Потом, когда я уже начал раздеваться, мне в голову пришла удачная мысль, и, взяв свечу и воск, я опечатал двери всех пяти комнат. Если ночью начнет хлопать хотя бы одна из них, я сразу пойму, какая именно.

Я вернулся в свою комнату, запер дверь и лег спать. От глубокого сна меня пробудил донесшийся из коридора громкий треск. Я сел в постели и прислушался, но ничего не услышал. А потом зажег свечу. И в этот самый момент из коридора донесся громкий стук захлопнувшейся двери. Выскочив из постели, я схватил револьвер. Отперев дверь, я выглянул в коридор, приподнимая свечу повыше и держа пистолет наготове. А потом со мной произошло нечто странное: я не мог сделать даже шага к Серой комнате. Вам известно, что я далеко не трус. Слишком уж часто мне приходилось иметь дело с призраками, чтобы меня можно было обвинить в этом: однако скажу честно, я откровенно струсил, струсил как мальчишка, поскольку в коридоре этом явно сквозила какая-то дьявольщина. Вбежав назад в свою комнату, я захлопнул дверь и запер ее. А потом всю ночь просидел на постели, прислушиваясь к зловещему хлопанью двери в коридоре. Эхо этого звука, казалось, гуляло по всему дому.

Наконец стало светать, и я умылся и оделся. Дверь не хлопала уже почти час, я вновь обрел уверенность в себе. Мне было стыдно за собственное поведение; хотя это в известной мере было глупо: имея дело с вещами подобного рода, рано или поздно все равно теряешь самообладание. И тогда остается только сесть где-нибудь и до самого утра называть себя трусом. Подчас в этом, на мой взгляд, кроется нечто большее, чем осторожность. Нечто как бы предупреждает тебя и борется, стараясь тебя выручить. Но, тем не менее, после подобных мгновений я всегда кажусь себе жалким ничтожеством.

Когда достаточно рассвело, я открыл дверь и, держа пистолет наготове, крадучись направился вдоль коридора. Мне пришлось идти мимо лестницы, и кого же я увидел на ней? Конечно же, старого дворецкого с чашкой кофе в руке. Он только заправил в брюки ночную рубашку и вставил ноги в шлепанцы.

— Привет, Питер! — сказал я, ощутив внезапный прилив бодрости; увидев рядом с собой живого человека я почувствовал себя истинно счастливым. — Куда же вы запропастились с завтраком?

Старик вздрогнул и пролил немного кофе. Он обратил ко мне свое лицо, и я заметил, как он побледнел и осунулся. Поднявшись наверх лестницы, он протянул мне небольшой поднос.

— Я подлинно счастлив, сэр, видеть вас в добром здравии, — сказал он. — Я даже опасался одно время, что вы рискнете войти в Серую комнату, сэр. Я пролежал без сна всю ночь, прислушиваясь к хлопанью двери. А когда рассвело, подумал, что неплохо бы принести вам чашечку кофе. Конечно, вы захотите осмотреть все печати, и, на мой взгляд, безопаснее это делать вдвоем, сэр.

— Питер, — сказал я, принимая кофе, — вы молодчина. Очень любезно с вашей стороны.

Выпив кофе, я передал ему назад поднос и сказал:

— Пойдемте. Я намереваюсь посмотреть, что там натворили эти чудища. Ночью мне просто не хватило отваги.

— Весьма благодарен, сэр, — ответил он. — Плоть и кровь бессильны против бесов, сэр; а именно они посещают Серую комнату после наступления темноты.

Попутно я осмотрел печати на всех дверях и нашел что все в порядке; однако на двери в Серую комнату печать была сломана, хотя карточка моя оставалась на замочной скважине. Сорвав ее, я отпер дверь и вошел внутрь — достаточно осторожно, как вы можете себе представить; однако во всей комнате не было ничего такого, что могло бы испугать меня… потом она была буквально залита светом. Я проверил все натянутые мной ленты, потревоженных не обнаружилось. Старый дворецкий последовал за мной, а потом вдруг воскликнул:

— Постельное белье, сэр!

Я подбежал к постели и увидел, что все белье скомкано и лежит в углу слева от постели. Боже, вы и представить не можете, насколько странно это было! Итак, нечто все-таки побывало в этой комнате. Я не сразу отошел от постели к лежавшим на полу простыням. У меня не было никакого желания прикасаться к ним, как, впрочем, и к самой постели. Старина Питер, однако, не испытывал подобного стеснения. Он нагнулся к покрывалам, собираясь поднять их, как, вне всякого сомнения, делал каждый день все эти двадцать лет; но я остановил его. Не следовало ничего трогать, пока я не закончил свое обследование. На него я и потратил, наверное, целый час, а потом позволил Питеру застелить постель; после чего мы вышли наружу, и я запер дверь: комната начинала действовать мне на нервы.

Потом я немного прошелся и позавтракал, после чего ощутил себя более или менее в своей тарелке и вернулся в Серую комнату, затем с помощью Питера и одной из служанок убрал из комнаты все вещи, кроме постели, — даже картины.

После этого, вооружившись щупом, молотком и увеличительным стеклом, я обследовал все стены, пол и потолок, но не обнаружил ничего подозрительного. И уверяю вас, действительно начал понимать, что в прошлую ночь в комнате бушевала некая немыслимая тварь. Опечатав в комнате все возможное, я вышел, как и прежде запечатав и заперев дверь.

После обеда мы с Питером распаковали часть моего багажа, и я разместил свою камеру вместе со вспышкой против двери Серой комнаты, привязав веревочку от спуска вспышки к рукоятке двери: так, чтобы вспышка сработала, если дверь действительно откроется, и тем самым наутро даровала бы мне загадочный предмет для исследования. Последним делом перед уходом я снял колпачок с объектива, а после отправился в свою спальню, в постель, потому что намеревался встать в полночь; чтобы не пропустить подъем, я поставил на это время свой небольшой будильник… и также не стал гасить свечу.