День грифов - Дон Пендлтон

— Меня послали, чтобы присмотреть за игрой. Но, похоже, я опоздал на поезд.

— Может быть, да, а может быть, и нет, — сказал Марио, который заметно начал выходить из себя. — Вы когда приехали?

— Пошел к черту, Марио, — холодно ответил Болан. — Уж не сошел ли ты с ума? Не пытайся пришить мне этот труп.

Болан должен был опасаться этой огромной обезьяны, потому что Марио, когда он того хотел, двигался с поразительной быстротой. Вот и сейчас он неожиданно бросился на Болана, вытянув руки вперед, и попытался схватить его за горло. Палач предвидел этот бросок: его пальцы глубоко вошли в орбиты глаз Марио и одновременно Мак ударил его коленом в низ живота.

У выносливости есть свои пределы — глаза и низ живота очень болезненные места, кому бы вы ни нанесли удар. Гора мышц тут же рухнула на пол, сначала взвыв, потом зарычав и наконец тяжело вздохнув. Только после этого он успокоился.

Болан привел в порядок свой пятисотдолларовый костюм, поправил тонкий шелковый платок, повязанный вокруг шеи, и буркнул:

— Говнюк несчастный!

Выйдя за дверь, Мак позвал на помощь. Сонни «Землемер» и тот парень, который охранял входную дверь, появились одновременно, словно они стояли рядом и ждали приказа.

— Уберите это свинство! — прорычал Болан. — А когда здесь все засияет, зайдите за мной. Я буду у Ларри «Торгаша».

И, не дожидаясь реакции охранников, Мак быстро пошел по лестнице на второй этаж.

Апартаменты были закрыты на ключ. Болан достал небольшую отмычку, секунду повозился с замком и бесшумно открыл дверь.

В комнате Ларри все существенно отличалось от запустения, царившего в доме. Здесь стояла дорогая кожаная мебель, вдоль стен тянулись полки, уставленные книгами, а модные светильники располагались именно там, где им и положено было быть. Двери в боковых стенах позволяли предположить, что существует еще по комнате с обеих сторон.

Ларри «Торгаш» развалился в огромном кожаном кресле с откидной спинкой, придвинутом к окну. Он разговаривал по телефону. Услышав шаги, Ларри резким движением приподнял спинку своего кресла, увидел вошедшего и, выронив телефонный аппарат из рук, тут же вскочил на ноги.

Болан приоткрыл полу пиджака, показав, что он вооружен, и иронично произнес:

— Ну, ну...

Вайнтрауб застыл в странной позе на полусогнутых ногах.

— Что вы предпочитаете? — промямлил он.

— Право выбора я оставляю вам, — с сочувствием произнес Болан.

Не сводя акульих глаз с Мака, «Торгаш» упал в кресло.

Не случайно он давно приобрел репутацию лучшего специалиста по деловым переговорам: умело обращая законы в свою пользу, он практически разорял свои жертвы. Да, Ларри был личностью значительной и внешне довольно приятной. Подтянутый, сухой, жилистый, он выглядел лет на сорок, и в нем чувствовалась большая скрытая энергия, которая особенно проявлялась в движениях его небольших хитрых глаз.

— Кто вы такой? — спросил он достаточно жестко.

Болан подошел к нему и молча протянул свою карточку. Человек-акула бросил на нее быстрый взгляд, поднял с пола телефонную трубку и бросил в нее:

— Я вам перезвоню.

Повесив трубку, он внимательно уставился на Мака, словно пытаясь оценить его, а потом начал медленно набирать номер.

— Вы не очень рассердитесь, если я позвоню, чтобы проверить вашу личность? — спросил он, внимательно рассматривая пластиковую карточку.

— Да, да, пожалуйста, — любезно произнес Болан. — Это вполне разумная предосторожность.

Ларри хмыкнул и положил трубку.

— Будем считать, что это уже сделано! Я должен был догадаться о том, кто вы такой по тому, как вы вошли ко мне. У вас, без сомнения, железные нервы.

— Почему железные? — поддерживая светскую беседу, спросил Мак Болан.

— Надо быть очень храбрым, когда действуешь на чужой территории, Фрэнки, — мирно объяснил «Торгаш». — Если бы я был на вашем месте, то мне нужно было бы очень много заплатить... И то я бы не согласился сунуться сюда.

— Нервы здесь совершенно ни при чем, — заметил Болан. — Я выполняю только свой долг. Верните мне мою карточку.

Ларри протянул ему карточку, и Мак аккуратно спрятал ее в портмоне.

— А о каком долге вы говорите? — ухмыльнулся Ларри. — Я не могу заставить себя относиться к вам серьезно. Да, да, к вам, освистанным героям. Вами больше не восхищаются и никто вас не боится. Так чего вам не сидится дома? Мы прекрасно обходимся и без вас.

Вайнтрауб, как можно было предположить, не был кровным членом братства, поэтому этика и протокол, регламентирующие поведение мафиози в таких случаях, не являлись для него обязательными. Значит, Болану не оставалось ничего, кроме как по-другому заставить его уважать себя.

— Мы работаем вовсе не для того, чтобы нами восхищались, «Торгаш». Мы никогда ничего не делаем из сочувствия. Сегодня меня послали сюда, и вот я здесь. Ну а сейчас измените-ка выражение лица, пока я сам не сделал этого.

Юрист побледнел, но не сдвинулся с места, а потом медленно встал и потянулся за сигаретой.

— О Господи, да зачем все это? — пробурчал он, прикуривая. — Давайте не будем делать глупости!

— Согласен с вами. Особенно, если учесть, что труп вашего хозяина валяется на столе в его рабочем кабинете как раз под вашей комнатой.

Рука Ларри, держащая сигарету, внезапно словно окаменела. Болан заметил, что ему вообще была свойственна манера резко прерывать движения. Такие слегка театральные манеры, должно быть, здорово помогали ему, когда он работал защитником в суде.

— Повторите, что вы сказали, — тихо выдохнул Ларри.

— Не более десяти минут тому назад кто-то перерезал Томми глотку. Сейчас с ним Марио, но ваш хозяин мертвее мертвого, «Торгаш».

На секунду в рыбьем взгляде Ларри промелькнуло какое-то человеческое чувство, но он быстро взял себя в руки, глубоко затянулся сигаретой и произнес:

— Одну секундочку, Фрэнки!

Ларри подошел к рабочему столу, нажал на кнопку внутреннего переговорного устройства и спокойным тоном приказал, чтобы кто-нибудь поднялся к нему как можно скорее.

Трудно судить, было ли то совпадением, но именно в этот момент Кармен Редди постучал в дверь и вошел в комнату.

Редди отвечал за снабжение замка продуктами и его безопасность. Он был больше похож на метрдотеля из итальянского ресторана, чем на гангстера: высокий, худой, в безукоризненном темном костюме с черным галстуком и в белой рубашке. Кармен был настолько полон достоинства, что казался почти высокомерным. Редди пристально взглянул в глаза Болану и смотрел на него до тех пор, пока Мак не отвел взгляд. Только после этого Редди повернулся к «Торгашу».

— Господин советник... я надеюсь, что вы уже знаете...

Его голос полностью соответствовал его виду.

Вайнтрауб ответил тихо и грустно:

— Да, Кармен, я знаю, мне только что сообщили.

Потом он сделал свойственный ему театральный жест, словно просил извинение, и продолжил:

— Извините, мне нужно отлучиться на секунду, чтобы прийти в себя. Я спущусь вниз через пять минут. Пусть никто там ничего не трогает.

— Слишком поздно, — ответил Редди, подозрительно взглянув на Болана. — Он приказал все убрать и привести в порядок.

— Почему? — воскликнул Ларри, неприязненно посмотрев на Мака.

— Да потому, что все это выглядело весьма неприятно, — мирно ответил Болан. — К тому же с этой самой минуты распоряжения здесь отдаю я. Томми был капо, значит, это наши дела. — Он повернулся к Редди: — Кажется, вы хотите возразить, Кармен?

Редди вздрогнул, словно его ударили по больному месту, однако, когда он заговорил, его голос зазвучал совершенно спокойно:

— Куда убрать тело, Фрэнки?

Интендант не возражал, Фрэнки действительно имел право отдавать распоряжения.

— Обмойте его и приоденьте, а потом положите куда-нибудь в холодное место. Нет ли у вас здесь случайно...

Редди слегка наклонил голову:

— Сейчас сделаем, Фрэнки. Для этого придется освободить один из морозильников. Скажите... в общем, я послал за врачом для Марио... Надеюсь, что я поступил правильно.

— А почему бы и нет?! Если, конечно, ваш врач умеет держать язык за зубами, — согласился Мак.

— У нас всегда есть под руками парочка скромных врачей, — заверил его Редди.

— Как он сейчас себя чувствует?

— О чем вы говорите? — прервал их Ларри. — Что произошло с Марио?

Редди авторитетно заявил:

— Трудно сказать. У него идет кровь из глаз, и вообще он очень плохо себя чувствует. — Редди повернулся к Фрэнки-Болану и продолжил: — Он просил меня передать вам свои извинения. Он несколько погорячился и не понимал, что делает. Это, мне кажется, простительно, ведь он обожал Томми.

Болан согласно кивнул и взглядом отпустил Редди, который тут же бесшумно вышел из комнаты.

— Черт возьми! — вдруг закричал Вайнтрауб. — Уж не думаете ли вы, что это сделал Марио?