Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - Илья Крымов

Удар оказался рассчитан верно, и стержень сопротивления сломался.

– Валеска предупредила всех, чтобы они скорее уходили из Хвостов, подальше от столицы, прятались. Люди из Лунного города стали рыскать по холмам, а потом и вовсе хватать нас. Те, кто не успел удрать или спрятаться, обратно не возвращались.

– Но вы успели.

– Да, зеньор. Дядя Бази́ль спрятал нас в одном тайном месте, только нас, несколько семей. Нам пришлось сжечь наши дома и многие вещи…

– Я дам вам новые дома, только, пожалуйста, отведи меня к Валеске. Это очень важно.

Он вздохнул, нерешительно опустил уши, но потом все же кивнул:

– Надо вернуться к старой винокурне, зеньор, за ней есть колодец, тоже очень старый. Из него я и вылез.

– М-м-мать, – тихо выдохнул Адольф.

Пока мы ехали обратно, огненно-рыжий лисенок со странным именем Кинемон рассказывал, что несколько семей из его родного табора спрятались под землей. Дядя Базиль знал много особых мест, где они с бабушкой Алисандрой хранили разные интересности, которые государство облагало несправедливо высоким налогом.

– Попасть туда можно только через колодец?

– Нет, зеньор, под землей есть много старых тоннелей, один выходит в грот прямо на морском берегу, через него мы и попали в подземелья, но это далеко, надо делать крюк. Через колодец намного быстрее.

Добравшись до границы Чердачка с Рыжими Хвостами, мы спрятали стимер на пустынных улицах и продолжали путь к старой винокурне пешком под палящим солнцем. За остатками некогда массивного здания действительно имелся каменный колодец с перекрытым решеткой горлом. Металл прутьев покрывала ржавчина, а замок давно пришел в негодность и не замыкался как положено.

– Храмовники работают неаккуратно, хозяин, плохо обучают солдат, те невнимательны.

– Может, им свет божий глаза затмевает? – хмыкнул Адольф, откидывая часть решетки на скрипучих петлях. – Ау!

Эхо получилось знатным.

– Эй, малой, там глубоко? Вода есть?

– Ага, и вода есть, и глубоко. Я вылез по цепи.

Колодезную цепь тоже покрывала ржа, но, по крайней мере, она выглядела надежной, толстой. Я попросил отвести ребенка в сторону на минутку, а сам склонился над колодезной тьмой.

– Симон, ты здесь?

– Я всегда рядом, хозяин. Вы могли бы приказать, и я сам убил бы тех людей. К чему вам мараться?

– Грязь – суть моего ремесла, если буду всегда ее перепоручать, забуду, кто я такой. Обыщи подземелья, найди самый удобный выход на поверхность и направь туда наши вооруженные отряды и транспорт для перевозки гражданских. Торопись.

– Повинуюсь.

Право слово, с годами я перестал понимать, как прежде обходился без ташшаров.

Колодец уходил в подземную пещеру с озером пресной воды. Она имела естественное происхождение, и тем большей удачей мог считаться карниз, тянувшийся вдоль одной из стенок. Лисенок спрыгнул на него, ловко раскачавшись, а мы смогли повторить полет в густом мраке лишь благодаря физической подготовке. Адольфу было труднее всех – человеческие глаза плохо видели в темноте, так что путь мы продолжили при свете магического циферблата моих часов.

В теле пещеры имелась дыра, через которую Кинемон вывел нас в кирпичный тоннель – отросток системы канализации Чердачка. Идти пришлось недолго и практически посуху. С тех пор как район наверху вымер, коллекторы подсохли, но запах и ратлинги остались. А еще в канализации теперь водились цыгане.

Наше появление породило волну страха, они не ожидали гостей и даже начали хвататься за оружие, так что пришлось распространить вокруг спокойствие и не дать беглецам убиться о нашу троицу.

Вольный народ, спустившись в подземелья, стал выглядеть как певчая птица, заточенная в каменном мешке, – весьма жалко. Им повезло найти убежище в одном из недостроенных проходов для обслуживающего персонала. В коллекторах было тесно и грязно, зато сопутствующие коммуникации вполне могли вместить несколько десятков разумных существ вместе с их скарбом и палатками.

– Мы пришли помочь вам, зеньоры, прошу, выслушайте, прежде чем…

– Прежде чем вы нас убьете или рассадите по клеткам? Кто вы такие? Вас сюда не звали!

Из-за спин крепких мужчин вышли двое – старая женщина-фукс и такой же немолодой человек. Она носила смешной чепец с прорезями для ушей и куталась в шаль, опираясь на трость и на локоть сопровождающего. Его я узнал сразу – «слиппой витеран», небритый, неопрятный, невысокий, но вполне зрячий.

– Кинемон, шельмец, зачем ты привел к нам чужаков? Совсем ума нет?

– Это добрые зеньоры, бабушка Алиса! Они пришли помочь нам!

– Так они тебе и сказали? – прошипел «витеран».

– Они спасли меня от белых плащей, дядя Базиль!

– Возможно, они заставили тебя в это верить…

– Довольно пустых слов! Я – эмиссар Мескийской империи, посланный за Валеской. В обмен на сотрудничество гарантирую всем вам жизнь, свободу и безопасность. Наверху рыщут слуги Фатикурея, и они бы запытали этого мальчика до смерти, чтобы узнать об этом укрывище. Контрабандист, – я указал на отшатнувшегося Базиля, – ты был с ней, когда храмовая стража поймала вас на севере Окарины больше месяца назад. Как тебе удалось вырваться?

– Я не говорю с законниками!

– А я не говорю с отребьем, но знаешь, иногда полезно отдыхать от своих принципов. Вы сидите здесь как крысы, дышите зловоньем, спите в грязи, и я вижу, как хворь начинает разбирать ваши тела. Первыми начнут умирать дети и старики, потом – остальные. Когда вы в последний раз видели солнечный свет? Когда дышали полной грудью? Когда ели что-то свежее? Вам надо выбираться отсюда, и я помогу в этом, но сначала дайте мне встретиться с Валеской.

Посеять семена сомнения и помочь им взойти, дабы расколоть единство противника, стравить его составные части промеж собой и править устроенным хаосом – главная стратегическая доктрина Мескии, которая продолжала верно служить. Среди цыган завязались скоротечные споры и обсуждения.

– Почему мы должны вам верить? – спросила лиса, подозрительно щурясь. – От благородных господ добра ждать не следует!

– Ваш выбор скуден – довериться мне или умереть здесь. Могу еще слово тэнкриса дать, хотя для вас оно значит не больше, чем слово цыгана для меня. Я не пытаюсь вас обмануть, я просто даю вам шанс. Можете еще посоветоваться, но торопитесь.

И они воспользовались данным временем.

– Я сначала подумал, что придется перерезать пару глоток, когда мы пришли, шеф, эти ребята на нервах.

– Хозяин заставил их успокоиться, чтобы избежать кровопролития. Он не желает спугнуть цель нашего визита.

– На месте этих горемык я бы прыгал от радости, что кому-то есть до меня дело, а они еще думают.

– Они не привыкли, чтобы с ними считались, Адольф, любое проявление заботы принимается в штыки как попытка обмана. Цыгане в Арбализее живут немногим лучше тех же ратлингов.

Наконец они приняли решение, о чем поведала старуха. Было похоже, что цыгане оберегали эту Валеску словно некое сокровище, она много значила для них, и даже перед очень мрачными перспективами они не желали отдавать ее просто так.

– Она встретится с вами, только если сама пожелает. Придется подождать, мы отправили к ней Кинемона.

– Значит, здесь ее нет.

– Нет. Мы не позволим никому схватить девочку, даже если нас самих поймают.

– Самоотверженно. Но вы ведь понимаете, что ни одна воля не выдержит пыток?

– Понимаем, понимаем, однако мы дадим ей время.

Лиса была искренна, и это вызывало во мне тревогу.

Время ожидания нас пригласили скоротать у переносной газовой горелки, над которой подрумянивались крысы. К счастью, этой живности округ тоже хватало, и есть ратлингов беглецам не приходилось. Дорэ не отказался от предложенного угощения и с хищным урчанием вгрызся в мясо, перемалывая его вместе с костями. Вокруг собрались люди и лисы с мизерными вкраплениями других разумных видов, мужчины, женщины и дети, все испуганные и настороженные.

– Какие планы на будущее вы строили, когда спускались под землю? – спросил я севшего напротив контрабандиста, который, видимо, думал, что присматривает за нами.

– Переждать и уйти.

– Вас предупредили об опасности.

– Валеска предупредила, и большинство успело удрать.

– Но не вы.

– Сама она не хотела уходить, а мы решили остаться рядом.

– К тому же, как бы далеко ваши фургоны ни укатились, вряд ли они успели бы выехать за пределы страны.

– Ушлыми трусами нас считаешь, чужак? – заворчала лиса Алиса.

– Разумными прагматиками, возможно.

– Еще хуже, – скривился Базиль. – Наши бежали не сушей, а морем. Каждый день через порт проходят сотни больших кораблей и тысячи мелких, там можно спрятаться, проехать без учета, а кроме них есть у меня знакомцы, которые за звонкую монету доставят кого угодно куда угодно.

– Контрабандисты.

– Свободные торговцы.