Миссия в июнь 1939 года (СИ) - Егоров Юрий

— Товарищ майор, как самочувствие, немного нервничаете, я вижу? По расчетам, ничего страшного произойти не должно, но все же риск, конечно же, есть. Попробуйте высказаться, психолог пересел на сиденье рядом с майором.

— Знаешь, капитан, я страшусь не самого временного перехода, а необходимости быстрой ассимиляции в том прошлом, вернее, даже своих каких-то неверных действий: заберут в милицию или НКВД за какой-нибудь прокол и будут держать, упущу необходимое мне время, тогда конец всему.

Капитан понимающе покачал головой:

— Это, конечно, может произойти, если будете думать об этом. Вам же нужно сейчас просто довериться своему подсознанию, и оно приведет Вас куда нужно. Я хорошо Вас изучил, ошибки никакой не будет, вы должны быть абсолютно уверены в себе.

Артем повернулся к психологу:

— Спасибо, Миша, очень хорошо, что сейчас именно ты сидишь рядом со мной!

В этот момент вертолет на несколько секунд завис над освещенной площадкой и начал спускаться. Когда шум винтов утих, и майор с психологом спустились на пластикондовую площадку, они оказались в окружении группы врачей, ученых и сотрудников охраны центра, невдалеке стояли сам министр и полковник Холмогоров. Как во сне пролетело время, когда Артема проверяли и прослушивали на все лады. Когда же медицинская комиссия дала положительное заключение, и он оказался на берегу озера, то министр с шефом подошли к нему вместе с научным руководителем проекта профессором Серовым, который дал последние наставления:

— Артем Кондратьевич, мы постарались привести Вас к тому облику, который свойственен времени перемещения. Не забудьте пакет с одеждой и документами. Как вынырнете, сразу переоденьтесь, а плавательный костюм уничтожьте. Ровно через 7 дней, то есть через неделю в 23:00 Вы должны будете сидеть в кабине, мы запустим реактор и начнем прямую раскрутку времени, собранный материал должен быть у Вас.

К майору подошли генерал-полковник вместе с его шефом. Министр сдержанно смотрел на своего любимца, молча провожая его, полковник Холмогоров обнял подчиненного офицера и сказал в напутствие:

— Ты лучший человек, которого я встречал в жизни, и прекрасный оперативник! Самое главное, ты должен вернуться живым, и твоим родителям и нам будет всем очень тяжело, если с тобой что-то случится, не забывай там про всех нас. Удачи тебе, Тема!

— Спасибо, Владимир Игоревич, и Вам спасибо, Глеб Агафонович, что пришли проводить. Будьте уверены, я не подведу вас, нашу спецслужбу и нашу замечательную Родину, — после этих слов майор крепко пожал министру руку и шагнул в ожидавший его катер.

Надев акваланг, маску и ласты, майор вместе с двумя ныряльщиками, которые уже были с аквалангами, прыгнул в воду, когда катер остановился на середине озера. Вода в озере была чистая, но все же видимость в воде была плохой из-за довольно позднего времени суток, провожающие его офицеры включили подводные фонари. Через полминуты фонарь одного из ныряльщиков коснулся прозрачного купола — это была кабина реактора. Один офицер подплыл к шлюзовой камере и жестом пригласил в нее майора, он нажал кнопку снаружи, и она стала заполняться водой. После того как Артем заплыл в шлюзовую камеру, вода была быстро из нее удалена, и он, сняв акваланг, зашел внутрь кабины. С легким волнением молодой человек рассматривал это чудо научной и инженерной мысли: мягкие и удобные кресла; полностью электронное управление всеми режимами, сведенное на пульт управления; широкоформатный монитор входной и выходной информации. Как только майор опустился в кресло, бортовой компьютер оживился и вывел на монитор текущее время, предупредив, что до запуска реактора осталась одна минута и тридцать пять секунд. Артем молча сидел в ожидании начала эксперимента «Портал», в это время в его сознании проплыли образы близких ему людей: отец и мать, руководители и сотрудники министерства, с которыми работал бок о бок, дед, проницательно смотрящий с памятника, наконец, Нета, он представил себе, как она лежит там в земле под березой, с надеждой ожидая его. Артем сильно сжал зубы и кулаки, закрыв глаза, про себя произнес: «Милая, дорогая моя, никто и ничто меня не остановит, я обязательно спасу тебя!»

В этот момент бортовая ЭВМ сообщила, что генератор запущен и начался обратный отсчет времени: Артем спокойно сидел, держась за подлокотники кресла, а пространство вокруг кабины начало быстро закручиваться; на мониторе замелькали даты времени в обратном порядке; сильный шум, переходящий в свист, сильно давил на уши, кружилась голова. Он знал и был готов к этим перегрузкам и экстремальным проявлениям, периодически открывая глаза и поглядывая на монитор, он видел, как высвечиваются в обратном порядке цифровые значения годов. Напряжение достигло предела, когда машина, наконец, сообщила о достижении 8-го июня 1939 года 2:00 по-местному времени, шум прекратился, установилась полная тишина.

Артем знал, что времени у него в обрез, потому не стал тратить его на свое медицинское тестирование, хотел уже потихоньку подниматься с кресла. Неожиданно бортовая ЭВМ оживилась: «Товарищ майор, запоминайте, — раздался ее беспристрастный голос, — Вы майор НКВД Шлыков Иван Авдеевич, направляетесь по личному распоряжению заместителя наркома внутренних дел Масленникова в Ивановскую область с особо важным заданием, Вам нужен срочно самолет (удостоверение, пистолет ТТ, часы с компасом и письмо командиру полка учебных У-2 Крайновскому находятся в пакете), направляйтесь строго на северо-восток и выйдете на аэродром, желаю Вам удачи».

Поблагодарив машину, он потихоньку поднялся, взял герметичный пакет и вышел в переходную камеру. Состояние было тяжелое, кружилась голова, и сильно тошнило… Несколько раз глубоко вздохнув, он нажал сенсорную кнопку насоса, и когда камера почти заполнилась водой, набрав побольше воздуха в легкие, выплыл наружу. В воде было темно, но не холодно, молодой офицер, ногами оттолкнувшись от дна, стал быстро всплывать и через несколько секунд оказался на поверхности. Отдышавшись, майор огляделся по сторонам: озерцо было слегка затянуто туманом, но береговая линия все же просматривалась, он не спеша поплыл к ней и через пять минут был уже на берегу.

Водоем был совсем не похож на тот, который был в его времени, здесь довольно близко от берега начинался небольшой кустарник, было очевидно, что местность не обжита и люди здесь не появляются. Распаковав пакет и вынув содержимое, Артем снял плавательный костюм и переоделся в белые, расклешенные от бедра брюки и рубашку с коротким рукавом, положив в нагрудные карманы удостоверение и письмо. Надев белые носки и такого же цвета парусиновые ботинки, заткнув сзади за ремень пистолет, натянул поверх легкую расцвеченную жилетку.

«Так, все, — подумал он, — подстрижен как нужно, экипирован, теперь только накрепко запомнить и постоянно контролировать разговор, нельзя говорить на языке 2039». Надев большие часы, он сориентировался на местности по компасу. Быстренько уложив плавательный костюм в пакет и сунув туда несколько прибрежных камней, что потяжелее, майор бросил его в воду, как можно дальше от берега. Перекрестившись несколько раз и прочитав Символ веры, Артем направился в сторону аэродрома.

Сначала приходилось пробираться сквозь кустарник, и это сильно напрягало, наконец, он закончился, и майор выбрался на лесную дорогу, которая вела в нужном направлении, он побежал по ней. Бежать пришлось долго, и Тема не спешил, чтобы сохранить дыхание. Уже совсем рассвело, когда он оказался на широкой грунтовой дороге, которая когда-то была подсыпана гравием. Дорога поворачивала справа и шла точно на северо-восток, бес сомнения она вела на аэродром. Еще раз сверив направление по компасу на часах, он прикинул, что примерно через полчаса будет там, где нужно.

…Часовой в будке — рослый ефрейтор внимательно проверил предъявленное удостоверение и сразу связался по коммутатору с караульным помещением. Через десять минут начальник караула подъехал на мотоцикле и вновь запросил удостоверение. Когда посмотрел его, с недоверием спросил: