Омега для волка - Лана Бьякко

осторожно приблизился к ней. Лишь слегка нахмурилась, но потом, даже стала показывать ему травы и рассказывать, какая и для чего нужна. Поделилась с ним тем, что занимается травами и врачеванием, изучая книги отца и папы, которые те вели. Оказалось, что действительно, в альтер-форме она его принимала. Не сказать, что между ними сразу возникли тёплые чувства, но, по крайней мере, Васька его не отталкивала, хоть и держалась на расстоянии. Дима понимал, что нужно время и если так ей будет проще, то он потерпит. Для Пары он всё сделает.

Васька вела себя, как последняя отчаянная стерва. Нормальный человек был бы счастлив, что за ним ухаживают, дарят подарки и всячески проявляют внимание и заботу, но Василиса не относила себя к числу нормальных. Она понимала, что её дурной характер играет значительную роль. Пошла на принцип и «делать на зло» в силу своей упёртости. Также она понимала, что и её незнание того, как должны строиться отношения и как вообще взаимодействовать с альфой тоже играют свою роль. Да и совета спросить не у кого. Поэтому омега вела себя как вела, и будь что будет. Глупо? Определённо.

Он приходил к ней, где бы она ни была. Ложился рядом, укладывая морду ей на ноги, когда она сидела где-нибудь под деревом и читала. Сначала она не обращала на это внимания, но он был рад даже этому, а со временем она начала его гладить и чесать по холке. Так он узнал, что Василиса любит литературу, любую, и много читает. Предпочитает классическую музыку, а также играет на фортепиано. Любимыми её композиторами были Прокофьев, Жорж Бизе и Шуберт, что очень удивило Димку, но приятно порадовало. Ведь он тоже любил музыку и играл на фортепиано. Папа с детства приучал его к «прекрасному». А потом она даже начала читать ему вслух и включать музыку, иногда что-то рассказывала. Она даже стала вычёсывать его шерсть, избавляясь от колтунов, которые он умудрялся заиметь после тренировок. Гладила его живот, теребила уши, хватала за щеки, тискала, в общем, как домашнего зверька. Волк сходил с ума от удовольствия, блаженно поскуливая и пофыркивая. Он превращался в плюшевую игрушку, покорного собакена. Особенно ему нравилось, когда Васька зарывалась своими маленькими тонкими пальчиками ему в шерсть, прижималась к нему лбом, пристально смотрела в глаза. А он тонул в них. Всё время замирал в эти моменты.

Однажды она даже поцеловала его в мокрый волчий нос и щёлкнула по нему. Димка был вне себя от радости и чуть ли не ссался кипятком, и слюной не зашёлся. Скакал довольный, виляя хвостом. Он понимал, что будет оберегать и защищать её, будет драться за неё до последней капли крови. Пока он может сделать хоть один шаг, шевельнуть хоть одним пальцем, сделать хоть один вдох. Он будет её защищать. Во всём мире нет ничего важнее её. Она воздух, которым он дышит, смысл, которым он живёт. Такова суть природы истинных Пар. Он смотрел на неё с обожанием, восхищением и не верил, что нашёл способ достучаться до неё. Но не всё было так радужно.

—

Василиса была очень удивлена, когда Дима появился перед ней в своей альтер-форме. Хотя для неё это было очень кстати. Её волчица была вне себя от радости. Почему-то сдружиться и сблизиться с волком было гораздо проще. Она очень быстро к нему привыкла и даже привязалась. Васька с каждым днём чувствовала связь всё сильнее. Однако их общение не складывалось ровным счётом почти никак, когда он был человеком. Почему-то соединить воедино сущность волка и человека казалось невозможным. Волк был осторожным, внимательным, ненавязчивым. А вот человека поначалу было много, слишком много. Напористый, активный. Она попросту не знала, что с этим делать, как реагировать, как себя вести. А потом Дима стал как-то сторониться. Нет, он всё также продолжал дарить цветы, делать какие-то приятные сюрпризы: то книгу подарит, то набор ножиков и ложечек для сбора трав. В общем, что-то из разряда того, что ей действительно нравилось.

Как-то вечером Васька услышала, как из его дома доносятся звуки музыки. Она остановилась под самым окном и с удовольствием слушала, как он играет. А играл он превосходно. И она вдруг отчётливо представила картинку, как они играют в четыре руки. От этой мысли девушка почувствовала непривычное будоражащее ощущение. Перед её глазами были его руки, такие красивые, с длинными пальцами, плавно двигающимися по клавишам… Мурашки пробежали по телу, щёки горели огнём. Омега поспешила скорее уйти, чтобы успокоить своё бешено колотящееся сердце, готовое вот-вот пробить грудную клетку.

Ещё она заметила, что помимо музыки, он увлекается стрельбой из лука. Каждый раз приходила посмотреть издалека. Смотрелся он просто шикарно. От него словно волнами шли мужество, сила, уверенность в себе и своей стае. Он действительно был отличным вожаком. Васька замечала его тёплые, заинтересованные взгляды. Она видела его желание. А он всё не решался сделать шаги к ней нормально. А какое оно, это нормально? Что для неё нормально, а что нет? Что Дима должен сделать, чтобы она отреагировала адекватно? Василиса, конечно, знала, что она с особенностями, но легче от этого не становилось. В какие-то моменты она просто переставала себя контролировать и несла такую несусветную чепуху, за которую потом было стыдно, но и пойти извиниться, первой сделать шаг не решалась. И это бесило! Сильно! А ещё она злилась на него. Вот не дурак же, гораздо опытнее её, должен был же понять в чём дело!

—

Димка весь напрягся от нахлынувшего волнения, когда Василиса подошла к его домику. Девушка поднималась по лестнице, ведущей на веранду дома, где сидела вся его компания. Васька поздоровалась со всеми и протянула бумажный пакет Диме.

– Это тебе, – безразличным тоном сказала она.

Все уставились на пакет и навострили уши. Должно было произойти что-то интересное, ведь их столкновения всегда происходили грандиозно.

– Что это? – сглотнув, спросил Дима, принюхиваясь.

Ничего опасного он там не учуял. Это было впервые, когда она сама к нему подошла и ещё вручила подарок. Но подарок ли?

– Если заглянешь, узнаешь, – пожала плечами Васька.

Дима заглянул в пакет и достал оттуда шерстяные носки.

– Носки? – переспросил он, приподнимая их на уровень глаз, разглядывая, а затем переводит вопросительный взгляд на девушку.

– Ага. Сама связала из шерсти одного чрезмерно лохматого волка, что увязался за мной хвостом, – говорила Васька спокойным, но издевательским тоном. В каждой интонации чувствовался подъёб. И вот опять не