Поверь в своё дитя - Сесиль Лупан

И вот еще, в заключение: «Все дети — лингвистические гении, поскольку они овладевают иностранным языком (первым) в два года; годовалому ребенку легче, чем семилетнему, освоить второй язык, научиться читать и еще многое другое».

Наэлектризованная этим провокационным чтением, я на другой день снова прихожу в BBI. Нас встречает Доман, который начинает со своих воспоминаний о многочисленных путешествиях по всему миру (не был лишь в Антарктиде, так как там нет детей). Он повидал страны с высокоразвитым общественным строем, а также пребывающие на очень низком уровне развития. Цель его повсюду была одна: наблюдать рождение и первые годы жизни ребенка. Частенько ему доводилось спрашивать у собравшихся матерей, считают ли они, что их дети делают все, на что способны. Каждый раз ему отвечали дружным: «Нет!»

Весьма вероятно, что если бы он задал нам этот вопрос, ответ был бы таким же. Но он слишком уверен в своих слушателях и не тратит на это время. Он любит повторять, что процент эгоистичных, недостойных и грубых по отношению к детям матерей очень мал, и ему таких встречать не приходилось. Охотно ему верю!

Шимпанзе должен вести жизнь абсолютно такую же, как его родители, передавшие ему в неизменном виде весь свой опыт, восходящий к началу рода. У людей все обстоит совсем не так. Не говоря уже о пути, пройденном человеком от пещерного образа жизни. Стоит лишь сравнить стиль жизни наших родителей и все, что было в их распоряжении, со стилем нашей жизни, чтобы стало совершенно ясно, что утверждения типа «я был так воспитан и не вижу в этом ничего дурного, почему же для наших детей это уже не годится?» абсолютно абсурдны. Человеческая натура постоянно стремится к расширению горизонта. И наши дети будут это делать с нами или вопреки нам. Так поможем же им, «подставим им наши плечи», как удачно выразилась мать Домана.

«В задачу семинара, — продолжал последний, — не входит ни что-то продать, ни в чем-то убедить и еще менее кого-то переделать. Наша цель — рассказать и продемонстрировать за 50 часов то, к чему мы пришли в результате 40 лет исследований. Я буду сражаться за ваше право думать иначе, чем я», — в этом заявлении сказывается военное прошлое Глена Домана, героя второй мировой войны, который и в работу Центра внес армейскую точность.

«Матери привели род человеческий от каменного века к веку просвещения, а затем, вот уже более двухсот лет, им на помощь пришли профессионалы (педиатры, педагоги, различные психологи), которые сбивают с толку родителей, высказывая диаметрально противоположные суждения, введя (под влиянием безликой и механизированной организации промышленного производства) обобщенное обучение, постоянно радикально изменяя его методику без существенного результата. Именно благодаря этим профессионалам мы за двести лет шагнули из века просвещения в атомный век, но стоит ли этим гордиться?»

Так закончил Доман свою лаконичную речь при молчаливом одобрении слушателей. Ведь мы собрались сюда именно потому, что нас приводят в отчаяние недобросовестность, обскурантизм и отсутствие здравого смысла, которые весьма часто сопутствуют организации воспитания наших детей. Таким образом, целью данного семинара, как сказал в заключение Доман, является подготовка «профессиональных родителей», то есть мам и пап, обладающих достаточной информацией о развитии умственной деятельности и умеющих передавать знания самым маленьким детям. Доман, который долгое время занимался проблемами мотивации ребенка, глубоко убежден, что в сути своей все люди, независимо от возраста, одинаковы, а самая лучшая морковка, которую надо повесить перед нашим осликом, чтобы он двигался вперед — это уважение, энтузиазм, чувство чести и достоинства, каковыми он великодушно с нами делился.

Ребенок изобретает инструменты, а не игрушки. Он приходит в мир, как ученый, со своей портативной мини-лабораторией: пятью чувствами. Если какой-то предмет попадает ему в руки, он его рассматривает, щупает, нюхает, пробует на вкус и слушает, какой шум он может производить; затем, пользуясь своими огромными аналитическими возможностями, пытается его разобрать и даже сломать, чтобы понять, как он сделан. Если после этого быстрого исследования предмет оказывается недостойной основой для фантазии, он забрасывает его подальше и полностью утрачивает к нему интерес. Обычно подобное поведение объясняют неумением сосредоточиваться и упрямством, а также низкой интеллектуальной активностью. Взрослым недостаточно видеть у ребенка живой и деятельный, но слишком непродолжительный интерес. Родителям кажется, что для усвоения нового им требуется гораздо больше времени и усилий. И, однако, именно таким способом, нисколько не уступающим самым серьезным методикам ученых, малыш решает самую трудную задачу в своей жизни: он обучается родному языку. Никакой следующий язык уже не представляет таких трудностей, ведь овладевая родным языком, ребенок не только должен запомнить десятки тысяч слов и сотни управляющих ими правил, но и воспринять само понятие абстрактного языка. Все прочее должно показаться ему сущей ерундой. А мы вовсе не считаем это подвигом, не боимся перегрузить его мозг чрезмерным многословием. Мы хохочем, когда он проявляет свои потрясающие аналитические способности и умение делать выводы. Однако именно так объясняется стремление ребенка к словотворчеству, ведь он говорит слова, которых никогда не слышал: «я возьмил», «я отлез». Когда он говорит «я возьмил» вместо «я взял», значит, он понял, что слова, которые мы называем глаголами (безусловно, ему этот термин неизвестен) спрягаются одинаково, если они похожи, и так как он часто слышит обращение «возьми!», то и форму ответа образует по аналогии с другими похожими глаголами:

сделай — сделал

спроси — спросил

возьми — «возьмил».

Если вместо «я слез», он говорит «я отлез», значит, он осознал, что, изменяя приставку (этого термина он, естественно, тоже не знает) у слова, можно придать ему противоположное значение:

подошел — отошел

запрыгнул — отпрыгнул

залез — «отлез».

Он получил фактический материал и сам выводит правило. Ему остается лишь узнать, что существуют исключения из правил!

Когда вы это поймете, то вместо того, чтобы смотреть на лепечущего карапуза, как на человеческую личинку, вы увидите в нем студента, готовящего свою докторскую диссертацию. Не более и не менее! Во всяком случае, он заслуживает того же внимания, не меньших расходов и такого же уважения. И уж, несомненно, это значительно более выгодное вложение капитала. Однако после первой эйфории от подобного открытия вы начинаете осознавать весь груз ответственности, который ложится на ваши плечи. Всем известно, что ребенок будет говорить так, как говорят вокруг него. В зависимости от окружения он будет выражаться языком изысканным и отточенным, либо образным, перемежающимся жаргонными словечками, либо, наконец, языком примитивным и грубым. Эти истины всем хорошо известны, но когда вы осознаете, что за первым лепетом скрывается систематический анализ вашей речи, то невольно сделаете вывод, что и вам надо быть на высоте. Слова-паразиты, незаконченные фразы, легко проскальзывающие грубые словечки и т. п… Итог не в вашу пользу. И, однако, разве мы не можем говорить правильно? Сразу после рождения первого ребенка наш образ жизни резко меняется. Иногда до такой степени, что спрашиваешь себя, чем же мы занимались раньше? Даже самые ленивые теперь просыпаются рано утром и по нескольку раз вскакивают ночью, самые большие грязнули начинают все лихорадочно мыть и чистить. Так почему же мы не можем следить за своей речью? Ведь по сравнению с прочим это не самая неблагодарная задача.

Примерно так звучит в моей голове монолог, подытоживающий доклады Домана и навеянные им мои собственные размышления.

Но вот, наконец, после этого долгого введения мы приступаем к первому кардинальному пункту: чтение. В 1983 году в Соединенных Штатах было проведено широкомасштабное исследование (в Европе это будет проделано через несколько лет) по установлению реального интеллектуального уровня школьников. Результаты были ужасными:

30 % учащихся, имевших среднее образование, признаны «функционально неграмотными», то есть вся их энергия уходила на расшифровку слов и ее не хватало на понимание смысла. Таким образом, им было не под силу понять объявление о предложении работы, напечатанное в газете. Право же, мурашки бегут по коже. Это невероятно, неужели школа все больше деградирует? Так ведь нет же! Вот что пишет Жан Фукамбер (научный сотрудник Национального института педагогических исследований): «Утверждение, что раньше было лучше, чем теперь, является плодом воображения, я бы даже сказал, коллективного заблуждения. Во Франции примерно 50 лет назад в конце начального обучения проводился экзамен по чтению. При этом ученику не задавалось вопросов для проверки понимания смысла прочитанного. И всего 50 % сдавали этот экзамен успешно. Причем, не все учащиеся были до него допущены».