Цинния - Джейн Кренц

Он был очень впечатлен тем, как Алая Леди взяла в оборот назойливых репортеров и светскую хронику, которые преследовали ее в течение тех трех дней. Он следил за событиями и знал, что она отказалась от всех интервью с высокомерным презрением, которым он восхищался. Сегодня вечером он был еще более впечатлен. Он привык к одной из трех основных реакций посетителей этого кабинета: подозрительное уважение, крайняя настороженность или отчаянная мольба. У него не было посетителей, которые смели бросать ему открытый вызов. Кишка тонка.

Он хорошо знал свою собственную репутацию. Он упорно трудился, чтобы создать все это, сначала в диких джунглях Западных Островов и позже здесь, в так называемом цивилизованном городе-штате Нью-Сиэтл. Репутация была одной из тех немногих вещей, от которых мужчина в его положении сильно зависел.

Ему стало интересно, носила ли Цинния красные костюмы для того, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений или придать себе уверенности. Как бы там ни было этот особенный оттенок яркого, смелого, невозмутимого красного цвета был ей к лицу, даже притом, что столкнулся с более темным, более подавляющим красным на ковре и Переходках вокруг нее. Хорошо скроенный, плотно облегающий крохотный костюм смотрелся и по-деловому, и элегантно. Он мягко обрисовывал красивую форму груди и подчеркивал тонкую талию. И намекал на привлекательный изгиб упругой попки.

То, как она носила костюмы, интересовало Ника намного больше, чем цвет или стиль. Цинния держалась с вежливым высокомерием, которое говорило о силе ее духа и воли. Она — решительная женщина, решил он.

Определенно неуправляемая.

Определенно интригующая.

Чувство правильности, накатившее на него волной, раздражало. Это его насторожило. Одна из проблем, с которыми сталкивается сильный талант-схематик, состояла в том, что он чувствовал разные мелкие нюансы и тонкие детали во всем, что его окружало. Как бы то ни было, он замечал такое, что большинство людей игнорировало. Даже когда он активно не использовал свой талант, какая-то часть его мозга всегда наблюдала, оценивала и анализировала. Он интуитивно исследовал ситуации, ища факты, в связи с по которым они казались неправильными или неуместными и вызывали предостерегающие сигналы. Он всегда видел признаки хаоса и разрушения.

Его обостренная чувствительность помогла ему выжить в джунглях Западных Островов и сделать состояние как владельцу казино. Но в последнее время Ник обнаружил, что постоянное исследование ситуаций в схеме имело обратную сторону. После стольких лет наблюдения за признаками того, что было неправильным или опасным, он отметил в себе жажду почувствовать то, что будет казаться правильным.

И Цинния Спринг казалась необъяснимо правильной.

Бессмыслица какая-то. Она только что обвинила его в похищении. Он постарался мысленно отстраниться, чтобы изучить и оценить положение, не реагируя на то, что видел. Он окинул Циннию взглядом с просчитывающей интуицией, которая была такой существенной частью его естества. Она была эффектна, но не красива. Ему нравился ее прямой нос, высокий лоб и четкие скулы — черты, которые можно было бы назвать аристократическими. Тёмные волосы завивались и кудрями ниспадали до подбородка.

В любом случае внизу, за столами, сидели более сногсшибательные женщины, играющие в джин-покер. В баре работал несколько девушек, которые заставляли поворачиваться им вслед. Каждый мужчина и некоторые дамы считали новую рыжеволосую певицу просто великолепной. К сожалению, одно из проклятий сильного таланта-схематика заключалось в том, что мужчина, обладавший этим даром, смотрел на красивых женщин исключительно в извращенной манере. Ник воспринимал внешнюю женскую красоту так же, как здорового гетеросексуального мужчину, физическая привлекательность которого, в конце концов, была так же поверхностна. Чем старше он становился, тем более неудовлетворяющими были отношения, основанные на только этой внешней привлекательности. Он хотел чего-то большего, более глубокого, имеющего смысл. Он хотел чего-то, чего не понимал и не мог назвать. Безысходная тоска становилась все сильнее на протяжении последних нескольких лет. «Это опустошило мою сексуальную жизнь, которой, — размышлял он хмуро, — практически и не было в последние месяцы». Любопытно, были ли все схематики обременены этим неприятным побочным эффектом их не поддающейся объяснению силы, или только ему не повезло.

Он отмахнулся от неприятных мыслей и указал на стул, который Хобарт Батт недавно освободил.

— Пожалуйста, садитесь, мисс Спринг. Очевидно, нам надо многое обсудить.

Она посмотрела на стул, взвесила все «за» и «против», а затем демонстративно подошла к нему, села и положила ногу на ногу. Ножка в красной туфельке на высоком каблучке раздраженно покачивалась.

— Единственная вещь, о которой я хочу говорить, это — Моррис Фэнвик.

— Очень странно, но дело, которое интересует меня больше всего в настоящее время, тоже Моррис Фэнвик. — Он оперся на стол и положил руки на тщательно вырезанный край. — Давайте сначала устраним маленькое недоразумение. Я не знаю, где Фэнвик.

Она с сомнением посмотрела на него:

— Я не верю вам.

— Это правда. Клянусь. Я, возможно, не соответствую вашему представлению о респектабельном бизнесмене, мисс Спринг, но если вы вообще что-нибудь слышали обо мне, то должны знать, что мое слово настолько надежное, что его можно вкладывать в банк.

— Вы единственный, у кого была причина похитить Морриса.

— Ведь Фэнвик лично вам сказал, что есть кто-то еще, интересующийся журналом Частина.

Цинния нахмурилась:

— Да, но он сказал, что вы были наиболее заинтересованным лицом. Он сказал, что вы утверждали, будто журнал написан вашим родственником.

— Моим отцом, Бартоломью Частином. Журнал — это отчет о его последней экспедиции на острова Западных Морей, которые не нанесены на карту.

Она внимательно посмотрела на него:

— Это была Третья Экспедиция Частина, про которую говорят, что во время нее команда загадочно исчезла?

— Да.

Она выглядела теперь более настороженной. Он ясно увидел, как она в уме поспешно занесла его в категорию «ПОМЕШАННЫЕ, ЧУДОКОВАТЫЕ, С РАЗНЫМИ СТРАННОСТЯМИ».

— О Третьей Экспедиции нет практически никаких сведений, — сказала она дипломатично. — Согласно официальным источникам ее никогда не было. Моррис сказал мне, что доклад Университета Нью-Портленда свидетельствует об отмене экспедиции. И все сошлись на мнении, что никакая Третья Экспедиция не регистрировала отчет.