Это всё зелье! - Ольга Миклашевская

— Родная, мы дома! — послышался тошнотворно-сладкий голосок мамы на первом этаже. Я с неохотой закрыла книгу. Когда я была маленькой, то перед сном всегда мечтала, чтобы меня воспитывали нормальные родители, а не эти тепличные создания. Хотя, чего скрывать, я и сейчас часто об этом фантазирую.

Нет, не поймите неправильно: я люблю своих родителей. Они оба очень образованные и даже в должной степени дисциплинированные люди (надеюсь, это качество передалось им от меня, если от детей родителям вообще хоть что-то передается), но… как бы это правильно сформулировать… слишком инфантильны и скучны одновременно. Иногда я сама удивляюсь, как они умудрились воспитать такого ребенка, как я.

— Что-то вы рано сегодня, — криво улыбнулась я, спускаясь по лестнице. Хорошо, что я не съела приготовленные днем оладья и готовить ужин родителям сегодня не придется. То, что оладья на вкус, наверное, были уже как дохлые улитки, было не страшно: в еде родители были не привередливые, так как оба не умели готовить, но умели есть.

— Специально закончили все отчеты пораньше, чтобы устроить небольшую вечеринку в честь начала твоего последнего учебного года в этой дурацкой академии, — сказал отец, улыбаясь во все тридцать два зуба. Я не стала ему говорить, что первый день учебы был вчера.

— И в честь этого, — подхватила мама, — мы приготовили тебе подарок…

— Та-дам! — закричали оба родителя одновременно и вручили мне непонятно откуда взявшийся толстенный ежедневник в кожаном переплете.

Я не знала, куда деваться. Если бы родители узнали, что я тут на досуге балуюсь приворотными зельями без соответствующей лицензии, единственный подарок, который я бы сейчас получила — это ремень, и вовсе не в качестве модного аксессуара. Но, к счастью, они не знали. Поэтому я тут же изобразила на лице неземную благодарность и легонько обняла каждого предка по очереди.

А потом была «вечеринка». Ну, вы можете себе представить, что подразумевают под этим словом родители вроде моих. Сначала мы играли в шарады, потом выключили свет, зажгли свечи и стали с загадочными улыбками намазывать масло сверху на песочное печенье. Бабушка Венни вечно твердила, что когда-нибудь вся наша семья умрет от избытка холестерина в крови из-за любви к этому самодельному лакомству. Обожаю свою семью.

Но что хорошо, мне даже удалось ненадолго забыть про то, что сегодня произошло в школе. Какими бы странными ни были мои родители, они хотели сделать мне приятное, и это им отчасти удалось. Ежедневник и правда был славный: особенно он подойдет для записей, которые я буду вести, будучи помощником какого-нибудь мага. Если этот день вообще когда-нибудь настанет.

Порой я задумывалась, что станет с мамой и папой, когда я покину Ургу навсегда. Будут ли они все так же забывать есть, если их не покормить. Будут ли хоть раз в несколько лет протирать пыль и мыть окна. Бабушка Венни жила с нами, пока мне не исполнилось одиннадцать, только потому, что эти двое никогда не были пригодны для жизни, а потом все бремя свалилось на мои хрупкие плечи.

— Ты уже достаточно взрослая, Тина, — сказала мне бабушка на прощанье, — чтобы нести ответственность за свои собственные решения.

И с тех пор я перестала спрашивать разрешения у кого бы то ни было, можно ли мне лечь позже десяти или съесть конфету перед ужином. А самое главное: я научилась отвечать за свои оплошности и не бежать к родителям со слезами и мольбой. Как сейчас, например.

— Ну и как у тебя сегодня дела? — Отец поправил сползшие на нос очки и взял еще печенье.

Родители никогда не спрашивали: «Как у тебя дела в академии?» А только: «Как у тебя сегодня дела?» Слово «академия» было в этом доме под негласным запретом: мама с папой так и не свыклись с мыслью, что я (по словам мамы) «обрекаю себя на голодное существование» и (по словам папы) «обязательно свяжусь с плохой компанией». Что подразумевалось под словом «плохой» в данном случае, я спросить боялась. Некоторые вещи лучше не знать.

— Нормально, — выдала я стандартный ответ, и к этой теме мы больше не возвращались.

Из-за нашей импровизированной «вечеринки» легла я в тот вечер довольно поздно, а если учесть, что и в предыдущую ночь я почти не спала, то на утро в зеркале на меня смотрела скорее горгулья, нежели девушка. А живописные синяки под глазами делали картину еще более натуральной. Не дай небо в таком виде встретить горгула (собственно, самца горгульи), тогда до конца века я буду коротать свои денечки в лесной чаще.

Это был первый день за все мои тринадцать лет обучения в академии, когда мне так сильно не хотелось идти на занятия. Единственное, о чем я сейчас мечтала, это запереться где-нибудь в подвале на ближайшие полгода. Но в моей ситуации это была бы слишком большая роскошь.

Когда я спустилась завтракать, конечно, родители уже успели ускакать по своим супер-мега-важным-и-неотложным налоговым делам. И впервые в жизни я была благодарна провидению за то, что они так преданы своему долгу. Еще одного семейного собрания я бы сейчас не выдержала.

Соседские близнецы Карти и Шлюз любезно предложили проводить меня до школы, и под конвоем из двух шестилетних рыцарей я направилась на плаху. При этом мысленно я перебирала все заклинания, так или иначе отвечающие на вопрос «как провалиться сквозь землю?».

— Тин, а это плавда, что ты кого-то в школе заклужила? — прервал мои мысли один из близнецов. Судя по тому, что он еще не научился произносить букву «р», это был Карти. Но также это вполне мог быть и Шлюз, умело притворяющийся братом. Близнецы частенько любили проворачивать такие штуки, особенно с родной матерью. Наверное, именно поэтому она отправила их в академию, а не в обычную школу, чтобы они нашли хоть какое-то применение своей неусидчивости.

— «Заклужила»? — не поняла я.

— Ну, положила, — уточнил Шлюз. Или не Шлюз: я уже ни в чем не была уверена.

— Что это еще за «положила»? — И тут до меня дошло. Если уж первогодки в курсе, что я кого-то «приворожила» (хотя «закружила» сюда тоже вполне подходит), то что тогда говорить обо всей остальной академии?

В желудке появилось такое противное чувство, как будто его щекочут изнутри.

Хотелось мне того или нет, но сегодня я должна была преодолеть свои страхи и показать всем, что я к этому не имею никакого отношения. Ну, или, по крайней мере, держу ситуацию под контролем. Ободренная собственными мыслями, я даже нашла в себе силы улыбнуться, когда настало время расставаться с мальчишками.