Чудотворец - Крис Картер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Малдер! — обеспокоенная, Скалли наскоро распрощалась с отцом Хартли и выскочила вслед за напарником. — Что случилось? Ты в порядке?
— Да вот… — маловразумительно ответил Призрак, — девочка тут…
— Какая еще девочка?
— Маленькая, — Фокс был серьезнее, чем на похоронах.
За окном второго этажа уже никого не было видно.
«Министерство чудес»
Кенвуд, штат Теннесси
7 марта 1994
17:20
Зазывалой у входа выступал сегодня Вэнс:
— Братья и сестры, если вы не поможете друг другу, то кто поможет вам? Не скупитесь, не спешите пройти мимо, ваши жертвы угодны Господу! Да-да, и вы, девушка в кресле, — обратился он к молодой женщине, которую везли в инвалидном кресле двое пожилых людей, видимо родители. — Кажется, вы впервые пришли посмотреть на наше «Министерство чудес» и на Сэмюэла?
— Мы прочитали в газете, — заговорила мать девушки, торопливо опуская на поднос купюру, — что…
— Неважно, что пишут в газетах, — перебил Вэнс, — труды Господни да исполнятся. Он вырывает страждущих из лап Диавола и исцеляет больных. Ты слышишь, дорогая?
Калека склонился к самому лицу молодой женщины.
— Но примет ли он меня? — робко спросила она.
— Пожалуй, я замолвлю за тебя словечко. Как тебя зовут, дорогая?
— Маргарет Холлман.
— Ну что ж, Маргарет. Подожди здесь. Я попрошу кого-нибудь, чтобы тебя устроили в первом ряду. Хорошо?
Бедняжка не нашлась с ответом от счастья. Слезы навернулись на ее глаза. Она прижалась к расплакавшейся матери, а потом взяла из рук Вэнса заботливо предложенный стаканчик с кофе и принялась жадно глотать, почти не ощущая вкуса. После стольких лет страдания к ней пришла надежда!
Тем временем в задней части балагана, выполнявшей роль гримерной, разыгрывалась трагедия.
— Я не могу туда выходить! — бессильно, чуть не плача, повторял Сэмюэл, наверное уже в сотый раз. — После того, что случилось, — я просто не могу!
— Господь испытывает веру во всех нас, сынок, — уговаривал его Хартли. — Тебя он выбрал, чтобы исцелять больных. Тебе он послал самое трудное испытание.
— Перестань! — дернулся Сэмюэл. Вскочил и хотел убежать, но Хартли мягко удержал приемного сына, обняв за плечи.
— Ты не должен пренебрегать своим даром, мой мальчик. Не оскверняй его. Я священник, сынок. Это — то, что дано мне. Я призываю людей верить, и, чтобы достучаться до очерствевших сердец, приходится идти на все, — Хартли смущенно улыбнулся. — Устраивать представления, пускать пыль в глаза, надувать щеки. Иначе меня не будут слушать. Иначе тебя не заметят. Ты помнишь, как нас гнали, когда ты пытался излечить людей просто так? Не отворачивайся! Помнишь? Я много раз говорил тебе это и повторю снова. Ты видел их боль и хотел взять ее на себя, но тебя называли попрошайкой и гнали прочь. А теперь мы заставили их платить, они умоляют, - он не смог сдержать издевательскую нотку в голосе, и Сэмюэл прекрасно знал почему, — чтобы им позволили заплатить, они благодарны за это, и они верят, что если они заплатили, то не зря. Но главное — они приходят к тебе, они видят твои чудеса и начинают верить. И ты не имеешь права бросить свою ношу, сынок, как бы она ни была тяжела. Я не могу разделить ее с тобой. Ты проводник силы Господней, а я твой провозвестник. Я умею произносить проповеди, и меня слушают. Но все проповеди на свете не сумеют вызвать даже маленькое чудо.
Только сейчас священник и юноша обратили внимание на присоединившегося к ним Вэнса, уже давно слушавшего страстную речь. Хартли вложил обтянутую перчаткой ладонь калеки в забинтованные руки чудотворца.
— Вот этот человек, жизнь которого ты спас. Он был мертв — как камень, как земля. Ты вернул его к жизни. Это невозможно объяснить, ты сам не можешь объяснить, что ты делаешь. Все, что ты мне рассказывал, — лишь попытка человеческого разума дать описание тому, что человеческий разум постичь не в силах. Но ты это делаешь. Ты творишь чудеса, сынок…
Мальчик посмотрел в лицо старику. Для него это лицо не было отталкивающим. Это было лицо верного спутника, заботливого помощника. Год за годом Леонард Вэнс следовал за проповедником и его приемным сыном, как преданный цепной пес.
— …Я призываю его в свидетели величия и щедрости Бога, — не отступался Хартли. — Вот он, живое подтверждение твоей целительной силы.
— Сэмюэл, — веско сказало живое подтверждение, — все ждут только тебя.
Все ждали… Сэмюэла? Нет. Зрители уже дошли до того состояния, когда толпа превращается в единое целое, без остатка расплавив составляющие ее индивидуальности. Хор сбился в последовательности музыкальных номеров и тянул джазовое «Аллилуйя», стараясь лишь не потерять ритм. Зрители, потные, разгоряченные, давно отбили себе ладоши, давно охрипли, прослезились — и осушили слезы, познали экстаз — и усталость — и снова экстаз…
Чтобы взобраться на следующую ступеньку возбуждения, им был нужен проводник.
И он появился. Человек в ослепительно белом костюме, с блестящими глазами
и завораживающей белозубой улыбкой. Он шагнул на красную ковровую дорожку, протянувшуюся посередине зала, словно с экрана телевизора или страницы дорогого журнала:
— Да! Да! Да! Это действительно «Министерство чудес»! Вы пришли к нам! Аллилуйя! Славься, Господи! Сегодня Бог здесь, с нами. Я чувствую его присутствие.
…Малдер и Скалли сидели в восьмом ряду, у центрального прохода. Призрак терпеливо смотрел на сцену. Перед его тоскливой физиономией материализовалась тарелочка. К сожалению, одноразовая, а не летающая. Малдер с недоумением смотрел на пластиковый кружок — до тех пор, пока милая барышня, державшая тарелку за донышко, не сообразила, что от этого «тормознутого» ничего путного не дождешься.
— Передайте дальше по ряду, пожалуйста, — мило улыбнулась она.
Фокс очнулся, взял опознанный предмет и протянул Скалли. Та незамедлительно осчастливила соседа справа.
— Чудеса, видимо, стоят недешево, — хмыкнула она, мельком покосившись на мятую купюру, немедленно опустившуюся на тарелку.
— Господь — здесь… — очень тихо сказал отец-шоумен, оглядывая аудиторию. — Он здесь, с нами… — и во всю мощь концертных колонок выкрикнул: — Чтобы исцелять!
Переждав гром аплодисментов, визг и восторженные вопли, Хартли снова заговорил негромко, искусно играя интонациями:
— Я хочу представить вам одного человека. Человека, который видел лицо Господа. Однако восхождение в мир иной не принесло ему успокоения, потому что Господь воззвал к нему и приказал вернуться, чтобы продолжить труды на земле. Я собственными глазами видел этого человека мертвым — и этими же глазами я видел, как он вернулся. Мы все ждем Сэмюэла, он выйдет сейчас из этой двери и предстанет перед вами. Но сначала вы услышите живое доказательство того, что Господь творит чудеса, — Хартли подошел к уродливому калеке и положил руку на его плечо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});