Конец мрачности - Тарс Элиан

Мой друг не очень хотел говорить при таком скоплении народа, однако смог выдавить:

– Управлять сложно. Далеко не улетит.

– То есть толкового обзора мы не получим, – закончил за него я. – Ладно, идёмте так. Хватит терять время, которое наши товарищи для нас сейчас выигрывают на поле боя.

– Отлично сказано, парень! – бодро проговорил Норидуэль, всё это время разглядывающий Зуртарн, и зачем-то повторил: – отлично сказано.

Не тратя больше ни секунды на разговоры, мы рванули к башне. Пронеслись метров двести, может быть, триста, прежде чем я понял, что Тиара была права не полностью, а лишь отчасти. Приближение врагов я смог заметить. Правда, заметил поздно.

– Нападают! Готовьсь!!! – закричал я во весь голос.

Примерно тогда же врагов смог увидеть летучий мышь Кейна:

– Это истлевшие! Много!

Замерев, мы встали кольцом, спинами друг к другу. Приближающуюся энергию тварей я уже ощущал отчётливо. «Море внутри моря» – такая странная аналогия родилась в моей голове. Сложно охарактеризовать несущуюся на нас на фоне энергии Зуртарна энергию Тления иначе.

Истлевшие вылетали из-за деревьев и кустов, будто пули из пулемёта. Волки, медведи, рыси, пауки – безумное многообразие мёртвых тварей в облезлых шкурах. Чёрт возьми, давненько я не видел эти омерзительные коросты, булькающие зелёные гнойники да мутные глаза чудищ. Ещё бы столько же не видел!

Каким же страшным смертоносным кошмаром казались нам раньше истлевшие… Хотя для большинства населения Зуртейна таковыми эти твари остаются и по сей день. Но для нас уже они не представляют ровным счётом никакой опасности – мне и шевелиться-то не нужно, чтобы пить энергию из атакующей меня мелочуги. Правда, энергия эта слишком уж мерзкая «на вкус», приходится разбавлять собственной энергией, энергией, впитываемой из земли и воздуха. К счастью, местная энергия, благодаря Зуртарну, хороша и концентрирована, поглощать её – сущее удовольствие. Рад, что присутствие истлевших не осквернило её. Скорее всего, твари здесь недавно.

Да, убить нас мелкие истлевшие не могут, но вот задержать – пожалуйста. Пока мы отвлекаемся на слабаков, чуть поодаль происходит нечто ужасное. Разглядеть мне не удаётся, но я прекрасно чувствую, завихрение потоков энергии Тления. Множество крохотных ниточек танцуют друг с другом, сплетаясь в один огромный клубок. Не вижу, что происходит – верно. Однако прекрасно понимаю…

– Скоро появится Воин Тления! – крикнул своим товарищам, как и я, без труда уничтожающим истлевших волков, медведей и прочих несчастных животных.

– Уже! – отозвался Кейн.

– Рюгусовы портки им в дышло! – выругался Норидуэль. – Таких творений я ещё не видел, господа и дамы.

Мелочь прекратила нас атаковать, и мы, воспользовавшись моментом, смогли наконец-то повернуть головы и оценить следующую волну врагов. «Воины Тления» – монстры сто тридцатого уровня, некогда повергавшие меня в ужас, выглядели бы миленькими карапузами на фоне гигантских, возвышающихся над деревьями исполинов. Едко-зелёные создания не имели чётких форм, смердящая гниющая жижа постоянно текла по их телам. Малая часть жижи стекала на землю и тут же разъедала её, большая же будто бы впитывалась в тварей, чуть-чуть не докатываясь до земной поверхности, а затем вновь выступала на головах и начинала снова течь вниз. Парных ног монстры не имели, зато обладали огромной «мононогой», чем-то напоминающей ногу улитки. Несколько мгновений я судорожно пытался понять, на кого же похожи эти воняющие здоровяки, затем пришло осознание: по форме – на человека в бюджетном костюме призрака, сшитом из простыни едко-зелёного цвета. По консистенции же – на фекалоида из одного древнего фильма.

– Пока с ними… проблем… возникнуть не… должно… – окинув взглядом монстров, с трудом выговорил Бог Знаний.

– Пока? – тут же зацепилась за слово Мара. – Звучит не очень обнадёживающе. Думаешь, что-то может измениться? – Зомби, как и мы все, не сводила глаз с приближающегося к нам десятка тварей. Гниющим передвигающимся грудам истлевших было плевать на деревья и кусты, которые попадались на их пути. Ползущие «мононогие» чудовища, натыкаясь на дерево, просто проходили сквозь него, оставляя после себя иссушенные мёртвые стволы. Глядя на это, я осознал, что моя техника поглощения энергии похожа на техники истлевших. Только вот, в отличие от последних, я могу не только забирать жизнь, но и давать её.

– Всегда… что-то может… измениться… – философски изрёк Глозейск. Уверен, он с радостью бы развил свою мысль, однако невероятная слабость не позволяла Богу Знаний говорить много.

– Вряд ли истлевшие тут одни, без своих мамок, – заметил Норидуэль.

– Сейчас проверим, – отозвался я, крутанув в руках тришулу и направив её лезвия в сторону ближайшего гиганта. Всеми своими порами я впитал немало энергии, сконцентрировал её в середине груди, рядом с сердцем, пропустил через правую руку, через древко, прогнал по трём лезвиям и выстрелил.

Есть такое народное выражение: «накаркал»… Так вот, я не буду утверждать, что Бог Вольности именно накаркал, однако его предположение оказалось абсолютно верным. Матери Истлевших появились в воздухе прямо перед своими порождениями, и три из них встретили выпущенные мной лучи вытянутыми руками.

Энергетические лучи медленно сдвигали зависших в воздухе Матерей Истлевших. Казалось, противницы не смогли обуздать мою мощь… Но вскоре Матери перестали сдавать позиции, а вот лучи, напротив, начали истончаться, пока и вовсе не исчезли. Я готов поклясться, что часть энергии Матери Истлевших поглотили.

– Ну вот, я был прав, – проговорил Норидуэль, крепко сжав древко глефы обеими руками.

– А лучше бы ошибся, – хмыкнула Мара.

Я смотрел на десяток омерзительных исполинов и на двадцать Матерей Истлевших, парящих перед мордами своих детей. Невольно вспомнил наш со Стариком разговор о том, что все волхвы, лояльные древним, погибли из-за того, что после двукратного изменения мира продолжили использовать изменённую (истлевшую) энергию Зуртейна так же, как и раньше. Сильные волхвы стали пищей для Тления. Топливом. Строительным материалом.

А ведь одно время я думал, что Матери Истлевших и есть волхвы прошлого. Но это не так. Они примерно такие же, как эти гигантские склизкие монстры – созданы из других. Разница лишь в том, что монстров создали Матери из истлевших тел зверей. А Матерей создал сам Зуртейн, его истлевшая часть, используя скопившуюся в Землях Тления энергию. И те и другие – порождения. Вот только Матери вроде как разумные. Возможно, им достались обрывки знаний или даже чувств погибших от Тления волхвов.

– Матери Истлевших, – усилив голос энергией, обратился я ко всем двадцати красавицам, надменно глядящим на нас сверху вниз. Забавно, что Зуртейн, создавая разумных предводителей Тления, сделал их всех поголовно обворожительными женщинами в красивых платьях. Причём цвета платьев и их фасон отличались. Как и причёски, а также цвета волос, кожи и глаз дамочек. Выкинув из головы эту бесполезную мысль, я продолжил:

– Прошу вас пропустить нас! Нам незачем сражаться друг с другом.

– Хах. Ты так думаешь, огроид с нутром и лицом человека? – спросила дама с огненно-рыжими локонами, облачённая в красное платье.

– Я в этом уверен, – спокойно ответил я.

– И на чём же зиждется твоя уверенность? – по-птичьи склонив голову набок, она продолжила засыпать меня вопросами.

– На том, что Рюгус стремится уничтожить этот мир, выкачать из него всё и уйти в другой. Тление не сможет существовать без Зуртейна, а значит, сотрудничая с Рюгусом, вы приближаете собственную гибель.

– Ты ошибаешься, огроид с нутром и лицом человека, – покачала головой Матерь Истлевших. – Хоть нас и породил Зуртейн, ныне мы самостоятельны, а он для нас лишь пища. Цикл Тления привёл бы нас к смерти, но Рюгус открыл нам новый путь. Мы сможем жить без Зуртейна.

– Вот как… – выдохнул я. – Значит, помимо армии Рюгус потащит в другие миры и паразитов?

– Ты грубишь, огроид с нутром и лицом человека. Но в целом прав.