Криминальная жизнь аристократки - Узница ада

и без того отлично знаю. Хм, интересно, догадывается ли Адам, что там за идея появилась у его отца? — хмыкнула про себя Женни, сделав вид, что очень заинтересована.

— Мы хотим объединить наши семьи через ваш союз! Ну, разве не прекрасно?

Тут случилось то, чего девушка никак не ожидала. Адам подскочил со своего места, ошарашенно переводя взгляд с отца на мэра, дыша так громко и быстро, словно разъяренный зверь. Неужто, глупец и впрямь не догадывался о своей участи? И этого наивного хотят посадить на пост мэра?

Может, это и есть твоя идея, отец? Посадить на своё место какого-нибудь дурачка, чтобы управлять им через меня? Ну уж нет! Я ни за что не стану манипулировать невинными людьми! Он ведь… похож на маленького, беззащитного котёнка. Как им управлять? — грозно зыркнув в сторону расслабленного Райана, догадалась Женевьева.

— Ни за что! Отец, ты ведь в курсе, что у меня уже есть невеста! Я не хочу брать в жёны миледи Джейн'ри.

Реакция вполне естественная и понятная. Парнишки, вроде него, чаще всего выбирают покорную и очень красивую девушку с идеальными формами. Ни тем, ни другим Женни не обладала. Возможно, оно и к лучшему. Чем меньше она нравится парням, тем больше вероятность стать мэром самой. А там мужа найдет сама, чтобы родить подходящих наследников. Хм, а это идея.

— Адам! Это не обсуждается, — прошипел, как змей, Густав.

— Но я люблю другую! — истерично проверещал парень.

Своим нравом он отталкивал Женевьеву всё больше и больше. Находиться с таким в одном особняке и делить одну кровать — просто край безумия. Нет, пора уже девушке оттолкнуть Адама. Правда, сделать это так, чтобы сильно ей не влетело после этого.

— Любовь — прекрасное чувство, — с наивной улыбкой произнесла Женни, пряча взгляд от насторожившихся глаз отца. — Разве можно его разрушать?

— Но миледи Джейн'ри… — попытался переубедить девушку Густав, но та не дала.

— Я бы с радостью вышла замуж за столь милого человека, как ваш сын. Но я ему не симпатична. Как же нам жить в таком случае?

— Дело не в чувствах, Женевьева, — решил присоединиться к разговору Райан. И голос его не сулил ничего хорошего. — В наше время ценится выгода. Куда ты подашься со своими чувствами?

— Значит, вы не любили матушку, отец?

— Прекрати, — злобно процедил мэр, стиснув кулаки. — Ты знаешь, чем это может закончиться.

— Да. Простите, господин.

Но слова девушки повлияли на юношу так, как она и рассчитывала. Он стал истерить ещё больше, крича на своего отца так, как кричал бы на провинившегося раба. Густав старался успокоить сына, чтобы тот не позорил его перед приятелем и мэром, но это не вышло. В итоге Адам просто выбежал из особняка, дрожа от злости. Извинившись глубочайшим поклоном, граф также покинул поместье, оставив Райана наедине со своей дочерью.

— Женевьева. Подойди.

Глава 3

— Женевьева. Подойди.

Этот голос заставлял дрожать от страха. Он был наполнен холодной яростью, которая готова вырваться из оков льда и ударить по раздражителю. Этим раздражителем была Женевьева. Внешне спокойная, но внутри трясущаяся от ужаса, как кролик перед волком. Несмотря на это, девушка нашла в себе силы встать из-за стола и подойти к отцу. Даже заглянуть в эти синие глаза.

Райан ударил её. Наградил сильной пощечиной, от которой слабое, непослушное тело Женни упало на пол. Скула и щека загорели огнем. В этот раз удар был куда сильнее, чем ранее. Но это было только начало.

Схватив девушку за волосы, он поднял её, тут же прижав к столу. Еда повалилась на пол, посуда стала разбиваться, но Женевьеве не было до этого дела. Она пыталась хоть как-то ослабить хватку Райана, который душил её своими сильными руками. Женни что-то пыталась сказать ему, но изо рта вырывались хрипы. Из глаз полились слёзы. Казалось, вот-вот и шея хрустнет. Может, тогда Женевьева умрет и избавится от этого кошмара? Она не думала над этим. Инстинкты кричали: спасайся!

Не ведая, что делает, девушка схватила со стола бокал с вином, разбив тот о голову отца. План сработал, мужчина отпустил Женни и даже отстранился. Ей удалось, наконец-таки, вздохнуть, но говорить не получилось. Хотя, до этого и не было дела. Разъяренный в край мэр толкнул дочь на пол, ударив её по лицу ботинком. На нем осталось несколько капель крови от разбитого носа.

— М-м… п-прошу… прекрати… — плача, прохрипела Женевьева. Ей было больно. Очень больно. И почему же она такая слабачка?!

— Прекратить?! Да ты, дрянь, мне всё испортила! — ещё один удар от Райана последовал под дых. Девушка вновь начала задыхаться, повалившись на бок. В плечо и шею вонзились осколки от битой посуды. — Какого джина ты открываешь свою пасть, когда этого не требуется?! Может, мне взять ребёнка из приюта и воспитать его, а тебя продать какому-нибудь ублюдку из Итсхелла?! Чтоб ты сдохла!

С этими словами мужчина покинул зал, оставив Женни одну. Первое время девушка просто лежала в этой смеси из разбросанной еды и осколков, но позже нашла в себе силы подняться. Голова болела, в горле словно кость застряла. По щекам беспрерывно бежали слёзы. Неужели, ты хочешь моей смерти, отец? — слова Райана, как ни странно, причинили Женевьеве больше боли, чем руки, что душили её. Пускай девушка и была неидеальной, но разве она заслуживает того, чтобы желать ей смерти? Да к тому же слышать это от собственного отца!

Хромая, она поковыляла к запасному выходу из особняка. Там обычно было очень мало охраны, поэтому можно было заявиться в таком виде на порог. Присесть на него и наблюдать за закатом. За тем, как оранжевое солнце уходит за горизонт. Как лес, что располагался между двумя частями города, в начале пригорка, начинает темнеть. Смотреть, как часовые готовятся закрывать белоснежные ворота, что находились прямо возле леса. Зачем они вообще открывали их? Чтобы подразнить итсхелльцев? Ведь "отребью" вроде них нельзя в Лайтхилл, а аристократам можно. Пускай только при выходе и входе предоставят документ.

Женевьева достала из своего декольте три волосинки, которые так тщательно скрывала ото всех. Они приобрели