Луна над Каролиной - Нора Робертс

Она заметила вспыхнувшую в его глазах искорку и вскинула голову.

— Что такое?

— Не знаю, как ты к этому отнесешься, но как насчет твоего прежнего дома? Он пустует.

— Дом?

Она инстинктивно сложила руки, обхватив локти, Это судьба, с ее непредсказуемыми запутанными ходами.

— Я тоже не знаю. Может быть, попробую.

В городе, где населения меньше шести тысяч человек, трудно пройти два квартала без того, чтобы не наткнуться на знакомого, — независимо от того, шестнадцать лет вы отсутствовали или шестьдесят. Когда Тори вошла в риелторскую контору, там был только один человек, женщина, хорошенькая, миниатюрная и ухоженная. Длинные светлые волосы были зачесаны назад, открывая лицо, формой напоминавшее сердечко. Главным в лице были огромные голубые глаза.

— Добрый день.

Женщина взметнула ресницы и отложила в сторону роман, на бумажной обложке которого красовался пират с голой грудью.

— Чем могу служить?

И в памяти Тори возникла площадка для игр при начальной школе Прогресса. Несколько девочек с криками ужаса и отвращения разбегаются прочь. Их предводительница оборачивается, через плечо кидает удовлетворенный взгляд и смеется. У нее большие голубые глаза и длинные, летящие по ветру светлые волосы.

— Лисси Харлоу.

Лисси склонила голову набок.

— Я вас знаю? Извините, я не… — но вот голубые глаза удивленно расширились. — Тори? Тори Боден? Господи помилуй.

Она даже взвизгнула и с трудом встала. Она была приблизительно на шестом месяце беременности, судя по животу, выпиравшему из-под бледно-розовой свободной блузы.

— Папа говорил, что ты приедешь на этой неделе.

Хотя Тори непроизвольно отступила, Лисси поспешила заключить ее в объятия.

— Как замечательно! — И она откинулась назад, излучая радость и гостеприимство. — Тори Боден вернулась в родной Прогресс. И какая хорошенькая.

— Спасибо.

Глаза Лисси оценивали, ощупывали, измеряли и наконец удовлетворенно блеснули. Сомневаться, кто лучше, не приходилось.

— А ты совсем не изменилась. Ты всегда была самой хорошенькой девочкой в Прогрессе.

— Вот глупости…

Лисси махнула рукой, но не могла удержаться от самодовольной улыбки.

— Садись. Позволь предложить тебе выпить чего-нибудь холодного.

— Нет-нет, не беспокойся. Твой отец получил контракт об аренде?

— Да, он как будто упоминал об этом. Весь город говорит о твоем магазине. Я с нетерпением жду его открытия. В Прогрессе днем с огнем не найдешь красивых вещей.

С этими словами она снова села за стол.

— Нельзя же ездить в Чарлстон каждый раз, когда хочется приобрести что-нибудь стильное.

Тори села, и глаза ее оказались на уровне с нагрудным знаком, удостоверяющим, что она имеет дело с Лисси Фрэзир.

— Ты вышла замуж за Дуайта?

— Уже пять счастливых лет назад. У нас есть сын. Наш Люк очень умный мальчик, — и она повернула к Тори фотографию в рамке, изображающую ясноглазого рыженького малыша. — Мы ожидаем его братишку или сестренку в конце лета.

И она удовлетворенно похлопала себя по животу, изогнув палец так, чтобы свет падал на обручальное кольцо и бриллианты вспыхнули огнем под лучами солнца.

— А ты так и не вышла замуж, дорогая?

Вопрос был произнесен таким тоном, что Тори поняла: Лисси по-прежнему любит быть лучше всех.

— Нет.

— Я так восхищаюсь вами, деловыми женщинами. Вы все такие решительные и умные. Вы заставляете нас, домашних хозяек, стыдиться самих себя.

Тори удивленно вскинула бровь и оглядела стол и табличку с именем Лисси.

— Ну, я просто прихожу сюда два раза в неделю, чтобы папа мог покинуть контору. Но когда ребенок родится, у меня, разумеется, не хватит на это времени и сил. Хватит обо мне. Лучше расскажи подробно, как ты.

— Я бы с удовольствием поболтала с тобой, Лисси. — «Скорее я обмотаю язык вокруг шеи», — подумала Тори. — Но мне надо поскорее покончить с формальностями и устроиться.

— Какая я глупая! Ты, наверное, падаешь с ног от усталости.

Тонкая улыбка Лисси дала Тори понять, что выглядит она действительно усталой.

— Мы поговорим спокойно и повспоминаем прошлое, когда ты отдохнешь.

— Надеюсь. — «Помни, что перед тобой твоя потенциальная покупательница, — сказала себе Тори, — так что запасись терпением». — Несколько минут назад я столкнулась с Уэйдом. Он упомянул о доме — моем старом доме, и о том, что его можно снять.

— Да, конечно. Арендаторы Лэвеллов как раз съехали оттуда две недели назад. Но, милая моя, неужели ты хочешь жить так далеко? У нас есть несколько хороших квартир в центре города. Например, на Ривер-террас, в котором есть все, что могла бы пожелать одинокая девушка. Включая и одиноких мужчин, — добавила она, хитро подмигнув. — Современное оборудование, ковровое покрытие от стены до стены. Мы сами там арендовали прекрасную квартиру с садом.

— Квартиры меня не интересуют. Мне хочется жить подальше от центра и в отдельном доме. Сколько стоит аренда?

— Сейчас посмотрю.

Она и так все знала. Умом Лисси обладала гораздо более острым, чем многие полагали. Ей нравилось, что ее недооценивали. Она повернула стул и для видимости нажала несколько клавиш компьютера.

— Честное слово, никак не освою тонкости этого дела.

Внимательно просмотрев экран, Лисси подсчитала аренду помесячно.

— Ты знаешь, что в доме две спальни и одна ванная? И что от города это на расстоянии пятнадцати-двадцати минут езды на машине. А та квартирка, о которой я тебе говорила, всего в десяти минутах ходьбы?

— Я беру дом.

Лисси взглянула на Тори, моргая широко раскрытыми глазами.

— Берешь? Ты не хочешь прежде его осмотреть?

— Я его видела. Сейчас выпишу чек. Надо уплатить за первый и последний месяцы аренды?

— Да. — И Лисси пожала плечами. — Подожди немного, я заполню документы.

Через тридцать секунд сделка была совершена, подписана, скреплена печатями, и Тори вышла из конторы с ключами, а Лисси повисла на телефоне, распространяя новость.

Дом тоже изменился. Конечно, он стоял, как прежде, тылом к узкой грязной дороге недалеко от болота. С западной стороны расстилались поля, и нежные побеги табака уже показались из земли, ровные, словно ряды послушных школьников. Однако под окном спальни кто-то посадил розово-белую азалию. Там же росла молодая магнолия. Тори вспомнила заржавленные петли двери и облупившуюся белую краску, но и об этом кто-то позаботился. Оконные стекла сияли чистотой, а дом был недавно выкрашен в бледно-голубой цвет. Пристроили также крыльцо, достаточно широкое, чтобы на нем уместилось кресло-качалка.

Вид у дома был почти гостеприимный. Пульс у Тори участился, пока она шла к нему. Возможно, здесь живут призраки, но именно из-за этого она и вернулась. Не лучше ли встретиться с ними лицом к лицу? Ключи звякнули в руке, скрипнула входная дверь. Тори глубоко вздохнула и вошла.

Она очутилась в пустой комнате, стены которой были выкрашены в цвет слоновой кости, унылый, но вполне приемлемый. Пол был чистый. И пахло слегка краской и полиролем для мебели.

Тори прошла на кухню. Столы были перекрашены в нейтральный серый цвет, шкафы — в белый. Плита новая — или, во всяком случае, новее, чем та, над которой в поте лица трудилась мать. Окно над раковиной, как прежде, выходило на болото. Зеленое и таинственное.

Собрав все свое мужество, она направилась в детскую. Кровать ее когда-то стояла около окна. Она любила глядеть из него в ночь или раннее утро. Здесь помещался небольшой комод с разбухшими, неподатливыми ящиками. В нижнем Тори прятала книги, потому что папе не нравилось, когда она читала что-нибудь, кроме Библии.

В этой комнате дурные воспоминания мешались с хорошими. О том, как она украдкой читала по ночам, или снах, которые ей снились, или о том, как она строила планы совместных с Хоуп приключений.

И, конечно, о побоях. Больше никто не тронет ее и пальцем.

«Здесь можно устроить кабинет, — решила она. — Поставить стол, стеллажи для папок и, может быть, кресло для чтения, лампу». Этого будет достаточно. А спать она станет в комнате родителей. Да, именно там. Эту комнату она преобразит в свою собственную.

Тори прошла было к двери, но остановилась и медленно открыла дверцу стенного шкафа. Здесь, свернувшись калачиком, с заплаканным лицом, затаился в темноте призрак ее самой. До восьми лет она выплакала столько слез, что другой девочке хватило бы на целую жизнь. Тори нагнулась и провела рукой по нижней планке шкафа, по вырезанным в дереве буквам и с закрытыми глазами, словно по системе Брайля, прочитала кончиками пальцев:

Я — ТОРИ

«Да, это правда. Я — Тори. И вы этого у меня не отнимете. Я — Тори. И я вернулась!»