Саша Чекалин - Василий Смирнов

— Катерина утопилась!.. — шепчутся кругом. Порывисто опускается занавес. Дрожит в громе аплодисментов зрительный зал. Но Саша ничего не слышит. Он пробирается сквозь ряды скамеек, бросив на произвол судьбы брата. Наконец врывается за кулисы, находит Катерину-мать, бросается к ней и крепко обхватывает ее колени. Она живая… Она улыбается. Сверкают белке зубы, блестят голубые глаза.

— Мама!.. Мама!.. — задыхаясь, повторяет Саша, не сводя с лица матери восторженных, сияющих глаз. — Ты играла лучше всех… Так все говорят…

Вместе они возвращаются домой, возбужденные, радостные и усталые. Под ногами хрустит молодой снежок. Морозный воздух приятно кружит голову. Позади звучат песни девчат и разливается гармошка. Отец идет с дядей Митей.

Оба о чем-то горячо и громко спорят.

— Нас зимой в пионеры будут принимать… — снова сообщает Саша матери волнующую новость и вздыхает: — Зима что-то долго не ложится…

Навстречу мчатся Громила и Тенор. Они одни оставались дома и теперь радостным визгом встречают хозяев.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В один из декабрьских дней 1934 года все третьеклассники в школе выглядели как-то необычно. Мальчики в белых рубашках старались держаться солидно и независимо.

Саша в новой синей вельветовой курточке и скрипучих ботинках тоже выглядел именинником. У девочек пестрели в волосах новые ленточки. Александра Степановна в темно-синей шерстяной юбке и белой кофточке казалась совсем молодой.

Утомительно долго тянулись два последних урока.

«Скорей бы…» — думал Саша, переглядываясь с ребятами.

— Так и будем до вечера заниматься… — недовольно шептались самые нетерпеливые. — Когда же они придут?..

Кто придет — ребята сами толком еще не знали. Под словом «они» подразумевались представители из райкома комсомола.

— А вдруг отложат? — шептал Саше на ухо недоверчивый Серега.

— Ну… сказал тоже… — Саша не допускал и мысли, что может быть какая-нибудь задержка.

И тут дверь в класс, слегка скрипнув, приоткрылась.

— Пришли… — волной пронеслось по партам. Только Александра Степановна, стоявшая спиной к двери, у доски, ничего не замечала. Спокойно и неторопливо, четко выговаривая каждое слово, продолжала она Диктовать условия задачи про двух путешественников, которые вышли навстречу друг другу и неизвестно, когда встретятся, хотя идут весь день, без отдыха.

Дверь снова скрипнула, ребята затаили дыхание. Даже первоклассники, сидевшие в этой же комнате, кончив писать свои в полтора сантиметра высотой буквы, тоже заинтересовались. Дверь еще шире раскрылась, и в щель протиснулась лобастая собачья морда с длинными ушами.

— Ах-х! Леший!.. — громко взвизгнула на первой парте Зинка, — Шурка, за тобой Громила пришел!

С Громилой такие случаи наблюдались и раньше. В школу, находившуюся рядом с домом, он захаживал запросто, встречая и провожая Сашу.

Выпроводив Громилу, рассерженный Саша вернулся на свое место. В окно он видел, как Громила, опустив уши, уныло поплелся домой. Саше стало жалко его.

Наконец наступила долгожданная минута, когда путешественники в задаче встретились и Александра Степановна продиктовала уроки на дом.

Ребята выстроились в коридоре в два ряда. Юноша в военной гимнастерке, представитель из райкома комсомола, вышел вперед. В наступившей тишине хором зазвучали звонкие, вздрагивающие от волнения ребячьи голоса, повторявшие слова торжественного обещания. Саша мельком увидел, как горели румяные щеки у Зинки и вздрагивали черные ресницы у Тони. Они стояли рядом с ним в первом ряду. Позади тяжело дышал ему в затылок Егорушка. Думал Саша в эту минуту, что наконец-то исполнилась его заветная мечта. Он пионер! Он станет таким же прямым и мужественным, как Павлик Морозов, имя которого назвал представитель из райкома комсомола… «Быть честным, преданным своей Родине!..» Он будет честным и преданным. «Хорошо учиться!..» Он будет хорошо учиться. И теперь он неплохо учится, но будет еще лучше…

Много мыслей переполняло голову Саши в эти минуты. Алело знамя над шеренгой юных ленинцев. Новенькие пионерские галстуки необычайно преобразили знакомые курносые ребячьи лица.

И когда горнист, белокурый Филька Сыч, изо всей силы надувая пухлые щеки, затрубил, Саша легонько толкнул своих соседей в бок: чувствуют они или нет, в какой день живут?

Из школы Саша прибежал сияющий, такой же красный, как новенький пионерский галстук у него на груди.

— Выстроили всех в шеренгу, — рассказывал он дома, — поздравили и от райкома комсомола, и учителя, и комсомольцы… Не все ребята записались в пионеры. Пузан и Костька Козел говорят: «Мы подождем. Торопиться нам некуда». Вот несознательные-то! — Саша удивленно разводил руками.

Когда все домашние поздравили Сашу и он, по-прежнему нарядный и румяный, поблескивая живыми карими глазами, сидел за праздничным столом на самом почетном месте — у окна, мать, лукаво прищурившись, спросила:

— А знаешь, сынок, какие обязанности должен выполнять пионер?

— Знаю. — Саша немного помедлил. — Хорошо учиться… Быть честным… Не лгать… Любить свою Родину…

— Так!.. Правильно!.. — поддакивал отец. — Дружить с товарищами… Помогать старшим…

— Не обижать маленьких… — вставил Витюшка. Обязанностей было много. Витюшка, слушая Сашу, думал — до чего же теперь трудная жизнь будет у брата!

На другой день в память о столь значительном событии отец подарил Саше улей с пчелами.

В подвале, где стояли на зимовке ульи, отец подвел Сашу к крайнему, в котором тихо шевелились пчелы.

Заботливо осматривая ульи, отец поучал Сашу:

— Придет весна — сам выставишь его. Только помни: пчела — умное насекомое, серьезное… Она любит порядок и уход. Тогда она уважает человека и доверяет ему.

А когда вернулись в избу, отец, посмотрев на жену, на сыновей, ласково потрепал Витюшку по голове и пошутил:

— Ну, Витя, остались только мы с тобой беспартийные.

Витюшка молчал. Он мечтал о том времени, когда и сам станет пионером, и уже мысленно видел себя в отряде, и обязательно трубачом

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Раньше, завидев на дороге почтаря, комсомолку Варю, Саша стремглав выскакивал навстречу и обратно торжественно возвращался со свежими газетами. Дома он хозяйственно распределял газеты — кому что полагалось.

Мать получала «Правду», отец — местную районную газету, а Саше и Витюшке Надежда Самойловна выписывала «Пионерскую правду».

— Почитаешь? — спрашивал Витюшка старшего брата, просительно заглядывая ему в глаза.

— Почитаю.

Сначала они быстро просматривали картинки. Потом устраивались поудобнее у окна. Рядом подсаживался отец со своей газетой.

— Посмотрим, что на белом свете делается, — говорил он, углубляясь в чтение.

Теперь Саша уже не вылетал стремглав навстречу Варе, а выходил не спеша, степенно. Так, по его мнению, полагается вести себя пионеру, тем более что Варя вожатая их отряда и очень часто напоминает своим пионерам о дисциплине. Варя русоволосая, лицо у нее простенькое, чуть рябоватое. С ребятами она занимается охотно, и они любят ее за неистощимую доброту, которой так и веет от всей ее маленькой фигурки. Обычно на сбор Варя приходит с газетами.

— Все собрались? — спрашивает она, располагаясь за столом.

— Все, — разноголосо, нестройным хором отвечают ребята. Кто-то из них поправляет фитиль в лампе. Другой поплотнее прикрывает форточку. От натопленной с утра голландки все еще тянет теплом. Пионеры располагаются в кружок. Девочки жмутся поближе к Варе. Мальчики рассаживаются отдельно. Серега с Егорушкой и Саша устроились было рядом с девочками, впереди, но Зинка сразу же возмутилась:

— Убирайтесь в свой ряд! Нам с вами несподручно сидеть…

— Это почему же? — насупившись, спрашивает Серега.

— Потому что вы все хулиганы!

Варя укоризненно смотрит на них, и Саша без спора пересаживается в задний ряд. За ним неохотно отступают его друзья.

— Сегодня я прочту вам про пионера Никиту Сенина, — тихо говорит Варя, развертывая «Пионерскую правду». — Он жил неподалеку от нашего села, в соседнем Козельском районе. Кулаки убили его…

Тишина. Ребята напряженно слушают.

— «Так же, как и на далеком Урале Павлик Морозов, Никита смело разоблачал в своей деревне врагов колхозного строя, писал в районную газету, был активным юнкором», — читает Варя.

Варя читает медленно, четко выговаривая каждое слово. И хотя время уже позднее, а за окнами шумит и завывает ветер, наметая сугробы снега, никто из ребят не торопится домой.

— Будем, ребята, так же любить свою Советскую Подину, как любил ее Никита Сенин… — говорит Варя, кончив читать.

— Будем!.. — звенят в ответ взволнованные голоса.