Наследница - Джуд Деверо

– Почему она совсем не двигается? Неужели она такая ученая, что книга заставляет ее забыть обо всем на свете?

– Франческа не умеет ни читать, ни писать. Она говорит, что от чтения на лице появляются морщины, а от писания портится кожа на руках.

И опять незнакомец рассмеялся:

– Тогда почему же она не шевелится?

– Она позирует для портрета, – ответила Эксия таким тоном, будто он являлся полным дураком, если не мог заметить очевидного.

– Но ведь портрет пишешь ты, а ты находишься здесь. Неужели она не видит, что тебя нет?

– Для нее достаточно мысли, что на нее смотрят. – Эксия перевела взгляд на его дублет. – Тебя ранили?

– Ад и пламя! – воскликнул незнакомец. – Я забыл о вишнях. – Он принялся вытаскивать из кармана ягоды, большинство из которых были раздавлены.

– Итак, ты не только нарушитель, ты еще и вор.

– А какое ей до этого дело? Она так богата, что не обеднеет без десятка ягод. Угощайся.

– Нет, спасибо. Прошу тебя, скажи, что ты хочешь знать о ней. Мне нужно вернуться к работе.

– Ты хорошо ее знаешь?

– Кого? – Эксия притворилась, будто ничего не понимает.

– Наследницу Мейденхолла, естественно.

– Так же, как и все. Значит, это она тебя интересует? Или ее золото?

– Да, золото, – подтвердил незнакомец, серьезно глядя на девушку. – Но мне необходимо узнать кое-что и о ней. Что нужно сделать или подарить, чтобы доставить ей удовольствие?

Минуту Эксия пристально смотрела на молодого человека.

– А почему ты хочешь доставить ей удовольствие?

Выражение его лица смягчилось, и он стал более красивым, если такое возможно. Если бы он так взглянул на какую-нибудь женщину, то та бы, Эксия не сомневалась, растаяла словно воск. Он наклонился к ней и таким же прекрасным, как и тело, голосом прошептал:

– Скажи, какой подарок мне сделать, чтобы ей было приятно?

Эксия мило улыбнулась ему.

– Двустороннее зеркало. – Она имела в виду то, что незнакомец и Франческа будут одновременно любоваться своими отражениями, сидя друг против друга.

Молодой человек расхохотался, затем резко замолчал, сообразив, что нельзя шуметь. Выбросив последние ягоды, он заявил:

– Мне нужен друг. Вернее, партнер в одном деле.

– Я? – с невинным видом спросила Эксия и поинтересовалась, когда он кивнул: – А что я получу за помощь?

– Ты мне начинаешь нравиться.

– Так как я не испытываю ничего подобного к тебе, предлагаю закончить беседу и расстаться с миром.

– Иди, – махнул рукой незнакомец. – Иди. Пусть я останусь один. Завтра я буду здесь. Может, мы с тобой встретимся. А может, и нет.

Эксия, заинтересовавшись, мысленно обругала себя.

– Что же ты дашь мне за помощь? Наследницам никогда не платят деньги, напротив, они сами раздают деньги.

– Богатство, о котором ты даже не смеешь мечтать.

«А-а, – подумала Эксия, – золото Мейденхолла. И его серебро, земли, суда, склады…»

– Нет, – проговорил незнакомец, – не смотри на меня так. Я не желаю ей вреда. Я намереваюсь… – Он колебался, оценивающе глядя на девушку.

– Ты намереваешься заполучить ее для себя, верно?

Увидев, что в его глазах промелькнуло изумление, она поняла, что попала в точку. Но он не первый: до него были тысячи желающих жениться на золоте Мейденхолла. Однако пусть потешит себя иллюзией, будто ему единственному пришла в голову столь потрясающая идея.

«Ну почему отец нанял человека с такой внешностью? – в который раз спросила себя Эксия. – Человека, полагавшего, будто женщины готовы по первому требованию отдать ему все, что имеют».

Эксия улыбнулась:

– Ты очень честолюбив. А разве она не обручена?

– Да, конечно… – пробормотал он и с отсутствующим видом вытащил из ножен кинжал.

У Эксии со страха сердце ушло в пятки, но в следующее мгновение она догадалась, что он сделал это совершенно бессознательно. Она даже усомнилась, что он отдает себе отчет в своих действиях.

– Понятно, – сказала она. – Ты намереваешься использовать путешествие для того, чтобы она передумала и согласилась выйти за тебя.

– Ты считаешь, что это возможно? – с тревогой спросил он.

Девушка почувствовала, что тревога незнакомца искренна. Ей захотелось сочувственно похлопать его по руке.

– Франческа полюбит тебя, – ответила она, мысленно смеясь над своей ложью: Франческа ненавидела все, что было так же прекрасно, как она сама. Ей нравилось окружать себя уродливыми вещами, чтобы еще сильнее блистать на их фоне. – Итак, ты собрался жениться на наследнице Мейденхолла? Для твоей семьи и владений настали тяжелые времена?

В его глазах зажегся огонек.

– Я знал, что могу доверять тебе. С первого мгновения, увидев тебя с кистью в руке, я понял, что ты станешь мне верным товарищем. Мы с тобой будем большими друзьями. Ты отправляешься с ней?

– Да. Мы кузины.

– Ага, – улыбнулся незнакомец. – У меня тоже есть богатые родственники.

– Скажи мне… э-э… Я не знаю, как тебя зовут.

– Джеймс Монтгомери, граф Далкейт. У меня есть титул, но, увы, нет земли и золота, чтобы содержать поместье. А тебя зовут госпожа…

– Мейденхолл, но, увы, я всего лишь Эксия Мейденхолл.

– Необычное имя, однако оно подходит тебе: ты сама не такая, как все. Скажи, что мне сделать, чтобы произвести на нее впечатление? Может, подарить ей что-нибудь? Или написать сонет в честь ее красоты? Преподнести экзотический фрукт? Или желтые розы, например? Помоги мне. Я добуду все, что скажешь.

– Маргаритки, – без колебаний ответила Эксия.

– Маргаритки? Эти примитивные цветы?

– Да. Франческа не любит, чтобы что-либо соперничало с ней в красоте. Розы – это вызов, а маргаритки – это скромная оправа для сверкающего драгоценного камня.

– Ты очень умна, да?

– Людям в моем положении ничего другого не остается, чтобы выжить.

Монтгомери улыбнулся ей:

– Да, мы с тобой хорошо понимаем друг друга.

– Плащ, отделанный маргаритками, – продолжала Эксия. – Ты накинешь его ей на плечи, когда она будет стоять с закрытыми глазами. Разве это не романтично?

– Да, очень. – Монтгомери несколько мгновений подозрительно смотрел на девушку. – А ты не обманываешь меня?

– Клянусь святым именем Господа, что наследница Мейденхолла любит маргаритки.

– А почему вдруг ты решила помогать мне?

Эксия с наигранным смущением опустила голову.

– Ты позволишь мне написать портреты своей обедневшей семьи?

– Конечно, – ответил он с улыбкой. – И я хорошо заплачу тебе. У меня есть сестра-близнец.

Эксия продолжала стоять с опущенной головой, чтобы он не заметил выражения ее глаз. До чего же он тщеславен, если допускает, будто она готова предать свою кузину ради того, чтобы нарисовать портрет какой-то бесхарактерной красавицы!