Колхозное строительство 3 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цвигун снова вытер пот рукой и, крякнув, начал.
— Знаете, чем расплатились печатники из ФРГ за его книги?
— Не деньгами?
— Асфальтоукладчиком! — Цвигун даже надул щеки и без того круглые.
— Чем? Чем? А нахрена ему асфальтоукладчик? — Семичастный подозрительно подвинул к себе папку скоросшиватель.
— Владимир Ефимович, наш министр Федину на такой же вопрос ответил замечательной фразой, — Цвигун взял театральную паузу.
— Не томи.
— Асфальт укладывать! — оба заржали. Цвигун весело, а председатель скорее за компанию.
— И где этот агрегат сейчас? Немцы расплатились?
— На АЗЛК. Александр Михайлович Тарасов — Министр автомобильной промышленности СССР договорился с Тишковым, что разберёт его, снимет все чертежи, потом снова соберёт и отправит в строительное управление в Краснотурьинск. Более того, по просьбе Тишкова Тарасов попросил наших сотрудников находиться в экспериментальном цехе, где разбирают асфальтоукладчик, чтобы предотвратить заимствование персоналом гаечек на сувениры.
— Как при Сталине. Хорошая хоть штуковина? — теперь уже Семичастный засмеялся от души.
— Тарасов говорит, что лучший в мире. Они сейчас в министерстве разрабатывают новый асфальтоукладчик для Союза, а тут Пётр Миронович и подвернулся.
— Дела. Ещё есть интересного чего?
— Наш Министр за несколько месяцев стал самым богатым человеком страны. Уже больше десятка стран перевели и напечатали его продолжения «Буратино». Чехи скоро начнут снимать фильм по его сценарию, написанному совместно с вдовой Алексея Толстого. Французы издали книгу почти миллионным тиражом.
— Ни хрена себе! Неужели так хороша? — Семичастный даже свистнул от удивления.
— Жена по просьбе соседки достала для её дочки первую его книгу, говорит, девочке очень понравилось. Требует продолжения.
— Да, а ведь ещё несколько десятков песен. Когда он всё успевает? На самом деле, как говорит Фурцева — Инопланетянин. Ладно. Компромат есть? — Семичастный вынул из стакана шариковую ручку с красной пастой и написал под чёрным жирным «ДЕЛОМ» — «инопланетянин».
— Есть. Там всё написано. У Тишкова две дачи в Передкелкино, две Волги. Есть сведения, что по его указаниям в Краснотурьинске пороли «кухонных бойцов» — алкашей, что жён избивают. Непонятны его контакты с французским миллионером Биком, — Цвигун ткнул пальцем в шариковую ручку.
Семичастный перевёл взгляд с папки на ручку, на жёлтой пластмассе чёрными буквами было написано «biс».
— Что хоть значит это биг, переводится?
— С английского — большой. Только он француз, я французского не знаю.
— Предложения есть. Что делаем с инопланетянином?
— Владимир Ефимович, тут я разговаривал с одним товарищем из ЦК, — Семичастный прищурился, понятно с Трапезниковым, ещё одним «молдаванином», — За Тишкова определённо вступятся Брежнев, Фурцева, Косыгин, Будённый, Пельше и Кириленко. Кириленко со Свердловской области. Остальные считают Петра Мироновича очень перспективным кадром.
— Обложили, — тихо прошептал председатель.
Цвигун услышал.
— И песни и книги ведь замечательные пишет. Представляете, какой вой поднимется на Западе. Мало нам Пастернака с Солженицыным. Тишков, между прочим, заключил контракт с Си Би эС на миллион долларов.
— Да, что же это такое!
— Инопланетянин.
6
Данную главу написал совместно с Дмитрием Соловьём. Спасибо также Михаилу Николаевичу за идею про подарки.
Куба далеко. Куба далеко.
Куба рядом.
Это говорим…
Дверь из приёмной словно ногой отворили. Она даже врезалась в стену. Хорошо не из опилок и бумаги сделана, выдержала. Заскрипели косяки. На пороге возникла секретарша. Фурцева «свою» забрала с собой. Жадная. Взамен Пётру выделили эту дивчину. Хм, дивчину. Тамаре Филипповне было лет сорок с хвостиком. Вот, бой-баба к ней вполне подходящий эпитет. Ростом она была с Тишкова, то есть метр семьдесят восемь. И килограммов в ней было не меньше сотни. Только это были не целлюлитные складки. Не бицепсы, конечно, но и не жир. Скорее всего, бывшая спортсменка. Но это бы всё ладно. Была Филипповна холериком. Пётр в принципе тоже. Но вот если взять тысячу холериков выбрать из них самого или самую холеристую, то эта особь будет бледной тенью Тамары. Ну, и как все холерики, секретарша была ещё и паникёром.
— Пётр Миронович! Беда! Сейчас звонили из посольства Кубы. Через час их посол к вам приедет.
А что такое возможно? Вот так взял посол к министру и приехал. Пётр встречу на таком уровне несколько иначе представлял. Сначала через секретарей высокие договаривающиеся стороны договариваются. Потом из-за большой занятости переносят встречу. Наконец, с третьего раза, встречу удаётся организовать. Лимузины, милиция на мотоциклах. Флажки.
А КГБ? Может, туда позвонить надо?
— Что сказали-то, успокойтесь, Тамара Филипповна. Что-то приготовить надо? Почему «БЕДА»?
— Так вы на «Мосфильм» собирались.
Точно, собирался. Хотелось на одного персонажа посмотреть. Есть там такая Марианна Качалова — Председатель худсовета и главный редактор «Мосфильма». Она скоро выхолостит боевые сцены в «Неуловимых» и самое главное заставит Мотыля вырезать почти все сцены боя на баркасе с Луспекаевым. Этот легендарный актёр подвиг совершил, со своими ногами снявшись в этой сцене, а Мариана посчитает, что многовато насилия. Перегружает это фильм. А не перегрузить ли саму Качалову заведовать клубом в Норильске. Хотя норильчанам ведь и так тяжело. Морозы, ветра, а тут ещё и Качалова. А что если атташе по культуре в Гану или в Заир? И в секретарши ей Тамару Филипповну.
— Ну, перенесите встречу. Позвоните, извинитесь. И сходите, пожалуйста, в магазин купите шоколадных конфет. Гулливер, если есть. И к этому времени чаёк подгадайте.
Кубу Пётр вспоминал часто. Она была другая. Яркая. И даже случай с агентом КГБ, маскирующимся под сотрудника посольства, не портил картину. Один отель Националь чего стоил. Вот как его сравнивать с «Россией». У нас всё сделали, чтобы подчеркнуть убогость, а там с точностью до наоборот. Атланты в вестибюле (или холле) стыдливо прикрывшиеся тряпочками. Потолок из тёмно-коричневых огромных балок. Зеркала в золочёных рамах, люстры, играющие хрустальными бликами, под потолком. Сверкающий коричневый пол. Наверное, не мрамор? Так даже красивее мрамора. Стойки на рецепшене из красного дерева. Громоздкие, готические. Портреты известных не только в узких кругах посетителей бывших. Хемингуэй, Черчилль, Гагарин и ещё какие-то смутно знакомые личности. Теперь, наверное, и Петра повесили. И не за одно место и даже не как в Англии «за шею». В красивой рамке из красного дерева под стеклом. Между Гагариным и Доном Карлеоне.
Приставленный к ним гид рассказал, что в этом «Национале» был съезд (партийный) пятисот мафиозо.
А обстановка номера. Кровати с роскошными резными спинками, трюмо резное и стулья в комплекте. Парадоксально, после революции, когда америкосы сбежали в свои Флориды, отель целый год простоял без хозяина и
