Захват цели (СИ) - Миргородов В. В.

И я даже не знаю, кто у нас сейчас там остался. Кто оставался последним! Я, или Тень? Он вроде, и сейчас «где-то тут», и имеет нехилое влияние, но что-то как-то особо не во что не вмешивается. А все ведь может рухнуть в одночасье! И те скалы, могут быть взорваны, ровно в тот миг, как до прилезших во власть уже после всего, и жаждущих её, дойдет, что они ничего на самом деле не решают. Или камень может просто сказать «старость», рассыпавшись мелкой крошкой, что уже происходило, и было больно для страны, из-за начавшейся анархии и обнаружением, что все проблемы региона оказывается разруливал какой-то неприметный старичок.

Мы так и не смогли набрать нормальный состав ни министров, ни иных людей гос аппарата, и все весит над пропастью вот уже шесть лет, несмотря на то, что страна успешно выкарабкалась из кризиса, и вновь встала на ноги. И для народа кажется, что стабильность наконец наступила.

Ведь наверху, президент, так же не менялся все это время! Пошел на второй срок, будучи вновь выбранным. Выдвинутым когда-то, как красивая безвольная марионетка, сильно далекая от политики, но приглянувшаяся народу. Всех устроившая, когда иные кандидаты, были либо слишком конфликтны к одной из рвущих страну на части сил, либо тупо открестились от роли верховного, не пожелав себе такой судьбы.

И он не решает ничего напрочь! Его к власти, так, сказать, не допустили! У него нет своих людей! А разные движения внутри страны, даже стремящиеся к благому будущему, но видящие его по-своему, уже начали обретать определенную форму. Люди стали разбредаться по лагерям, переставая играть в одиночек, обретая реальную власть.

И без единого центра, все эти коммунисты, монархисты, лево центристы, запросто могу устроить стране новую неразбериху с анархией! Если они перестанут грызться меж собой в парламенте, а начнут тянуть одеялко… оно же лопнет! — И я убрал руку с лезвием подальше от наградного листа.

— И в этом ваша заслуга! — тем временем продолжил помощник, а моя рука как-то сама собой, вернулась обратно.

— Ага, в том, что периферия не зависит от центра. — усмехнулся, начав царапать листочек.

— Именно! Именно благодаря вам, страна никак не связанно с тем бардаком и дележкой власти, что уже который год, царит тут, в кремле.

Как и в том, что это собственно вообще произошло. Не стоило нам просто пускать все на самотек, сразу, как «достигли цели», переключаясь с проблем бюрократических, на физические. Но другого выхода тогда просто не было.

— Знаю, но именно поэтому на награждение я не явлюсь. Пусть крутятся там как хотят, а я сыта по горло всей этой политикой. Год в неё не окуналась, и еще столько же не окуналась бы. У меня вон, и своих дел по горло! — потряс я лежащими рядом с наградным листом бумагами. — Крысы в подземке, что непонятно как теперь излавливать. Новый штамп гриппа, что подозрительно летален. Финны на границе опять усами танков шевелят, хоть и боятся после прошлого прилета рыпаться. Поляки силы к границе стягивают, видимо все же яйца у них лишние завелись. Не говоря уже о турках, подмявших под себя грузин да армян, и уже раззявившая пасть на Дагестан. И по стройкам то надо бы пробежаться! Как там идут успехи с северным путем, знаешь, нет? — собеседник помотал головой — То-тоже! — воскликнул я, и тут же сдулся под молчаливым взглядом помощника, говорящем лучше сотен слов — Да, ты прав, я по уши в политике, даже если её старательно не касаюсь. В монастырь что ль уйти?

— Тогда страна рухнет. — каким-то подозрительно спокойным голосом проговорил Николаевич.

Голосом, каким обычно сообщают о неудачной операции, или умершем близком родственнике.

— Блин.

— Все же она сейчас держится на трех китах, и одной черепахе.

— Считаешь меня черепахой? На слона то я явно не тяну!

— Александр Николаевич? — донеслось от входа в кабинет, и мы синхронно повернули голову туда.

Скривив гримасы, и выдавив из себя, презренное «А?!», пытаясь понять, кто это там такой наглый, вошел ко мне без стука.

У входа обнаружилась миловидная девушка лед тридцати. В строгой юбке, в белой блузке, с галстуком, и стопкой бумаг в руках. И на меня, хозяина кабинета, она даже и не смотрит.

— Вас вызывает к себе господин президент. — проговорила она, глядя на моего помощника не мигая, и сочтя воцарившееся молчание за «да, иду», точно так же как наше возмущенное «А!?» за «да, слушаю», удалилась, забыв за собой закрыть вторые, внутренние, двери кабинета.

— Это тебя. — мотнул головой в сторону входа мой помощник.

— Почему собственно меня?! Тебя ж позвали! — удивился я такому повороту событий.

— Потому что я как раз оттуда! И президент лично просил тебя пригласить к себе.

— А почему ты тогда только сейчас об этом говоришь? — захлопал я глазами в недоумении.

— Потому что награда… — вытащил он из-под моих рук, злосчастный листок, что отнял у меня столь много, непростительно много! Времени, отвлёк от всего, и вообще, заставил заниматься непростительной фигней.

— И сделай лицо посолиднее! К президенту все-таки идешь! — крикнул мне в след тезка, видя, что я собираюсь идти на приём с физиономией не ребенка, но подростка.

— Лень. — буркнул я дереву уже закрывшейся двери.

Правда дойти до кабинета верховного я не успел. Стоило мне сделать лишь шаг в его направлении, как наушники на моих плечах, хранившие степенное молчание, вдруг ожили, и заголосили разными голосами, требуя к себе внимания.

— Двухсотый на связи, докладывайте!

А дальше стало совсем уже не до президента.

— Что!? КОГДА!? ДА… фигасе. ДА, узнать все, что можете! Границу на уши поставить! И агентуру тоже. Да хоть проходные! Поднять все части по боевой! Вообще всё! Да, естественно! А вы что, до сих пор не?!… Да вы! Конечно! Размазать уже должны были всё в хлам! Ну что, что… так, минутку! — заметил я прошедшего прямо мимо меня, как мимо столба, сопровождаемого парой замов, министра обороны.

— Вы в курсе, что произошло сегодня утром? — подрезал я его, нагло обогнав «по встречке» — В Магнитогорске! — уточнил я, видя, что министр не до конца понимает, о чем это я. — люди погибли! — добавил, видя, что его не проняло, но он явно в курсе случившегося.

Естественно он в курсе! Он министр обороны! Он должен быть в курсе о таком! Да блин! Даже журналисты наверняка уже все в теме! Ведь уже прошло более шести часов с момента ЧП! Просто у меня не настолько много людей, что бы мне, даже о таком, докладывали мгновенно. Да и я б, наверное, свихнулся…

— Конечно я в курсе. — сурово проговорил этот главный военный дядька — Отойди, ты мешаешь. — и решил меня просто отодвинуть, для продолжения движения по маршруту.

И я ему это даже позволил. Обратив внимание на то, что двигается он куда бодрее, чем обычно. Не бегом конечно, не по чину, но явно спеша. Значит все же…

— И что? Шесть часов прошло, а вы только думаете, что делать? — крикнул я ему в след, впрочем, удалится он от меня успел лишь на два шага. — У нас город обстреляли, между прочем!

— Двухсотый! — вновь ожила рация на моей шее. — Это… твои родители ведь жили на Чкаловской пятнадцать?

А зам министра тем временем шепнул что-то остановившемуся министру, на дрогой стороне «улицы» объявилась уже знакомая мне девочка «я не стучу», чья кипа бумаг заметно похудела, а другой зам вояки, ткнулся в свои бумаги, начав что-то там листать, ища какой-то особенный документ.

Я же тем временем продолжил вещать, шепнув на ходу в свой ларингоскоп короткое «да» и не услышав ничего в ответ.

— Есть жертвы! Разрушения! — продолжал голосить я в слух, глядя на главного по обороне — Фактически нам…

— Ты же понимаешь, что мы не можем действовать опрометчиво? — заговорил министр, и развернулся ко мне лицом, а не стучащая девчонка, заметила меня, однако решила проигнорировать столь незначительную персону — Возможны провокации, возможны… недопонимания.

— С человеческими жертвами? — приподнял я бровью.

— Возможно и такое — подал голос зам, копающийся в бумагах. — Жизнь…