Абсорбент. Маньяк, который меня любил - Заугольная Оксана

Она сумела убедить маму, что не пойдет больше в школу, если ее не пересадят от Коли. И только тогда ей наконец разрешили пересесть. Но это не помогло…

Аня прервала рассказ через час или полтора, чтобы налить воды. Кофе в нее больше не лез, как, похоже, и в следователя. Полупустая чашечка так и стояла перед ним недопитой.

Глянув на часы, Аня мельком подумала, что у Игоря Валерьевича уже закончился рабочий день, и рассердилась на себя. За то, что беспокоилась о чужом времени, за то, что разболталась, и непонятно, слушает ли ее вообще следователь или отключился где-то в районе восьмого класса и теперь просто профессионально смотрит с умным видом, а сам думаем о своем.

Словно в ответ на эти упаднические мысли Игорь Валерьевич едва заметно мотнул головой, стряхивая сонное оцепенение, и произнес:

— Анна Максимовна, у меня остался последний вопрос. Почему вы утверждаете, что сами во всем виноваты?

У Ани было такое чувство, словно она открыла теплый душ, а попала под обжигающе холодный. Она поняла этот его взгляд. Да и вопрос был так построен, что сомнений не оставалось. Следователь слушал не из желания найти какую-то зацепку и даже не из интереса. Он просто пытался понять, логично ли она выражает свои мысли и не понапридумывала ли всякого. Одним словом, чокнутая она или ей и вправду есть чего бояться.

Но злость на него быстро прошла. Она все равно уже почти дошла до того, чтобы считаться душевнобольной со всеми своими страхами, и не его вина, что она ждала от слушателя понимания. Всерьез. Ничего себе, как она отчаялась! И это тоже не проблемы этого следователя, если уж на то пошло.

Она выпила полстакана холодной воды и выдохнула:

— А мы почти дошли до этого. В одиннадцатом классе мы начали с ним встречаться.

Она внимательно смотрела Игорю в глаза, пытаясь понять, что он чувствует. Разочарование? Удивление? Но он лишь моргнул, а потом кивнул каким-то своим мыслям.

— Почему? — произнес он и поспешил уточнить: — То есть были ли еще какие-то причины, кроме, как в известном анекдоте, простите за грубость, проще дать, чем объяснить почему нет?

Аня против воли хихикнула и покачала головой.

— И это тоже, конечно, — согласилась она. — Тяжело сопротивляться, когда подруги считают, что такой любви больше не встретишь и надо быть круглой дурой, чтобы игнорировать это, мама думает, что я напрасно выпендриваюсь и воображаю, что встречу какого-то принца. Ну да и в школе все к тому времени знали, что Коля от меня не отступит, и встречаться со мной никто не решался. А вне школы…

Аня никому об этом не рассказывала и замолчала, пытаясь убедить себя, что это не имеет отношения к Коле и их истории. Столько лет прошло, столько куда более неприятных вещей с ней случилось, а эти липкие прикосновения полузнакомого парня на дискотеке в лагере она помнила до сих пор. Он успел залезть рукой под кофточку и бесцеремонно сунуть язык ей в рот, но Ане этого хватило. Она сбежала раньше, чем он отважился на что-то большее. По сравнению с этим грубым почти незнакомцем Коля и впрямь казался верхом галантности и романтики. Она больше не ходила на дискотеки в ту смену, избегая и того парня, и новых попыток завязать какие-то отношения. А когда начался последний учебный год и она столкнулась с грустным, как у брошенного пса, взглядом Коли, что-то дрогнуло в ней, и она решила, что хуже не будет. Ошиблась. Стало хуже.

— Можете не продолжать, Анна Максимовна. — Игорь Валерьевич понимающе улыбнулся, чуть дрогнув краешками губ. — Я тоже был мальчиком-подростком, и не так уж давно. Полагаю, большинство из нас в этом возрасте весьма неприятные личности.

— Да, пожалуй, что так. — Аня улыбнулась в ответ и тут же одернула себя. Ее за это всегда ругала мама. Улыбаться мужчинам — это провоцировать их, тот же самый флирт. По мнению мамы, именно так она привязала к себе Коленьку, хотя Аня не могла вспомнить, чтобы хоть раз улыбнулась ему.

— Ну и к тому же он сильно вытянулся за лето и стал выше меня, — добавила она. — Это ведь был последний год, потом мы должны были все разбежаться, разъехаться куда-то.

И снова она получила едва заметную понимающую улыбку.

— Не вышло, — не спросил, а утвердительно произнес Игорь Валерьевич.

— Не вышло, — согласилась Аня. — Все, кто… связан с этой историей, жили поблизости и поступать никуда не уехали. А Колю и в армию не забрали. Из-за меня.

Следователь никак не отреагировал, но Аня знала, что он ждет объяснений, и не стала тянуть драматическую паузу.

— На выпускном подруга закатила мне скандал, когда мы пришли вместе с Колей, — пояснила она. — Я согласилась встречаться с ним при условии, что мы не будем это сильно афишировать. А так он ходил за мной постоянно и раньше. Так что Рита приняла за шутку, когда я ей и другим подругам во всем призналась. А на выпускном она поняла, что это правда.

— Она была влюблена в него? — уточнил Игорь Валерьевич. В кармане у него призывно тренькнул телефон, уже раз шестой, наверное, но он даже не опустил взгляд, хотя лицо его чуть дрогнуло.

«Невеста небось, — с легким удовлетворением и в то же время завистью подумала Аня. — Беспокоится».

Ей стало грустно. Ваха позвонил ей, когда она доехала до дома, убедился, что она там, и все. Теперь позвонит только утром, чтобы она не проспала. И все.

— Да, — ответила она на вопрос. — Но мне почему-то никогда не говорила. А к тому моменту я и сама думала, что пора это прекращать.

Она не удержалась и пожаловалась:

— Как оказалось, встречаться с ним еще утомительнее, чем отбиваться от преследования. Я постоянно чувствовала себя каким-то предметом поклонения.

Аня прикрыла глаза, по лицу ее пробежала судорога. Об этом она тоже не хотела говорить. Разве этот, без сомнения, счастливый мужчина сумеет понять, в чем проблема? Коля ведь не бил ее, вообще не причинял боли. Он просто беспрестанно касался ее. И облизывал. Как собака. Нет, следователь не поймет. Она не смогла рассказать об этом счастливой невесте Диане, не сумеет рассказать и этому счастливому жениху. Когда тебя касаются языком не там, где приятно тебе, а везде. Каждого кусочка кожи, отчего тебе мокро, странно и стыдно.

К счастью, Игорь Валерьевич и не пытался расспрашивать об этом.

— Он стал вашим первым мужчиной? — сухо спросил он и тут же извинился: — Простите, Анна Максимовна, но…

— Я понимаю. — Аня кивнула. — Да.

— Итак, что же произошло после скандала с вашей подругой? — уточнил следователь быстро, словно пытаясь отвлечь ее от заданного ранее вопроса.

— Я порвала с ним. — Аня глубоко вздохнула. — Да, прямо на выпускном. Мне все говорили потом, что это и стало последней каплей, что нельзя так резко и внезапно… Но знаете что? У одной девочки из «бэшек» в качестве пары был двоюродный брат, а у меня тогда было на двадцать килограммов меньше и очень красивое короткое платье.

И она развела руками, мол, понимай как хочешь.

Глава 6

Игорь смотрел на стоящую перед ним женщину и пытался представить, какой она была на выпускном. Такая же, но совсем тоненькая. Не тусклые глаза с заметными синеватыми кругами, а блестящие от праздника и оттого ярко-голубые. Рыжие кудрявые волосы наверняка были красиво распущены или уложены, короткое платье… Так и подмывало спросить, какого цвета было платье. Наверняка зеленое. Рыжим он так идет. Геля постоянно рассказывала, кому что идет, а что нет, и Игорь против воли запомнил самые эффектные варианты.

В принципе он уже и так понял, чем все закончилось. Большого ума не надо. Красивая девочка, которую психопат считал своей личной вещью, неожиданно снова собирается стать чужой, да еще и смотрит на другого. Тут не надо быть психологом, чтобы догадаться, что произошло. Но Игорь чувствовал, что самой Анне нужно это произнести. Ей нужно выговориться, а может, и потянуть время, прежде чем перейти к самому важному. Кристинка его, конечно, совсем потеряла, времени уже много, рабочий день закончился. Но она поймет. Она умная.