Девушка на обочине - Татьяна Козырева

Чем дальше, тем сильнее после азарта гонок меня охватывало чувство: что за ерундой я занималась всё это время? Так бывает, когда встаёшь из-за компьютера после игрушки или чтения прилипчивых новостей. Вот я и перестала это делать. В гонках давно не участвую, на компе не играю. Не хочется ощущать, что моё время было убито. Но время, потраченное тогда, в 97-м году, я убитым не считаю. Это было приобретение и оттачивание навыков. Ну, и общение тоже.

ПЕРВАЯ ЭЛЬБА

Больше всего автостопщиков — как и туристов, и прочих приверженцев хобби — в крупных городах Москве и Питере. Автостопщики активно общались в сетях, тогда это было ФИДО, и у них росло желание встретиться живьём всем вместе. Зимой 1997 года это желание доросло до реализации. Решили по справедливости устроить встречу на полпути между Москвой и Питером: на границе Тверской и Новгородской областей, чтобы каждому жителю мегаполиса досталось по две области проехать. А остальные уж как-нибудь подстроятся. Встречу назначили 25 января, в первый день студенческих каникул.

Тим Волкодав преподнёс мне на Татьянин день подарочек. Он припёрся в шесть утра, весь избитый, грязный и перепуганный, и твердил:

— Мне нельзя оставаться в Москве, меня убьют. Увези меня

отсюда!

Что ж, вот и напарник мне в сторону Питера. Одна я тогда ещё не ездила, боялась.

За пару дней до этого Тим забегал встревоженный, оставил мне на хранение какие-то ценности, уже не помню, какие, и рассовывал по ботинкам изрядные пачки денег: чтобы при обыске, говорил, не нашли. И ещё большой нож совал в ботинок, а тот не умещался и вызывающе торчал. Ну, я привыкла к странностям нашего выживальщика. Но тут у него под обоими глазами были реальные фингалы.

По словам Волкодава, которые надо делить на десять, дело обстояло так. В своей общаге МАМИ, а был Тим тогда аспирантом, он якобы соблазнил девушку местной мафии, и авторитеты поставили его на бабки. Любвеобильность Тима сомнению не подвергается, это факт, а вот какая в общаге мафия… Часть суммы Тим собрал, но не всё. Готовясь к стрелке, он положил под подушку топор. Пришли быки, стали бить. Отбивался сначала кулаками, потом обухом, а лезвием не стал. На шум соседи вызвали ментов, видно, разборка продолжалась долго. Досталось и ментам под горячую руку. Всех участников увезли в реанимацию. Оттуда Тим бежал через окно, связав из простыней верёвку. По дороге уронил фотоаппарат, с которым не расставался, и разбил вдребезги.

Я могла наблюдать побои и разбитый фотик. Стала оказывать первую помощь, куда ж деваться. Мазала всем, что нашла в аптечке от синяков. Почти всё тело представляло собой сплошной кровоподтёк, но переломов не было, вот ведь чудо. Был бы мозг — было бы сотрясение, а так ничего. Потом я долго гримировала бойцу лицо старым тональным кремом. На голову натянула шапку-ушанку из закромов Родины: Тим завязал уши под подбородком и симулировал флюс.

Из-за всей этой возни мы выдвинулись на трассу только в полседьмого вечера. Было у нас восемь машин, почти все легковые. Тим жался на заднем сиденье, а я была бессменной ведущей — что несомненно пошло мне на пользу.

К стеле «Новгородская область» мы прибыли в полтретьего ночи. Тим громко орал: «Хитч-хайкеры, эгей!» Но на эту кличку стопщики не отзывались. По следам мы нашли лагерь, в котором все уже спали. А у нас с собой не было палатки — потому что у меня её вообще не было, а Тим бежал из реанимации. Был один спальник, не очень-то толстый, и одна пенка. И тёплая одежда.

Но тут Тим применил свои знания выживальщика. Будить мы никого не стали. Раздули угли затухшего недавно костра и попили горячего чаю, а потом Тим раскидал угли с горячей земли — костёр горел долго, настелил лапника — благо, елей росло много, на него положил пенку, и мы вдвоём забрались в спальник, застегнув его до пояса. И не то что не замёрзли — было даже жарко.

Поутру люди удивлялись, обнаружив на костре двухголовую тушку. И рассказывали, что ночью от холода просыпались почти все, вылезали из палаток и бегали по трассе, чтоб согреться, пугая редких дальнобойщиков. Это была моя первая ночёвка в зимнем лесу, и с тех пор у меня нет страха перед холодом: нужно просто правильно согреваться. Спасибо Тиму за науку.

Основная тусовка, конечно, происходила вечером, а утром почти ничего не осталось. На эту встречу приехал Воров — это была единственная Эльба, которую он почтил своим присутствием, разочаровался и больше не приезжал. Был там и Кротов: мне запомнилось, что он по привычке из странствий по диким местам мочился не отходя от костра, только отвернувшись к ближайшему дереву. Ещё он продавал свою новую книгу «Вперёд, к Магадану!» формата А4, все экземпляры нумерованные. На моём он написал: «Желаю увидеть Колыму». Но я её до сих пор не увидела. Гуменики были, но с Воровым не разговаривали. Можно по старым хроникам посмотреть, кто из старых хроников присутствовал на сей исторической встрече.

Тогда понятие «Эльба» ещё не родилось. Мероприятие называли кто встречей, кто слётом, кто съездом, а кто даже случкой. Потом кто-то случайно сказал «встреча на Эльбе» — и всем понравилось, и прилипло, так и осталось. А для краткости такие слёты стали именовать просто Эльбами.

Стоянка на границе областей оказалась неудобной. Весной, если не ошибаюсь, Фил Леонтьев на гонках заночевал под посёлком Ижицы Валдайского района, потому что там есть источник. Ему понравилось, рассказал другим — и с тех пор Эльбы происходят в Ижицах три раза в год: весной, летом и осенью. Собирается порядка 200–300 человек, практически все старые знакомые. Кое-кто уже обзавёлся собственными машинами, они обязательно подвозят автостопщиков. Святой источник оборудовали купальней и часовней с иконами (не автостопщики оборудовали, кто-то другой), а раньше там был простой жёлоб с водой. Несколько красивых сосновых полян вмещают всех желающих. На одних кострах бухают не по-детски, на других не пьют совсем. Обязательно поют песни, в том числе из автостопного фольклора. Иногда кто-то (обычно из АВП) централизованно рассказывает о новых путешествиях и/или продает книги. Традиционное развлечение — игра в «слона»: две команды образуют 2-3-этажные живые постройки, которые стараются развалить одна другую.

Разъехаться после Эльбы бывает очень трудно: велика конкуренция на трассе и нет нормальных позиций, но эта трудность и считается привлекательной. С того первого места на границе областей разъехаться было легче: в паре километров был ж/д переезд.

Идею поддержали автостопщики в регионах, откуда на трассу М10 ехать далеко. Зимнюю Эльбу традиционно проводят в Псковской области около посёлка Пустошка — где мы с Филом варили гречку. Теперь есть и Поволжская, и Уральская, и Белорусская с Украинской, и ещё множество Эльб. Информацию можно найти в «Вольном календаре» Артёма Шадрина.