Фрагменты оккультной истины - Елена Блаватская

Но даже в этом случае не следует полагать, что такой дух вступает с медиумом в сознательное общение или что он тем или иным образом знает что-либо о нем или о любом другом человеке или предмете на земле. С установлением rapport он просто временно отождествляется с этой другой личностью и думает, говорит и пишет так, как это происходило бы на земле.

Что же касается фигуры красивого, интеллигентного и на вид благожелательного человека, которого постоянно наблюдают провидцы, это вполне может быть реальным астральным изображением земной формы этого самого духа, появившимся в ауре нашего корреспондента благодаря синхронизации его природы и природы этого духа.

Можно дать и многие другие объяснения; разнообразие причин таких феноменов исключительно велико, и надо быть адептом и действительно исследовать происходящее, чтобы смочь объяснить в каждом таком случае, что же именно за ним скрывается; однако совершенно точно, что никакой добрый и благожелательный человек, удалившийся в высшие миры сто лет тому назад, не может навещать медиума, давать ему советы и утешать его. Молекулы его астральной природы могут время от времени вибрировать в унисон с молекулами духа такого человека, пребывающего в тот момент в девакхане, а в результате может сложиться впечатление, что он общается с этим духом и получает от него советы; при этом ясновидящие могут видеть в астральном свете изображение земной формы этого духа, но, согласно полученным нами наставлениям, это самое благоприятное из всех возможных объяснений данной спиритуалистической гипотезы.

Если бы этот «гид», о котором упоминает один из корреспондентов, покинул землю не столь давно, тогда, несомненно, было бы возможно другое объяснение, более отвечающее взглядам спиритуалистов, хотя это и представляется нам исключительно маловероятным, но мы вернемся к этому позже.

Если принять еще одну точку зрения, то несмотря даже на их не вызывающий сомнений характер, наставления могут исходить от простых reliquiae [останков, лат. ] людей или индивидуальностей, недостаточно духовных для дальнейшего прогресса. В первом «Фрагменте» мы показали с достаточной определенностью, что «все элементарии никоим образом не являются активно и во всех отношениях обращенными к злу. Когда они говорят через наиболее чистого медиума – а ведь, поистине, лишь немногие из медиумов сохраняют это качество в процессе своей практики, – проявляется лучшая и наименее испорченная сторона их природы, и элементарии вполне могут иметь совершенное интеллектуальное знание, высоко ценить добродетель и чистоту и обладать весьма просвещенными представлениями об истине, внутренне оставаясь порочными в своих тенденциях».

Вполне возможно, что замечательные наставления, приведенные нашим критиком, могут исходить от некой личности высшего разряда, слишком интеллектуальной, чтобы показаться в истинном свете перед ним и его друзьями, и все же способной сыграть совершенно иную роль в менее чистом кругу.

Но намного более вероятно, что дух медиума действительно вступил en rapport с неким духовным существом в девакхане, мысли, знания и чувства которого образовали содержание коммуникации, а собственная индивидуальность медиума и имеющиеся у него идеи – его форму. Мы не придаем особого значения той словесной форме, в которой было выражено сообщение. Она может быть вкладом самого медиума, когда он временно отождествляет свою духовную природу с природой духовного существа.

Однако, как правило, такие видения имеют место лишь в течение нескольких минут после физической смерти или незадолго до ее наступления. Конечно, мы имеем в виду настоящую смерть; последняя часть человеческой структуры, которая умирает – это мозг, который нередко продолжает жить и переполняться своими образами долгое время или, по крайней мере, в течение многих часов или дней после того, как было объявлено о кончине человека. Действительно, период между смертью и вступлением в состояние созревания варьируется в случае людей, умерших естественной смертью, от нескольких часов до нескольких лет, но для духа было бы совершенно ненормальным появиться где-либо в это время, не считая очень непродолжительного периода сразу после смерти. Оставляя в стороне случаи адептов и тех, кого они подготовили к такому концу, эго через несколько мгновений после смерти впадает в бессознательное состояние, из которого оно не возвратится до тех пор, пока в нем не завершится борьба между высшей и низшей природой; в сфере земного притяжения – в камалоке, царстве желания – остается лишь оболочка, либо (в редком случае индивидуальности, обреченной на полное уничтожение) оболочка из двух с половиной принципов, либо (в случае, когда высшие принципы одержали победу и увлекли с собой лучшие элементы пятого принципа) оболочка из полутора принципов, которая вскоре должна распасться.

Даже когда «дух» появляется «через несколько дней после смерти», это в действительности всего лишь бессознательный призрак. Дух, пребывающий в своем post-mortem [посмертном, лат. ] трансе (конечно, при всей его сравнительной эфирности и бесплотности, это все еще занимающая определенное пространство материальная сущность), рождается благодаря магнетическим токам, кружащимся повсюду подобно мертвым листьям, уносимым водным потоком. В этот момент он может попасть в поле зрения какого-либо провидца или его отражение в астральном свете может быть уловлено внутреннем взором ясновидящего. Сам дух при этом будет иметь столь же слабое представление о таком появлении, как человек, который, двигаясь через комнату и не зная, что в ней находится зеркало, вдруг видит свое изображение в нем. Обычно положение и вид этих форм со всей очевидностью указывают на бессознательное состояние духа, но бывают и другие случаи; ментальная активность духа может возродиться в последовательности сновидений, сохраняющих субъективную сознательность, в то время как все еще продолжает преобладать объективная бессознательность, и в таких случаях форма может принимать сознательный, одушевленный или даже преображенный облик; все зависит от характера и интенсивности сновидений, а они в свою очередь зависят от духовного уровня и чистоты умершего.

Вовсе не обязательно (и, согласно вышеизложенной нами гипотезе, не факт), что всякая реальная сознательная коммуникация должна происходить между почившим духом и провидцем. Для последнего достаточно войти в прямой rapport с духом или его астральным образом, чтобы думать точно так же и то же, что думал бы этот дух, если бы он все еще был в сознании и обитал на земле.

В случае коммуникации, достигаемой при помощи магнетических сенситивов, магнетизер, осторожно присоединяясь к умершему напряжением своей магнетической силы, бессознательно приводит сенситива en rapport с духом умершего, с которым дух сенситива отождествляется в течение некоторого времени более или менее совершенным образом; при этом сенситив приходит к убеждению, что он видит умершего таким, каким он был обычно на земле, и получает от него сообщения или указания, осознаваемые им лишь тогда, когда оба эти духа на мгновение соединились.

Превращения, происходящие при одних и тех же условиях, имеют менее сомнительный характер, и есть три способа объяснить это.

Во-первых: гипнотическое воздействие магнетизера приводит дух сенситива en rapport с духом его нежно любимого покойного друга. Затем, когда на время устанавливается тождество двух этих духов, и если природа умершего, принятая сенситивом, намного более духовна и могущественна, чем его собственная, а природа его физической конституции допускает такие изменения, тело этого человека сразу же начинает показывать аналогичную перемену, соответствующую тому изменению, которое претерпела его духовная природа в связи с произошедшим смешением.

Во-вторых: превращение напрямую зависит от интенсивности и четкости изображения лица умершего друга в сознании оператора. Поскольку это лицо столь сильно запечатлелось в его памяти, вполне естественно, что его память, из-за своей чрезвычайно активной деятельности во время сеанса, должна излить необычное количество энергии и, так сказать, укрепить (сделать более плотным) близкий образ эфирными волнами его ауры. Таким образом, сам того не осознавая, он может побудить ее к соответствующему действию, которое, трансформируя изображение из субъективного в объективное, в конце концов заставляет его двигаться под влиянием тока притяжения до тех пор, пока оно не останавливается и не отражается в лице медиума. Изображения, встречаемые нами в бесконечных галереях пространства, которые прибиты к нерушимым стенам акаши, – это всего лишь безжизненные и пустые маски, образные записи наших мыслей, слов и деяний. В случае, о котором недавно упомянул один из наших корреспондентов, невидимая реальность в ауре магнетизера нанесла некий объективный отпечаток на пластичные черты его сенситива, и таким образом был вызван этот феномен.