Блатная верность - Кирилл Казанцев

– Почему люди боятся сказать то, что думают на самом деле? – спросила женщина. – Вас, кстати, как зовут?

– Михаил.

– Ольга, – она высунула правую руку из-под полотенца.

Доктор взял ее еще влажную ладонь и задержал в руке, а потом попытался поцеловать в губы.

– Какой ты быстрый. – Ольга уклонилась от поцелуя. – Я казацких кровей – казачка. Могу и резкой быть, если что не по мне. И вообще, какого черта я сижу в этом дурацком полотенце? Я что, должна своего красивого тела стесняться? Да перед кем? – Она положила тлеющую сигарету на камни, поднялась, сбросила полотенце с плеч и пошла к воде.

Михаил больше не сомневался, он быстро разделся и поплыл следом за Ольгой. Понял, слов от него не ждут, он все должен сказать движениями, взглядами.

К камню, лишь слегка покрытому водой, они подплыли с разных сторон. Ольга еще немного поиграла с ним, ныряя, отплывая, а затем дала «поймать» себя. Больше она не сопротивлялась поцелуям. Потом Михаилу казалось, что нет под ними камня с гладкой, зализанной прибоем площадкой, а это волны несут, качают его с Ольгой на своих пенистых гребнях…

– Черт знает что, – отдышавшись, наконец произнесла женщина. – Не думала, что я на такое способна. Видела бы меня моя мама. Кажется, я тебя люблю, – все это прозвучало абсолютно искренне и непосредственно, хотя и несколько сумбурно.

– В любом случае я буду помнить сегодняшнее всю жизнь, – сказал Михаил, медленно ведя ладонью по шелковистому от морской воды телу женщины. – Ты хочешь стать моей женой?

– Я подумаю над твоим предложением. – Разгоряченная любовью женщина загадочно улыбнулась, соскользнула в воду, вновь превратившись в морскую нимфу.

Потом они встречались каждый день в течение месяца, а затем и поженились. С Ольгой не было скучно, она была женщиной, способной ежедневно удивлять, а таких мужчины любят долго и искренне. Их каждый раз приходится завоевывать заново. Ее капризы всегда казались Михаилу милыми, хотя исполнить их все же было трудно.

Вот только, несмотря на любовь, Михаил так и не признался жене в своем прошлом. Зачем ее волновать? Ведь выходила она замуж не за виртуозного взломщика сейфов – Доктора, а за начинающего коммерсанта Михаила Войнича.

Однако, если у тебя есть талант, его в землю не зароешь, пальцем не раздавишь. Если бог дал тебе умение открыть замок любой сложности, значит, в этом твое жизненное призвание. Доктор чувствовал и разумом, и каждой клеточкой своего тела, что не протянет долго без любимого дела. Оттягивал этот момент, как мог. Случалось, полночи просиживал на кухне, разбирая и собирая старые замки. Но это было то же самое, что искушенному математику решать примеры по арифметике из программы начальной школы. Делать он это мог даже с закрытыми глазами. Руки чесались заняться сложной работой, достойной его таланта. И однажды Михаил решился-таки взяться за старое. Правда, как всякий виртуоз, он не любил повторения пройденного, зашел к решению проблемы совсем с другой стороны. До выхода на волю Хруща оставалось еще пять лет…

Глава 3

Да, странно устроена человеческая психика, особенно психика уголовника. Хрущ ненавидел своего бывшего напарника Доктора, несмотря на то что тот незримо помогал ему все годы отсидки. Не уничтожил эту ненависть даже выход на волю после восьми лет, «двушку» срока Хрущу абсолютно справедливо набросили за злостное неподчинение требованиям администрации. Но лишние годы за колючкой того стоили. Упрямый и несгибаемый Хрущ выбился в уголовные авторитеты.

Светило яркое солнце. Хрущ недоверчиво щурился на него, понимая, что ничего хорошего в ближайшие дни его не ждет. Денег нет, жилья – тоже. Никто его не встречал. Засунув руки в пустые карманы тех самых штанов, в которых его взял капитан Портнов, он направился к автобусной остановке. Вывешенное на столбе расписание движения не радовало. Автобус ушел минут десять тому назад, а следующий намечался только через три часа.

– И тут менты намутили. Не могли чуть раньше выпустить, – вздохнул Хрущ, выбивая из пачки последнюю сигарету.

Он развалился на лавочке, приготовившись ждать долго, задымил, вновь задумался о ближайшем будущем. Можно было, конечно, сразу же обратиться к уже освободившимся корешам. Адреса имелись. Приютили бы, обогрели по полной программе. Но даже если ты в авторитете, то долго зря чужой хлеб есть тебе не положено, западло. Имелось на примете у Хруща одно выгодное и рискованное дело, обещавшее быстрый подъем, но он не спешил им с кем-нибудь поделиться. Информацию получил случайно. Закатил на зону один странный старик-антиквар. Чем-то он Хрущу понравился, взял его под свою опеку. Тот болтливый был и рассказал ему одну историю, из которой ушлый Хрущ сразу сделал соответствующие выводы. Понял, чем стоит заняться, выйдя на волю. Вот только под дело следовало надежных людей собрать, умелых, чтобы не загреметь. Старик-то антиквар долго на зоновской баланде не протянул, копыта откинул и никому, кроме Хруща, душу свою открыть не успел.

К остановке подрулили старые «Жигули». Видавший виды бомбила высунул голову из машины:

– До города подбросить?

– Бабок нет на такси разъезжать, – неприязненно ответил Хрущ.

– А тебя, случаем, не Станиславом зовут? – поинтересовался бомбила. – Фамилия твоя как?

– Станислав я, Хрущев, – не слишком приветливо отозвался Хрущ, привыкший за годы отсидки, что по имени-фамилии его называли только сотрудники администрации, для всех остальных сидельцев он был Хрущем.

– Тогда бабки и не понадобятся, – чему-то обрадовался бомбила. – Садись, так довезу.

Привыкший осторожничать, бывший зэк не любил сюрпризов, знал, что за кажущееся халявным приобретение можно потом дорого поплатиться.

– С чего это ты такой щедрый? Съел что-то не то? – спросил он, но все же поднялся со скамейки.

– Сигарету можешь не гасить, я и сам курю. – Бомбила распахнул дверцу.

До города ехали молча. Хруща напрягало, что водитель даже не спрашивает, куда именно надо завезти пассажира. Свернули во двор на окраине, остановились у крыльца подъезда панельной пятиэтажки.

– Приехали, – произнес бомбила.

– А куда? – поинтересовался заинтригованный Хрущ.

– Ты сам знать должен. Меня попросили тебя подобрать, сюда привезти и вот это отдать. – Бомбила положил на приборную панель запечатанный конверт плотной бумаги.

Хрущ вскрыл его, на ладонь выскользнули два соединенных простеньким колечком ключа. Один – от обычного цилиндрического дверного замка, второй – «таблетка» от подъезда. К колечку прикреплен брелок, в прорезь которого была вставлена бумажка с напечатанным на принтере адресом. Хрущ посмотрел на дом, номер совпадал, указанная на брелоке квартира располагалась в подъезде, у которого стояла машина.

– Кто попросил? – задал вопрос Хрущ.

Бомбила пожал плечами:

– Тип какой-то странный. Откуда я знаю, кто он? Выходи, мужик, мне работать еще надо.

– Мужики на «промке» ишачат или за плугом ходят, – машинально ответил Хрущ, выбираясь из машины.

По глазам бомбилы он уже понял, тот и в самом деле ничего не знает. Просивший постарался, чтобы и он, Хрущ, до поры до времени не догадывался, в чем дело. «Таблетка» прикоснулась к гнезду, электронный замок в железной двери коротко пискнул. Станислав шагнул в подъезд. Место обычное, в меру грязное. Он поднялся на третий этаж. Дверь квартиры с указанным на брелоке номером оказалась перед ним.

Хрущ сомневался, что делать дальше. Уж очень странно все произошло. Он даже подумал о ментовской подставе. Откроешь дверь ключом, налетят, как петухи. И потом в правдивый рассказ о бомбиле с его конвертом никто не поверит, даже самый честный мент. Ведь налицо будет незаконное проникновение в чужое жилище с целью ограбления. Учитывая прежнюю судимость, новый срок обеспечен.

Но для ментовской подставы все было как-то излишне сложно, не их стиль. В конце концов, при необходимости никто не мешал им задержать Хруща на зоне – впаять ему еще один срок за злостное неподчинение требованиям администрации.

Ключ, зажатый в пальцах, словно бы сам по себе потянулся к замку. Станислав осадил себя, осмотрелся. В дверях у соседей глазков и камер не наблюдалось, значит, и свидетелей быть не могло. Хорошо смазанный замок мягко открылся. Хрущ, натянув рукав «водолазки» на пальцы, повернул ручку и вошел в полутемную квартиру-«полуторку», тут же закрыв за собой дверь. Старался ни к чему не прикасаться, заглянул в комнаты, на кухню – никого.

Обычная квартира. Мебель старая, хоть и не «убитая». Открыл холодильник, тот под завязку оказался забит продуктами и бухлом. При этом сразу бросалось в глаза, что среди упаковок нет ни одной начатой. Все было закуплено, поставлено, и больше к холодильнику не прикасались.

– Черт знает что такое. – Хрущ хоть и хотел прямо сейчас свинтить с бутылки пробку да глотнуть холодной водки, но сдержался, чувствовал, разгадка где-то близко. Поймешь, в чем дело, тогда можно и выпить со спокойной душой или рвать отсюда когти к чертовой матери так, чтобы подметки отрывались.