Моя родина – Азербайджан - Николай Байбаков

Сделать это было неимоверно трудно.

Несмотря на чрезвычайную занятость, В. И. Ленин не только следил за добычей нефти, ее доставкой, решением финансовых и продовольственных вопросов, но и вникал в тончайшие детали нефтяного дела.

В феврале 1921 г. И. М. Губкин с тревогой доложил Владимиру Ильичу: «Что же касается небывалого сокращения эксплуатационной деятельности, то это может грозить порчей месторождения настолько глубокой, что потом не исправить этой порчи самой напряженной и буровой и эксплуатационной деятельностью». В. И. Ленин обратился тогда к работникам Главнефти с просьбой в связи с докладами по вопросу об обводнении нефтяных скважин доставить ему срочно материалы (книги, журналы, доклады и пр.) о заграничных законах или местных положениях, карающих нефтепромышленника за оставление скважин незакрытыми, за отсутствие тампонажа и т. п. Да, в это время не было, пожалуй, страшнее врага у нефтяников Баку, чем обводнение.

Как же это произошло, спросите вы? Это случилось не сразу. Давайте проследим динамику падения добычи нефти и рост обводненности скважин. Из года в год из-за хищнической и бесхозяйственной, безграмотной, а порой просто и преступной эксплуатации месторождений число нефтедобывающих скважин в Баку сокращалось. Так, только с 1913 по 1921 г. оно снизилось с 3485 до 817. Да и до этого, уже в 1912 г., на старых бакинских промыслах в извлекаемой жидкости соотношение нефть – вода составляло 1:8.

Таким образом, создалась угрожающая ситуация. Вопрос о восстановлении работы скважин, а следовательно, об увеличении добычи нефти рассматривался на I Всероссийском съезде нефтеработников, состоявшемся в 1922 г. Были заслушаны доклады Губкина, Голубятникова и Гаврилова.

В решении говорилось: «Съезд считает необходимым принятие самых энергичных мер по возможному ограничению числа бездействующих скважин; кроме того, признает, что в первую очередь меры борьбы должны быть приняты в отношении к частям месторождений наиболее богатым, но уже обладающим признаками обводнения».

Любое решение только тогда приносит пользу, когда за ним следуют действенные меры. А в этом случае – восстановление скважин и пуск их в эксплуатацию – от геологов и нефтепромысловиков требовалась большая и напряженная работа.

В результате их упорного труда в первые годы фонд действующих скважин в Бакинском нефтяном районе увеличивался главным образом за счет ввода в эксплуатацию бездействующих скважин, так как количество новых скважин было незначительным. Но уже с 1923 г. ввод новых скважин увеличился, и добыча из них стала все более и более весомой в общей добыче нефтяного района. А в 1927 г. добыча нефти из скважин, введенных в эксплуатацию после национализации нефтяной промышленности, составила более 70 %. Этому способствовало главным образом техническое перевооружение, внедрение механизированных способов добычи нефти, когда глубинные насосы и компрессоры заменили устаревшую желонку. В конце первой пятилетки нефть, добытая механизированным способом, составила подавляющую часть всей бакинской нефти.

Для изготовления и ремонта глубинных насосов в Баку в

1925 г. был построен завод им. Ф. Э. Дзержинского; станки-качалки для глубинных насосов, групповые приводы и т. п. выпускались заводом «Бакинский рабочий».

И если в 1924 г. на промыслах Баку насчитывалось лишь около сотни скважин, оборудованных станками-качалками, то к концу 1929 г. их число возросло в 30 раз. Внедрение прогрессивного способа добычи нефти повлекло за собой замену паровой тяги электромотором, и в 1928 г. на бакинских промыслах стал главенствовать электропривод. К этому же периоду относится и создание специального оборудования для компрессорных и фонтанных скважин, что способствовало снижению потерь пластовой энергии и ценного сырья, а также позволило исключить открытое фонтанирование скважин.

Техническая революция в бакинской нефтяной промышленности охватила и бурение, ибо значение буровых работ трудно переоценить.

Еще до революции на бакинских промыслах был внедрен прогрессивный роторный способ бурения. Но в 1913 г. в Баку работало лишь 20 роторных станков; через 10 лет их число достигло 55. В конце 1927 г. на бакинских промыслах работало уже 212 станков роторного бурения, и этот вид бурения составил тогда в общем объеме буровых работ почти 72 %, решительно потеснив ударное бурение. В 1934 г. вращательный способ бурения полностью заменил ударный. Такие темпы технического прогресса позволили уже в 1925

1926 гг. достичь довоенного объема бурения, а в 1934 г. превзойти его в пять раз.

Параллельно инженеры-исследователи и конструкторы работали над дальнейшим усовершенствованием техники бурения. Уже в 1924 г. появляется турбобур Капелюшникова – новый забойный двигатель, испытания которого проводятся в 1925 г. в пос. Сураханы. В 1936 г. бакинскими инженерами П. Шумиловым, Э. Тагиевым и М. Гусманом был создан многоступенчатый безредукторный горный турбобур, сыгравший значительную роль в развитии техники буровых работ.

Созданный в 1926 г. талантливым бакинским ученым профессором Скворцовым автомат подачи долота на забой скважины при роторном бурении имел большое значение для механизации буровых работ. В 1927 г. был создан аппарат для замера кривизны ствола скважин.

Бурение все больше переходит на электроэнергию. В 1925 г. уже около 65 % буровых станков было переведено на работу от электродвигателя, что резко сократило расход нефти на собственные нужды и существенно повысило качество и культуру бурения.

Буровики бакинских промыслов, как и других нефтедобывающих районов Советского Союза, настойчиво боролись за увеличение скоростей бурения, овладевая новой техникой и улучшая организацию буровых работ.

Успешное развитие нефтяной промышленности Азербайджана во многом зависело от разведки новых площадей и подготовки их к промышленной эксплуатации. Этому в немалой степени способствовали переоснащение и прогресс в разведочном бурении; в 1932 г. скорость разведочного бурения увеличилась в два раза против 1928 г., а в

1937 г. она возросла по сравнению с 1932 г. более чем в четыре раза.

До революции в Бакинском районе разрабатывались только четыре нефтяных месторождения – Балаханы, Сабунчи. Романы и Биби-Эйбат; в начальной стадии разработки находились Сураханы и Бинагады.

В 1922 г. была начата разведка новых горизонтов на старых бакинских промыслах.

Первая же глубокая разведочная скважина в пос. Сураханы вскрыла новый продуктивный горизонт. Эта победа была отмечена на XIII съезде РКП. Президиум съезда направил бакинским рабочим приветствие, в котором говорилось: «Забивший на днях нефтяной фонтан в Сураханах является величайшим достижением бакинских рабочих в деле восстановления тяжелой промышленности Советского Союза… От имени Президиума XIII съезда РКП шлем горячий привет бакинским рабочим, в частности сураханским рабочим, и надеемся, что красный Баку – источник величайшего в мире богатства – нефтяного топлива – будет твердо и неуклонно поднимать, улучшать и развивать нефтяную промышленность».

Под руководством бакинской партийной организации и лично С. М. Кирова в апреле 1923 г. бакинские нефтяники сдали в эксплуатацию новый нефтяной промысел, созданный по проекту инженера П. Н. Потоцкого, – Бухту Ильича. Об этом хочется сказать особо.

Естественные выходы нефти и газа в Каспийском море привлекли внимание ученых и путешественников еще в XVIII в. Уже в 20-х гг. XIX столетня бакинский житель Касумбек имел на море два нефтяных колодца – один в 18, а другой в 30 м от берега при глубине моря 0,5 м.

Геолог П. И. Лебедев в конце XIX в. высказал мысль о возможности добычи нефти со дна Биби-Эйбатской бухты и на островах Каспийского моря.

Были и оригинальные инженерные предложения относительно способов добычи морской нефти при помощи специальных оснований. Но до конца прошлого века этот вопрос оставался открытым. И только в 1909 г. начал осуществляться проект инженера Потоцкого по засыпке Биби-Эйбатской бухты. Для этой цели в Сормове был построен даже специальный комплекс судов и барж.

Эти работы были продолжены и успешно завершены по инициативе С. М. Кирова уже в советское время. На вновь образованной суше разведочное бурение началось в 1922 г., эксплуатационное – в 1923 г. Наряду с этим до 1932 г. продолжались работы по засыпке бухты, названной именем Ильича.

Геологические данные по пробуренным скважинам Бухты Ильича указывали на простирание нефтеносных залежей за пределами оградительного мола и засыпанной территории. В связи с этим в 1925–1932 гг. был построен ряд оснований островного типа на деревянных забивных сваях.

К 1925 г. нефтепромысел Бухта Ильича давал 10 % общей добычи бакинской нефти. Но главное – на примере первого морского нефтяного промысла стала очевидной экономическая целесообразность добычи нефти в море. Если к 1 июля 1928 г. на организацию промысла было затрачено 20 млн руб., то нефти и газа было получено на 49,8 млн руб. Кроме того, была заложена основа для дальнейшего бурения нефтяных скважин в море.