Джек Мерсибрайт - Мэри Пирс

– Это от меня, – сказал он, – в возмещение того, что я сжег в прошлое воскресенье.

– Здесь соломы вдвое больше, чем сгорело.

– Правда? Ну и что? У меня родственник занимается торговлей.

Он старался не смотреть Джеку в глаза. И вместо этого устремил взгляд на крышу, на которой уже красовались новые рейки.

– Я хочу предложить тебе свою помощь, – сказал он, – только я не большой умелец по части строительства крыш.

– Как чувствует себя жена? – спросил Джек.

– Она умерла, – ответил Стреттон. – Вчера утром, около девяти. Я думал, ты слышал.

– Я не знал. Мужчины обычно предпочитают помалкивать. Прими мои соболезнования.

– Она была неплохой женщиной, правда. Многие оказывались гораздо хуже Люси. С ней однажды случилась беда – ее сбила повозка в Рейнборо, и после этого ее часто мучили головные боли… А раньше она была мне доброй женой, всегда.

Он замолчал.

– Похороны во вторник утром, – произнес он. – Отпевание будет в Ниддапской церкви, в одиннадцать. Может, ты придешь?

– А, – ответил Джек, – конечно. Я буду.

Когда Стреттон ушел, Джек вернулся в сарай и притащил во двор пуки новой соломы. Он начал сплетать ее в связки. Это была хорошая солома из пшеничных колосьев, жесткая и гладкая – лучше не придумаешь.

«Она прослужит двадцать или тридцать лет», – подумал он. И, захватив новые инструменты, полез по стремянке на крышу.

В конце марта Джек вместе с другими отправился вспахивать дальнее поле. За его работой наблюдали с нескрываемым любопытством, поскольку ему, как новичку, достался самый никудышный плуг: старый, тяжелый, громоздкий, нужно было наваливаться на этот плуг всей грудью. Джо Стреттон тоже вышел в поле и привел с собой старшего сына Харви – толстощекого двенадцатилетнего мальчугана, который вызвался помогать отцу.

– Как твой плуг, Джек? – спросил Харви. – Или ты еще не приноровился к нему?

– Вообще-то, сколько мне ни приходилось пахать, но с такой штукой я сталкиваюсь впервые в жизни. Похоже, она сделана для мужчины с тремя руками, каждая из которых толщиной с дерево.

– Наверное, он остался со времен всемирного потопа! – подхватил Стреттон. – Как и весь хлам на этой ферме. И она еще хочет, чтобы мы на этом работали!

– А почему бы тебе не попросить новый плуг, Джек? – предложил Харви и подмигнул. – Ведь, кажется, вы с мисс Филиппой друзья. А заодно намекни ей, что мне нужно освободиться на полдня, чтобы съездить на ярмарку в Дэрри-Кросс.

– Я спрошу, можно ли тебе поехать вместе с ней в ее двуколке, поскольку она сама собирается туда присмотреть нескольких телок.

– Ну уж нет! – воскликнул Харви. – По-моему, это твое место, никак не мое.

В тот же день, когда Джек закончил пахать и повел своих лошадей обратно в конюшню, он заметил, что Харви Стреттон в присутствии Эдди Берстона и двух братьев Льюппиттов пытался передразнивать его. Парень хромал, дергаясь в разные стороны и изображая, как Мерсибрайт сражается с неподатливым плугом. Джек сделал вид, что ничего не заметил, и молча прошел, ведя за собой Даймонда и Дарки. Но из конюшни вышел Джо Стреттон и так шлепнул парня, что тот отлетел.

– Довольно, умник Дик! Отправляйся работать, пока я не поколотил тебя! – и повернулся к Джеку. – В наше время нужно следить за мальчишками. Дай им палец – они руку откусят!

Теперь, когда дни стали длиннее, Джек мог по вечерам дольше заниматься ремонтом дома. Главную крышу он уже покрыл и начал чинить маленькое крыло, где находились кухня и прачечная. Но иногда ему приходилось прерываться, пока не появлялись деньги на покупку материала. Тогда Джек приступал к отделке стен: соскребал старую глину и накладывал новое покрытие, успевая за один раз обработать две или три панели.

В саду он повыдергивал болиголов, крапиву и высохшую траву, и сейчас там бегали две свиньи, которые подъедали остатки сорняков. А среди фруктовых деревьев в компании Шайнера разгуливали гусь с гусыней.

Однажды майским вечером мисс Филиппа, возвращаясь из Ниддапа, остановила свою двуколку около его дома. Она часто тут проезжала, видела, что он ремонтирует дом, и ни разу не сказала ни слова. Но сегодня она была явно не в духе. Не выходя из двуколки, она громко окликнула Джека.

– Вам никогда не приходило в голову, что сначала нужно спросить у меня разрешение, прежде чем распоряжаться моей собственностью?

– Я думал, что вы не преминете отчитать меня, если вам это не понравится. Вы не раз видели, чем я занимаюсь.

– Может быть, проявите учтивость и попросите моего разрешения сейчас?

– Нет, только не я, потому что я не знаю, что такое учтивость.

Джек стоял на самом верху лестницы. В одной руке он держал ведро с влажной глиной, а в другой – совок. Он слегка развернулся и посмотрел ей в лицо.

– Если вы сейчас прикажете мне бросить работу, я брошу, – сказал он. – Если нет, то я продолжу.

– Где вы взяли этих хрюшек? – спросила она, уходя от ответа.

– Я их купил. Обоих за три шиллинга, у мистера Эллентона из Споутс Холл. Там же я купил и гусей. Почему вы спрашиваете?

– Купили их? – удивилась она. – Таким же образом, как купили коня, который бродит по моему саду?

– А, вот в чем дело? – воскликнул Джек. – Значит, вам рассказали эту историю, не так ли?

– Утром я была на рынке в Вуборо и встретила там некоего мистера Деннери из Астон Чармер, у которого вы работали. По его словам, вы забрали у него коня за просто так, чтобы отомстить ему за то, что он уволил вас за безделье.

– Деннери любит врать. Я заплатил десять фунтов за старую клячу, но отдал деньги не ему, а девушке по имени Пегги Смит, которая из-за него попала в щекотливую ситуацию. Он не упоминал кое-какие детали этого дела?

– Нет. Только от вас я слышу обвинения в его адрес.

– Все правильно, ответил Джек. – И теперь вам решать, кому верить.

– При случае я спрошу у мистера Эллентона, продал он вам этих свиней или нет, потому что у меня нет особых оснований верить вам, Мерсибрайт.

– А вы вообще кому-нибудь верите? – спросил Джек. Но можете отправляться наводить справки. По крайней мере, вам будет чем заняться.

Она стегнула пони и уехала. Джек вернулся к работе. Когда наутро он снова увидел ее и общался с ней, как и в последующие дни, вопрос о свиньях не поднимался. Без сомнения, она все проверила – уж такой она была, но признаваться в этом не хотела.

На протяжении всего лета два-три раза в неделю по вечерам в дом приходила Ненна, чтобы встретиться с Бевилом Эймсом, и нередко оба они, примостившись на неказистой скамеечке, наблюдали, как Джек размешивал влажную глину в деревянной бадье или строгал ореховые прутья.