Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

– А что я сделал? – ухмыльнулся Гриша. – Ты же у меня такая красивая! Или после многих лет брака муж уже не должен хотеть жену?

Лицо Клары превратилось в бордовую маску. Мне стало неудобно, я быстро сделала глоток и сказала:

– Кофе потрясающий.

Гриша потянул Клару за руку:

– Пошли.

– Куда? – сопротивлялась она.

– Ну... в ванную.

– Зачем?

– У меня... э... галстук развязался.

– Гриша! Ты пьян! – заметила Клара. – Дорогой, ты забыл о своем повышенном давлении!

И тут Григорий, схватив Клару в охапку, буквально вынес ее в коридор, приговаривая:

– Точно! Давление! Его необходимо понизить! Я знаю чудесный способ!

Я осталась на кухне, пытаясь привести мысли в порядок. Похоже, в семье Селезневых до сих пор царит медовый месяц. Гриша не только считает жену самой умной, она для него желанная женщина, а кофе, сваренный ею, самый лучший. Хотя, поверьте мне, Клара приготовила напиток весьма среднего качества – слишком сладкий и не крепкий.

– Лика, чай готов? – донесся до меня голос Веры.

Я подхватила чайник, потащила его в столовую и снова стала свидетельницей зудежа Светланы, односложных ответов Василисы и веселой перебранки Исидора с Матвеем. Следить за окружающими было трудно – Вера считала меня настоящей домработницей, поэтому гоняла в хвост и в гриву. Я без конца бегала туда-сюда по коридору и в какой-то момент достала из... шкафа маленькие чашки, рассчитанные под эспрессо.

– Нет, для кофе предназначен серебряный сервиз, – заявила невеста. – Сейчас я сама его принесу! Лика, пока достаньте из холодильника торт. Свечи приготовлены, но без меня их не зажигайте!

Оставив после себя облачко едкого аромата, Вера направилась в глубь квартиры, а я занялась сладким.

– Наверное, я покажусь вам обжорой, – сказал Селезнев, входя на кухню, – но мне очень хочется бутерброда с колбаской.

– Нет ничего проще, – улыбнулась я, – вон на блюде нарезка. Я унесла из гостиной мясное, потому что велели чай подавать.

– Отлично, – потер руки Гриша. – А где хлеб?

– В пакете, на окне, – ответила Вера, появляясь на пороге.

– Там ничего нет, – сказал Григорий.

– Не может быть! – поразилась невеста. – Я купила десять батонов! Неужели все съели?

– Похоже, что да, – ответил Гриша.

– Лика, – тут же распорядилась Путинкова, – беги в булочную. Вдруг еще кто-то сэндвич захочет?

– А где здесь магазин? – спросила я.

– Лучше я схожу, – улыбнулся Селезнев.

– Ты гость, а она прислуга, – заявила Вера.

– Лика еще не знает окрестности, – возразил Гриша, – от нее будет больше пользы на кухне. Я живо смотаюсь. Уже убежал!

Помахав нам рукой, муж Клары удалился, я продолжала нарезать торт.

– Верушка, – спросил Павел, показываясь на пороге, – а где фрукты?

– На столе, – ответила та, взяв поднос с чашками, ложками и розетками.

– Но там нет моих любимых абрикосов... – как-то очень по-детски расстроился Павел. – Я же только их и ем!

– О черт! – закатила глаза Путинкова. – Забыла купить! Милый, извини, впервые запамятовала! Ты же не дуешься?

– Нет, – ответил Павел.

– Спасибо, больше никогда не совершу такой ошибки, – прощебетала Вера и ушла в гостиную.

– Простите, вас Ликой зовут? – спросил Павел, вытирая платком пот со лба.

– Да-да, – закивала я, похоже, у хозяина нелады со здоровьем, он бледный как смерть.

– Жаль, что абрикосов нет, – вздохнул он. – Но это и правда единственные фрукты, которые я ем. Меня от них никогда не тошнит, поэтому они у нас всегда на столе. А сегодня, увы, отсутствуют.

Брыкин повернулся к двери, сделал пару шагов, обернулся и сказал:

– Вы печете замечательные пироги!

– Спасибо, могу вас научить, – не подумав, ляпнула я.

Бизнесмен засмеялся:

– Ну уж нет! Лучше жевать готовые, хотя сегодня у меня совсем нет аппетита.

Я проводила Брыкина взглядом. Кто бы спорил, намного приятнее, когда тебе все подают, готовить лучше под настроение, а не по обязанности. Но мне предстоит еще заняться грязной посудой, лучше не отвлекаться!

Минут десять я терла губкой тарелки, потом решила передохнуть и села.

– А-а-а-а... – заорали издалека. – А-а-а-а! Помогите! Люди! Кто-нибудь!

Забыв обо всем, я ринулась на звук. Вопль несся из той части квартиры, которую мне пока изучить не удалось. Поэтому я сначала завернула в какую-то кладовку, забитую старыми коробками, потом кинулась в обратном направлении и влетела в библиотеку.

У стены, прижавшись к книжным полкам, тряслась Лена, сотрудница Павла. По ее лицу бежали слезы, перемешанные с тушью, яркая помада переместилась на рукав белой блузки, а румяна размазались по щекам.

– А-а-а-а! – выводила Лена.

– Что случилось? – воскликнула я и тут же увидела лежащую ничком фигурку в черном платье и ярко-красном бархатном палантине.

– Вера! – не по-мужски взвизгнул Павел, выныривая из проема двери. – Вера! Что с тобой? Вставай!

– Вау! – заорала Света, влетевшая следом. – Верка нажралась! Пьяная невеста – позор семьи.

– Заткни хлебало, – рявкнул Константин.

– Ой, мама! – откровенно испугался Никита, прибежавший в библиотеку. – Вызовите «Скорую»!

– Врач уже не поможет, – тихо сказал вошедший Сидя.

Все уставились на него.

– Живой человек ни за что не сумеет так вывернуть руки, – добавил Мотя, выглядывая из-за его плеча и сжимая в кулаке ферзя.

– Вера... – прошептал, хватаясь за сердце, Брыкин. – Нет! Нет!

– Что «нет»? – спросил женский голос, и в комнату вошла Вера. – О боже! Ей плохо! Что вы стоите? Скорей врача! Где телефон?

– Ты жива! – эгоистично обрадовался Павел. – Вот счастье, а я... увидел палантин... и решил... подумал...

– Если Верка тут, то кто на полу? – спросил внезапно протрезвевший Константин.

Мотя присел на корточки и осторожно перевернул тело. Широко раскрытые глаза Клары смотрели в потолок.

Все замерли. И тут в прихожей резко прозвучал звонок.

– Откройте, – велел мне Павел.

Я побежала в прихожую, распахнула незапертую входную дверь и увидела Григория с длинным батоном в руке.

– «Нарезного» нет, – бойко отрапортовал он. – В две булочные сбегал, нашел только какой-то французский багет, но ведь это лучше, чем ничего. Кларочка! Где моя любимая жена Клара?

– В библиотеке, – ляпнула я. И тут же опомнилась: – Гриша, стойте! Пойдемте-ка на кухню, сделаю вам бутерброд.

– Клара лучше приготовит, – отказался Селезнев и пошел прямо по коридору.

– Не ходите туда! – закричала я и ринулась вдогонку за ним. Но, как назло, запнулась о пуфик и чуть не упала.

Григорий тем временем вошел в библиотеку, я поспешила за ним.

Тело лежало на полу в том же месте и в той же позе, на спине.

– Клара... – еле слышно прошептал Гриша. – Моя любимая жена... Что с ней?

– Все в порядке, – не растерялся Павел, – она просто устала. Пошли!

– Куда? – пролепетал Гриша.

– В столовую, – решительно заявил Брыкин.

– А моя Клара? – цеплялся за дверь Григорий.

– Ее положат на диван, – пообещал бизнесмен и вывел приятеля из спальни.

Глава 5

«Скорая помощь» прибыла раньше милиции.

– Что у вас? – мрачно спросила девушка в синей форменной куртке. И, не дожидаясь моего ответа, добавила: – Если пьяный, то мы не похмельщики.

– Пойдемте со мной, – попросила я, – по коридору налево, сюда... ой, простите, это не та комната, нам чуть дальше.

– Хотел бы я такую квартиру иметь, чтобы в ней путаться, – громко заявил мужчина лет сорока, сопровождавший юною врачиху.

Мне почему-то стало неудобно, я принялась оправдываться:

– Я служу здесь первый день домработницей, никак не разберусь в местной топографии.

– Прикольно, – не успокаивался медбрат. – А мы всемером в двушке ютимся! В дурдоме и то спокойнее.

– Михаил Львович, замолчите, – велела девушка.

– Есть, Анна Сергеевна! – изобразил он послушание. – Вы доктор, а я так, пристяжной осел.

Наверное, Анна Сергеевна недавно работала на «Скорой», потому что, увидев Клару, она откровенно испугалась и спросила у Михаила Львовича:

– Что делать?

Медбрат присел на корточки, осмотрел тело и спросил:

– Переворачивали?

– Да, – подтвердила я.

– А не надо было! До прихода милиции не следовало ничего трогать!

– Знаю, – кивнула я, – но все подумали, вдруг она жива – искусственное дыхание там сделать...

– Ну-ну, – кивнул медбрат. – При первом осмотре следов насильственной смерти не замечено, но в подобных случаях всегда делают вскрытие. Ментов вызвали?

– Они уже едут, – заявила я.

– Зачем нам звонили, если больная – труп? – возмутилась Анна Сергеевна, жавшаяся в сторонке.

Я развела руками:

– Сработал автопилот – пришла беда, набирай ноль-два и ноль-три.

– Хорошо хоть к пожарным не обратились. – Михаил Львович выпрямился. – Ничего не трогайте – и избавите себя от неприятностей. Похоже на несчастный случай.

– А как вы это определили? – пропищала Анна Сергеевна.