Правила диктует любовь - Эми Казинс

Должно быть, я рановато заговорил об этом, подумал Спенсер.

— Может быть, она сошла с ума? — вдруг спросила Адди. — Я имею право знать, есть ли случаи сумасшествия в нашей семье. — Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. — И не надо так на меня смотреть. Я рассуждаю совершенно здраво — надеюсь, как и моя двоюродная бабушка Аделина при составлении своего идиотского завещания.

— Ваша двоюродная бабушка действительно была в здравом уме до конца своей жизни.

— Это вы так говорите, — возразила она, чувствуя, что опять начинает капризничать, как двухлетнее дитя. Свою задиристость она в данном случае отнесла на счет сексуального перевозбуждения. Когда она проснулась от последних слов Спенсера, ей показалось, что сон ее продолжается. Чувственные фантазии приятно будоражили ее тело. Теперь она пыталась с отчаянием человека, хватающегося за последнюю соломинку, вспомнить более подробно, что говорил Спенсер об условиях завещания.

Так что же там было, а?

— А по-моему, она все-таки свихнулась.

— Скорее, она хотела быть уверенной, что вы… — Спенсер помолчал, потом хмыкнул и добавил: — …что вы не останетесь без средств.

Да что же это такое, в самом деле!

— Мне не нужен муж и не нужна его забота! — Выскочив из-за стола, она встала перед ним, стараясь не переходить на крик, хотя это у нее плохо получалось. — Я сама прекрасно могу позаботиться о себе. Спасибо! Где здесь кухня?

— Идите все время прямо. Она в задней части дома.

Адди быстро собрала свои тарелки и приборы, стараясь не думать о том, что невежливо покидать хозяина за столом вместе с едой, которую он приготовил для них двоих. Но зато она хотя бы помоет за собой посуду.

Спустя несколько минут Спенсер присоединился к ней. Хотя он двигался бесшумно, Адди почувствовала, что подошел он слишком близко. Сначала она заметила его отражение в окне над раковиной, потом ощутила исходящее от него тепло. Адди представила, как от его дыхания колышутся волосы у нее на затылке, и тут же ощутила это так остро, что ей захотелось закрыться от него мокрыми и мыльными руками.

Она ощутила дрожь.

— Вы что-то хотели, Рид? — отрывисто спросила Адди приказным тоном, изо всех сил пытаясь избавиться от обволакивающего наваждения.

Спенсер поставил свои тарелки на край мойки. В поле ее зрения попали его руки. Она уже открыла рот, чтобы снова нагрубить ему, как вдруг почувствовала легкую тяжесть на одном плече. Кухонное полотенце. И тут же его руки погрузились в мыльную воду рядом с ее руками. Их пальцы переплелись. Он вынул ее руки из воды.

— Я домою, — сказал он спокойно и без каких-либо эмоций.

Адди оказалась в кольце его рук.

— Не паясничайте. Тот, кто готовит, никогда не моет посуду.

— Адди… — Спенсер снял с плеча девушки полотенце и обернул им ее ладони, потом повернул ее лицом к себе. — Я сожалею, что вам пришлось остаться здесь на ночь. Но, поскольку уж остались, значит, вы у меня в гостях, а гостям не подобает мыть посуду.

Спенсер улыбнулся ей, и у нее внутри все замерло. Ну почему у него такие немыслимо синие глаза?

— Кроме того, — он слегка подтолкнул ее к двери в холл, — я знаю, как интересно вам было бы все здесь осмотреть.

Адди резко повернулась к нему. Ее руки все еще были закутаны в полотенце.

— Мне больше нравится, когда вы со мной не миндальничаете.

Он скрыл улыбку.

— Я знаю.

Вместо ответа девушка бросила в него полотенцем. Поймав его на лету, он с полным безразличием к ее выпаду отвернулся к раковине, затем сказал:

— Пойдите прогуляйтесь. Я присоединюсь к вам, когда закончу.

Адди показала язык его спине.

— Очень хорошее предложение.

Проклятье! Она забыла, что он мог видеть ее гримасу в оконном стекле. Адди решила поскорее убраться из кухни, чтобы еще раз не выставить себя на посмешище.

Дом выходил фасадом на запад. Массивная лестница делила его пополам. Комнаты смотрели окнами на север и на юг и располагались по обеим сторонам длинного холла, который шел по всей длине здания. Библиотека находилась рядом с кухней в северо-западной части дома. К ней прилегала маленькая чайная комната, которую Адди заметила, продвигаясь в сторону выхода. Далее шла вторая ванная, выполненная в кремовых и тускло-золотистых тонах. Последняя комната в передней части дома была такая длинная, что в нее вели из холла две резные деревянные двери. Девушка вошла в ближайшую.

Это был музыкальный салон. По крайней мере Адди так решила. Зеленые стены создавали атмосферу спокойной задумчивости. Повсюду были разбросаны нотные сборники. В передней части комнаты находился массивный черный рояль. В середине комнаты, в окружении диванчиков и стульев, стояла арфа. В другом конце комнаты Адди заметила пианино несколько странной формы.

Ее внимание привлекла маленькая черно-белая фотография, висевшая около двери. На ней была изображена молодая женщина в длинной темной юбке и светлой кофточке со скрипкой в руках. Должно быть, это та самая скрипка, которую она заметила раньше в холле.

Может быть, это и есть моя прапрабабушка, подумала Адди.

— Мой дедушка однажды видел ее на концерте и слышал, как она играет, — послышался с порога голос Спенсера. Адди не испугалась, так как ждала его появления. Она продолжала разглядывать фотографию.

— Это моя двоюродная бабушка Аделина? — Ей было стыдно признаться, что она не узнала ее.

— Да, она играла в ЧСО. В Чикагском симфоническом оркестре, — тут же пояснил он.

— Я не идиотка. Знаю, что такое ЧСО. — Если честно, то Адди пришлось бы поворочать мозгами, прежде чем она сообразила бы. Она была не особенно сильна в классическом искусстве.

— Дед говорил, что ваша двоюродная бабушка была очень талантлива. Когда она играла на сцене, он слушал ее затаив дыхание.

— Так почему же она перестала выступать?

Адди отвернулась от фотографии и, прислонившись к стене, наблюдала за Спенсером. Тот пожал плечами.

— Этого я не знаю. Дедушка рассказывал, что впоследствии они с женой неоднократно приглашали ее в свою ложу на музыкальные концерты, но она всякий раз наотрез отказывалась.

По его мнению, после ухода со сцены она не ходила ни на один концерт.

— Странно.

— Нет, скорее, печально.

Они помолчали. Адди неожиданно для себя вздохнула с сожалением и снова стала разглядывать комнату. Чтобы не поддаваться сентиментальным мыслям, Спенсер решительно тряхнул головой. Они подошли к роялю.

— Вы играете? — спросила девушка, слегка повернув в его сторону голову, и увидела, что он улыбается.