Исцеление от травмы. Авторская программа, которая вернет здоровье вашему организму - Питер Левин

Внимательно просмотрев множество фильмов о дикой природе, я заметил, что большинство животных обладают одним и тем же физиологическим механизмом, который позволяет им, едва избежав смерти, тут же вернуться к нормальному существованию. При этом сам восстановительный процесс ужасно напоминает то, что мне уже доводилось видеть: дрожь, переходящая в мощное сотрясение тела, спонтанное изменение дыхания – через все это прошла Нэнси. (Несомненно, вы помните, что уже встречались с Нэнси в предисловии к этой книге.) Этот процесс также можно наблюдать во время многих исцеляющих ритуалов, которые проводятся в разных концах света шаманами.

Если же вы хотите своими глазами рассмотреть и увидеть от начала до конца, из чего состоит этот процесс, вам стоит обратиться к фильму компании «National Geographic» «Полярный медведь в опасности» («Polar Bear Alert»), который можно найти на полках многих специализированных магазинов. В фильме показано, как производят отлов медведей с научными целями: сначала напуганного зверя преследуют на небольшом самолете, затем в него выстреливают специальным дротиком, содержащим транквилизатор, а когда медведь валится с ног, биологи окружают его и крепят на шкуре специальную бирку или чип, чтобы иметь возможность отслеживать дальнейшую судьбу данной особи.

Но вот огромный зверь начинает приходить в себя после шока. Сперва в его теле возникает легкая дрожь. Постепенно ее интенсивность нарастает и в конце концов достигает пика – в этот момент животное почти бьется в конвульсиях, а его конечности «беспорядочно подергиваются» (во всяком случае, так кажется со стороны). Когда эта тряска прекращается, зверь делает свободный и очень глубокий вдох, который буквально растекается по всему телу. Биолог, комментирующий за кадром происходящее, говорит, что такое поведение необходимо медведю, чтобы «выдохнуть из себя стресс», накопившийся во время погони и пленения.

А теперь – самое интересное. Когда все то же самое демонстрируют в замедленном повторе, становится очевидным, что в тот момент, когда нам казалось, что медведь беспорядочно размахивает лапами, он на самом деле совершал слаженные движения, характерные для бега. Зверь как будто хотел завершить свое бегство, сделать мощный финишный рывок, который был прерван действием транквилизатора. Затем медведь сбрасывает с себя остатки «застывшей энергии», выпуская ее на свободу на крыльях непринужденного, наполняющего все тело дыхания. Практически то же самое я наблюдал, когда Нэнси наконец оправилась от невыносимого страха, пережитого еще в раннем детстве.

Очевидных доказательств становилось все больше, и во мне крепла уверенность в том, что исцеление от травмы, какими бы словами мы его ни называли – хоть «реассоциацией», хоть, как это принято среди шаманов, «возвращением души», – это в первую очередь биологический процесс или телесный процесс, часто сопровождающийся психологическими «эффектами». Последнее особенно свойственно тем случаям, когда травма сопряжена с предательством со стороны людей, которые могли и должны были нас защитить.

Вдобавок к этому я предположил, что успешные методы исцеления непременно должны подразумевать установление прочной связи между человеком и его организмом. Методы, которые не дают нам возможности восстановить нарушенную связь с собственным телом, заведомо не могут быть по-настоящему успешными.

Итак, давайте попробуем суммировать наши знания.

Борьба, бегство, оцепенение

Когда ситуация воспринимается как угрожающая жизни, и разум, и тело мобилизуют огромное количество энергии, готовясь к борьбе или спасению бегством, – вот почему это принято называть реакцией борьбы или бегства («fight or flight»). В ней задействована та же энергия, что позволяет субтильной женщине голыми руками поднять тонну детройтской стали[7], чтобы высвободить из-под нее ноги своего ребенка, если ее ненаглядный малыш попал под машину. Сила такого рода обеспечивается обильным приливом крови к мускулам и мощным выбросом стресс-гормонов, таких как кортизол и адреналин.

Поднимая вес более двух тысяч фунтов, испуганная мать расходует большую часть того избытка химических веществ и энергии, которые были брошены на подмогу организмом, чтобы она могла справиться с угрозой. Сам ее сын, придавленный к земле машиной и оказавшийся в смертельной ловушке, в этот момент парализован страхом и болью и потому не может сделать того, на что способна его мать. Выброс энергии из организма, который происходит, когда опасная ситуация завершается, служит информационным сигналом для головного мозга – о том, что настало время снизить уровень секреции стресс-гормонов, потому что угроза миновала. Именно это и происходит в организме матери в подобной ситуации.

Если головной мозг не получает сообщения, позволяющего вернуться к работе в нормальном режиме, он продолжает поддерживать высокий уровень производства кортизола и адреналина, и организм оказывается в состоянии все нарастающей энергетической перегрузки. В таком положении оказывается попавший под машину сын. До тех пор, пока он не найдет способа избавиться от избыточной энергии, его организм будет упорно реагировать на все происходящее в жизни так, будто он все еще страдает от боли и чувства беспомощности, даже спустя много времени после того, как будут излечены его физические ранения.

Главный вопрос таков: что не дает человеку вернуться к нормальной жизнедеятельности, когда угрожавшей ему опасности больше не существует? Почему мы не можем просто выпустить переизбыток энергии тем же естественным способом, каким это делают животные?

Чтобы ответить на него, я приглашаю вас посетить Долину Серенгети, где до сих пор обитают древние тени наших духовных предков. Найдите минутку, чтобы зримо представить себе крадущегося гепарда. Его глаза внимательно всматриваются в будущую жертву, его тело напряженно замерло в сосредоточенном ожидании – он готовится напасть на быстроногую, стремительную антилопу импалу. Я хочу, чтобы вы проследили за собственной реакцией, когда наблюдаете, как этот великолепный поджарый хищник стремительно настигает свою жертву, несясь со скоростью около 100 километров в час. Импала падает на землю за долю секунды до того, как гепард вонзает когти в ее холку. Такое впечатление, что жертва капитулировала перед хищником и смирилась с неизбежностью смерти.

Однако поверженная импала еще не умерла. Хотя ее тело безвольно и неподвижно распростерто на земле, ее нервная система по-прежнему работает в напряженном ритме, заданном стремительной погоней. Животному трудно дышать и почти невозможно пошевелиться, но его сердце и мозг как будто все еще участвуют в гонке. Те же химические вещества, о которых мы говорили чуть ранее, дали антилопе дополнительные силы, чтобы бежать, а теперь продолжают мощным потоком поступать в ее тело и головной мозг. Есть вероятность, что гепард не растерзает ее на месте. Возможно, это самка, и она оттащит свою добычу в кусты, а затем отправится за своими изголодавшимися детенышами, заботливо спрятанными где-то вдалеке.

Если гепард уйдет, временно оцепеневшая импала может очнуться от шока и, посредством дрожи и «тряски», сбросить с себя избыток энергии, которую организм мобилизовал, чтобы избежать гибели. Когда эта нормализующая процедура естественным образом завершится, антилопа поднимется на ослабшие ноги, сделает несколько первых неверных шагов, а затем ускачет прочь в поисках своего стада – как будто ничего необычного с ней и не случилось.

Реакция «обездвиживания», использованная импалой, – это такой же важный инструмент выживания, как и реакция борьбы или бегства. Эту обычную стратегию выживания также называют реакцией оцепенения. Малоподвижные, «медленные» и относительно беззащитные животные, например, такие как опоссум, используют оцепенение как свою главную линию защиты. Но в тех случаях, когда не существует условий для равной борьбы или успешного бегства, любые животные прибегают к этому средству.

Другая жизненно важная функция реакции оцепенения заключается в том, что она вызывает потерю чувствительности. Если зверь (или человек) будет убит в тот момент, когда он находится в оцепенении, он не испытает ни боли, ни ужаса, то есть будет избавлен от смертельных мук.

Люди демонстрируют реакцию оцепенения – при которой энергия буквально застывает внутри организма – регулярно, и когда получают телесные повреждения, и даже когда сталкиваются со слишком сильными переживаниями. Однако, в отличие от импалы, выйдя из этого состояния, мы склонны сопровождать свое возвращение к нормальной жизни дополнительным беспокойством. Сами чувства, которые нам необходимы, чтобы помочь себе или заставить себя вернуться в реальность, по сути своей призваны сделать нас в каком-то смысле бесчувственными.