Загадка "Черной вдовы" - Антон Иванов

— Инга, что случилось? — осведомился тот.

— Ах! — только и сумела воскликнуть в ответ особа в черном.

— Что с вами, милочка? — с крайним участием продолжал расспросы владелец оздоровительного центра.

Инга в черном, не отпуская шеи Глеба Константиновича, извлекла из кармана изысканного черного манто черный носовой платок, крепко прижала его к лицу и затряслась от рыданий.

— Ну, ну, моя милая, не надо так волноваться, — пытался успокоить ее Глеб Константинович.

— П-помогите мне! У-умоляю! — , всхлипывая, причитала женщина. — Вы — мое единственное спасение! Меня ограбили!

И, тихо охнув, она начала грациозно сползать на пол. Глеб Константинович вовремя подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Девочки, разинув рты, немо следили за этой сценой.

— Видали спектакль? — послышалось вдруг за их спинами.

Катя, Таня и Моя Длина разом обернулись. Перед ними стояла высокая худая девица, по виду их сверстница.

— Привет, Наташка, — обратилась к ней Школьникова. — Чего это с твоей матерью приключилось?

— Ограбили, — с таким видом произнесла Наташка, будто ее это совершенно не касалось. — Вот она теперь и катает истерику, — кинула девочка взгляд на мраморную лестницу, по которой только что поднялся господин Трупов с ее матерью на руках.

— Ограбили? — хором переспросили Таня, Катя и Машка.

— Ну да, — скривилась в недоброй усмешке их новая знакомая. — Я утром в школу ушла. Мать по каким-то делам свинтила. Домработница намылилась за продуктами. Возвращается, а дверь уже открыта. Разве что лозунга не хватает «Добро пожаловать».

— Н-да, Наташка, — посочувствовала Моя Длина. — Ситуация зашибись-умри. Сперли-то много?

— Не то чтобы много, но по делу, — откликнулась Наташка. — Мать потрясли основательно.

— Как это потрясли? — не поняла Таня.

— Почистили, — объяснила Наташка. — И после этого личное достояние матери сильно уменьшилось.

— Моя мать давно ей советовала драгоценности в надежном банке держать, — сказала Моя Длина. — Кто в наше время такие ценности хранит в квартире.

— Вообще-то она самые крупные цацки держит в банках, — откликнулась Наташка. — Но тут как раз несколько юбилеев случилось. И на каждом нужно было соответственно выглядеть. Вот мать все домой и взяла.

— Хоть что-нибудь-то осталось? — полюбопытствовала Моя Длина.

— Только то, что на ней утром было, — с изрядным злорадством произнесла Наташка. — А остальное тю-тю. Теперь она думает, ей этот Трупов поможет, — и девочка презрительно повела плечами.

— А чем он ей в данном случае поможет? — не поняла Таня.

— Мать в него верит, — с явной издевкой изрекла Наташка.

— Ну и что? — так и не доходило до Тани. — Даже если и верит, каким образом Глеб Константинович сумеет вернуть драгоценности?

— А мать после того, как Трупов ей двадцать кило за месяц согнал, говорит, что такие люди все могут, — ехидно хихикнула Наташка.

— Блажен, кто верует, — в тон ей откликнулась Катя.

— Цацек, конечно, никто не найдет, — продолжала Наташка. — Зато мать настрадается в свое удовольствие. Она у меня это дело любит. Будет теперь везде рыдать, причитать. А ее в ответ станут жалеть, утешать, уговаривать.

Тут в вестибюле показалась Агния Мокеевна Трупова.

— Девочки, — обратилась она к Тане, Маше и Кате. — Вы уж нас извините, пожалуйста. Придется немного подождать. Внештатная ситуация. А ты, Наташенька, иди за мной. Надо мамочке помочь.

Наташка кинула выразительный взгляд на девочек. Затем с явной неохотой последовала за госпожой Тру повой на второй этаж.

— Кто это? — едва они скрылись из виду, спросили Катя и Таня.

— Наташка Турундаевская, — отвечала та. — Дочка Турундаевской.

— Ясно, что если она Турундаевская, то и мать у нее Турундаевская, — фыркнула Катя.

— Да вы что, не узнали? — возмутилась Моя Длина. — Это же Инга Турундаевская, актриса. Она играла главные роли в фильмах «Последний солдат», «Сирано из Москворечья» и «Любовь в осенних тонах».

— Верно! — воскликнула Катя. — «Сирано из Москворечья» я видела. Жуткая чушь.

— А Инге за него какую-то премию дали, — сказала Школьникова.

— Ты лучше нам объясни, почему эта Инга вся в черном ходит? — спросила Таня.

— У нее муж год назад помер, — ответила Машка. — Вот Инга с тех пор траур и носит. Правда, шмотки у нее хоть и траурные, но крутые. И вообще, мне кажется, Инга одевается в черное, потому что ей это к лицу.

— А она что, раньше полной была? — вспомнились Наташкины слова Тане.

— В юности нет, — принялась объяснять Моя Длина. — А потом сильно растолстела. Потом муж помер…

— Турундаевский? — перебила Катя.

— Турундаевский жив-здоров, — невозмутимо произнесла Моя Длина. — Но после него у Инги еще была куча мужей. И последний из них — банкир Гохман. Вот он и помер.

— Отчего? — поинтересовалась Таня.

— Перенапрягся в борьбе с конкурентами, — с бывалым видом изрекла Моя Длина. — Но Наташка особенно не расстраивается. Она терпеть его не могла.

— По-моему, она свою маму тоже не слишком-то любит, — иронично сощурилась Катя.

— Не без того, — кивнула Моя Длина. — У Наташки с Ингой сложные отношения.

— Почему? — спросила Таня.

— Одним словом не объяснишь, — отозвалась Школьникова. — Но вообще-то они обе не подарок.

— Это мы уже заметили, — сказала Катя.

— Слушай, Машка, — вмешалась Таня. — А Наташка тоже фигуру здесь корректирует?

— Ну, — подтвердила Моя Длина. — Только в обратную сторону.

— Как это в обратную? — не поняли девочки.

— Ну, например, мне вот от этого избавляться надо, — хлопнула себя по массивной ляжке Школьникова. — А Наталье требуется наращивать. Потому что она ничего не жрет.

— Аппетита нету? — покачала головой Катя.

— Насчет аппетита не поручусь, — извлекла из сумочки сигареты Моя Длина. — Но, помоему, Наташка не ест из вредности. Назло матери.

— Оригинальная девушка, — фыркнула Катя.

— Это называется анорексия, — воспользовалась умным словом Моя Длина. — Во всяком случае, Трупов поставил Наталье такой диагноз.

— Ты-то откуда знаешь? — посмотрели на" нее девочки.

— Слышала, как Инга рассказывала моей матери, — поморщилась Школьникова. — И все повторяла: «Ах, Зиночка, как я тебе завидую! У тебя Машенька такая полненькая». А я сверху совершенно не полненькая. Вот меня Трупов еще немного снизу подкорректирует…

— И можешь, Машка, баллотироваться в королевы среди старшеклассниц, — украдкой подмигнув Тане, сказала Катя.

— Еще как смогу! — не почувствовала издевки Моя Длина. — Во всяком случае, Дуське ничего не светит.

— Кстати, о Дуське, — вдруг вспомнила Таня. — Представляете, она к Олегу подкатывала.

— Ну да? — изумилась Школьникова.

— Она вчера позвонила Олегу и целый час с ним трепалась, — возмущенно проговорила Таня.

— А ты-то откуда выяснила? — охватывало все большее любопытство Школьникову.

— Олег сказал, — объяснила Таня.

— Ну, тогда не страшно, — успокоила Школьникова. — Вот если бы Олег от тебя звонок ее скрыл, нужно было бы бить тревогу.

— Будем надеяться, — вздохнула Таня. — Но вообще это наглость.

— Еще бы! — поддержала Школьникова. — Ничего, девчонки, — добавила она бодрым голосом. — Вот подкорректируемся, и этой Дуське покажем.

— Кстати, нас что-то долго не корректируют, — сказала Катя. — Пошли поднимемся.

Моя Длина зажгла сигарету.

— Девушка, у нас здесь не курят, — немедленно заверещал гардеробщик. — Вы сюда пришли лечиться, а не травиться.

— Не возникай, дядя, — лениво бросила через плечо Школьникова. — Мы — спонсоры.

Гардеробщик досадливо крякнул, но от дальнейших слов почел за лучшее воздержаться. Моя Длина, проворчав, что подобные типы вечно портят удовольствие от курения, затушила сигарету о каблук модной туфли и небрежно швырнула бычок в кадку с искусственной пальмой. Затем поманила девочек наверх.

— Пошли. Пора о себе напомнить.

Они поднялись по роскошной мраморной лестнице. Ноги девочек утопали в ковровой дорожке. Шагов слышно не было.

— Вот моя мать какой антураж отгрохала Трупову, — похвасталась Школьникова.

— Действительно впечатляет, — ответила Катя.

Лестница вывела их в коридор. Вдоль стен тянулись мягкие кожаные диваны, между которыми стояли тумбочки со скульптурами.

— Современное искусство, — тоном экскурсовода пояснила Школьникова. — Мать говорит, сразу двух зайцев убили. И молодых художников поддержали, и пациентам уют создали.

— Ты мне лучше скажи, где ваши супруги Труповы? — уже надоело шататься без пользы по оздоровительному центру Кате.