Адмирал Колчак и суд истории - Сергей Дроков

Таким образом, материалы «Следственного дела» в аналитическом сопоставлении с опубликованными исследованиями по истории Гражданской войны и периодической печатью первых лет советской власти позволяют обозначить несколько иные, чем прежде, ракурсы в ее изучении.

Во-первых, разложение режима Омского правительства, потеря им внутренней социальной базы произошли вследствие изменения общественного мнения, жаждущего избавиться от двух диктатур: «правобольшевистской», именуемой «колчаковщиной», и большевистской.

Во-вторых, укрепление общественного института, сформированного интеллектуальной, культурной, университетской элитой крупных сибирских городов, земскими деятелями, небольшевистскими партиями и движениями, способствовало стремлению широких масс защитить себя не только от тех, кто стремился к власти ради власти, но и тех, кто не в силах, по тем или иным причинам, защищать и развивать общественную самодеятельность.

В-третьих, в процессе «поглощения» «земской политической мысли» о необходимости свержения власти Колчака местные партии преследовали специфические цели: социалисты-революционеры и социалисты-демократы считали, что «вооруженное восстание в данный момент – авантюра», а коммунисты, в ожидании частей Красной армии, отказывались сотрудничать с «ярыми реакционерами – земцами».

В-четвертых, земско-краевое объединение, пересаженное в «лоно» социалистических партий, было выгодно центральной советской власти из-за переноса вооруженного удара Красной армии против «белополяков» и Деникина, бесконтрольного использования природных богатств и технического парка Сибири, временной отсрочки дальнейших перспектив «освоения» территорий, что затем выразилось в проектируемой «экономической утилизации».

Протокол опроса в качестве свидетеля Якова Николаевича Ходукина

Марта 4 дня 1920 г., я, нижеподписавшийся, тов[арищ] председателя Чрезвычайной следственной комиссии К.А. Попов[84], опрашивал товарища Ходукина в качестве свидетеля по делу А.А. Червен-Водали, причем[85] т[оварищ] Ходукин показал: я, Яков Николаевич Ходукин, заведующий отделением кустарной промышленности с[ельско]-х[озяйственного] подотдела губерн[ского] земельного отдела, живу я в гор[оде] Иркутске, по Набережной, д[ом] № 4, Червен-Водали посторонний, по делу показываю, записывая свои показания собственноручно:

В канун января 1919 года (точно числа не помню) управляющий Иркутской губернией П.Д. Яковлев[86] явился ко мне в кабинет, как к председателю Иркутской губернской земской управы, и заявил, что временно исполняющий обязанности председателя Совета министров А.А. Червен-Водали просит меня и городского голову г. Иркутска прибыть в 5 часов вечера в помещение Совета министров на совещание по вопросу о передаче власти земским и городским самоуправлениям. Я ответил согласием, предупредив, что явлюсь на совещание не один, а со всем наличным составом губернской земской управы и председателем Амурской областной земской управы А.Н. Алексеевским.

В 5 часов вечера, я, заместитель председателя губ[ернской] земской управы И.Х. Петелин[87], члены управы: П.Н. Данбинов[88], А.И. Филиппов[89], городской голова П.В. Зицерман, товарищ городского головы А.Я. Гончаров и председатель Амурской областной земской управы А.Н. Алексеевский, были приняты Червен-Водали. В кратких словах Червен-Водали изложил цель совещания: правительство Колчака убедилось, что оно не отражает взглядов страны, не пользуется никаким доверием народа. Колчак своими бестактными выступлениями против чехословаков лишает Совет министров возможности работать; изданием указов, без ведома Совета министров, он нарушил Конституцию; этим нарушением дал Совету министров и юридическое и моральное право передать власть в руки местных земских и городских самоуправлений.

Передача может состояться лишь на следующих условиях: 1. Неприкосновенность личности адмирала Колчака. 2. Неприкосновенность личности всего Совета министров. 3. Свободный выезд в пределы Забайкалья всех военных, не желающих остаться на службе у новой власти. 4. […] 5. Всемерная забота об отступающей армии вообще, в частности о больных и раненых. 6. Золотой запас передается союзникам под международную охрану, впредь до образования единой Всероссийской власти. 7. Адмирал Колчак отрекается от власти Верховного правителя в пользу генерала Деникина, как преемника идеи единой власти.

Выслушав эти условия, мы заявили, что, являясь лишь частью создавшегося политического объединения в лице Политического центра, не полномочны дать ответ на предложенные им условия, но берем на себя задачу передать эти условия на обсуждение Политического центра. Со своей стороны можем лишь заявить, что ни одно из этих условий, кроме пункта 5-го, для нас неприемлемо. Условились для окончательных переговоров собраться на следующий день в 3 часа дня.

В назначенное время, в том же составе, мы были на месте. Приняты же были лишь в 4 часа. В этот момент шло заседание Совета министров по вопросу о передаче власти. На заседании присутствовал какой-то японский офицер, к сожалению, фамилии не знаю. По окончании заседания Червен-Водали принял нас и, не выслушав ответа на предъявленные им же вчера условия, заявил, что Совет министров власти передавать не намерен, а будет вести с ослушниками его воли борьбу, не стесняясь в выборах средств. Совет министров получил точные сведения, что Политический центр берет власть лишь для того, чтобы безболезненно передать ее большевикам. А при таких условиях о передаче власти не может быть и речи. Выслушав сообщение, я, от имени собравшихся, заявил, что говорить, значит, нам больше не о чем. «Прошу запомнить одно: кровь прольется не по вине земства, а по вине Совета министров». Мы ушли.

Я. Ходукин.

Зачеркнуто «последний», надписано «т. Ходукин» – верить.

Тов[арищ] председателя] Чрез[вычайной] следственной] ком[иссии] К. Попов.

ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 63–64. (Рукопись, подлинник.)

Протокол опроса в качестве свидетеля Якова Николаевича Ходукина

Марта 5 дня 1920 г., я, нижеподписавшийся, товарищ председателя Чрезвычайной следственной комиссии, опрашивал тов[арища] Ходукина в качестве свидетеля по делу А.А. Червен-Водали, причем т[оварищ] Ходукин показал:

Первые шаги Омского правительства, – ликвидация Дерберовского правительства[90], «перерыв», а затем и «самороспуск» Сиб[ирской] обл[астной] думы, ясно показали, что земству не по пути с этим правительством. Земство перешло в оппозицию. Отставка генерала Гайды и его фрондирующее путешествие по Сибири, сопровождавшееся политическими беседами с общественными и партийными работниками, тоже с особенной ясностью подчеркнуло, с одной стороны, необходимость переворота, а с другой – искание путей к достижению этого переворота[91] только внутри самой демократии. Иркутским губернским земством, по собственному почину, было созвано нелегальное земское совещание. На нем был единогласно принят вопрос о перевороте, о свержении власти Колчака.

Выделенное совещанием земское Политическое бюро взяло на себя обязанность оформить земскую политическую мысль, начать подготовительные работы по перевороту. Первыми шагами бюро было войти в переговоры с социалистическими партиями с[оциал]-р[еволюционеров] и с[оциал]-д[емократов]. Вначале эти переговоры были неудачны: обе партии категорически заявили, что вооруженное восстание в данный момент – авантюра; что опираться в борьбе возможно только на демократические силы, хорошо сорганизованные, а их-то в данный-то именно момент и нет. Было одно у всех общее: необходимость переворота… Это связало нас, и при совместной работе по подготовке к перевороту все шероховатости сгладились.

В целях координирования действий решено было организовать «Политический центр» в составе представителей: партий с[оциалистов]-р[еволюционеров] и с[оциалистов]-д[емократов], трудового объединения крестьянства и земского политического] бюро. Была попытка привлечь к работе т[оварищей] коммунистов, но они, узнав, что в составе центра имеются земцы (ярые реакционеры, по их мнению), войти отказались. Как вел подготовительную работу центр – известно: работа велась среди войск, рабочих, трудовой интеллигенции; завязаны были сношения с западом и востоком; в самой армии Колчака находились наши агенты из солдат и командного состава. Одновременно велись переговоры с чехами на предмет установления дружественного нейтралитета. Работа дала хорошие результаты – переворот был совершен.

В конце ноября прошлого года управляющий Иркутской губернией П.Д. Яковлев приехал в губ[ернскую] земскую управу и передал мне приглашение председателя Совета министров В.Н. Пепеляева пожаловать к нему в гостиницу «Модерн»[92] побеседовать о создавшемся политическом положении. Была передана просьба мне же пригласить на эту же беседу Е.Е. Колосова. Я ответил Яковлеву, что вызову Колосова, переговорю с ним и результат сообщу по телефону. Результаты эти были таковы: «беседовать» будем, но не в «Модерне» у В.Н. Пепеляева, а в квартире П.Д. Яковлева.