Сборник "Рыцари сорока островов" - Сергей Лукьяненко

Крис подошел ко мне сзади и обнял за плечи.

— Нравятся?

— Шахматы? Ага.

— Это я сюда с ними попал, — с заметной гордостью сказал Крис. — Тут все вещи только те, что были у нас с собой. Может сыграем?

— Спать хочется, — почти искренне ответил я. Почти — потому что спать мне ужасно хотелось, но делать я этого не собирался.

— Ну ладно, — подозрительно легко согласился Крис. — Я тебя провожу до комнаты.

Мы вышли в коридор. Здесь было множество высоких незастекленных окон, из которых тянуло прохладой.

— Как по-английски «очень холодно»? — спросил я.

— Итс вери коулд, — рассеянно ответил Крис. Потом остановился, взял меня за руку, посмотрел сверху вниз своими жесткими серыми глазами.

— Димка, ты очень умный парень, но… Никогда не повторяй того, что ты сказал мне на мосту. Никогда.

— А что я сказал?

— Что невозможно завоевать сорок островов.

— Но…

— Да, ты прав. Сорок островов не завоюешь. Это все понимают, хотя обычно не так быстро. Но вслух этого не говорят. Иначе жить не захочется. Понял?

Я понял. А еще я понял, что для горя и страха нет таких предохранителей, как для удивления. Как бы ни было грустно, но может быть еще хуже. И чтобы не разреветься, как маленькому, меня удерживало только одно. Инга.

7. ДВОЙНИКИ

Хорошо, что Малек спал, когда я зашел в комнату. Крис сказал, что я буду жить в ней, а Тимур, занимавший ее раньше, пойдет на место Криса. Ну, а наш командир найдет себе комнату где-нибудь в сторожевой башне. Он был хороший парень, Крис, наш предводитель в замке Алого Щита на Тридцать Шестом острове…

Я лег на кровать. Эта ночь была прохладной, и кто-то положил на кровать одеяло. Оно было толстое, наверняка теплое, но я не стал в него кутаться, чтобы не уснуть. Я лежал и думал, что завтра, с самого утра, мне придется дежурить на каком-то мосту, и не просто дежурить, а драться, может быть, даже убивать. А иначе погибнешь сам. Толик уже успел мне рассказать, что некоторые ребята, попав на остров, так и не решались драться по-настоящему, пытались помирить острова и гибли…

— Крис хитрый… — вдруг пробормотал Малек. Потом еще что-то неразборчивое, сразу понятно — во сне. Повернулся на другой бок — в слабом свете, льющемся из окна, забелела его перевязанная голова — и сказал: — Не надо, он и так ничего не сделает…

Я осторожно встал, наклонился над Игорьком. Спит. Послушал, но он больше ничего не сказал. Тогда я поправил на нем одеяло и отошел к окну. Оно было очень низко от пола и открылось совсем легко. Меня обдало холодным ветром. Я закрыл его, поискал свитер, оделся и лишь после этого выбрался из комнаты на террасу.

Небо затягивали тучи, но в одном месте они разошлись, и там светилось незнакомое созвездие — ровный кружочек из ярких звезд. Не знаю, как в Южном полушарии, а наше небо такие созвездия не украшали. Я имею в виду земное небо…

— Нарекаю тебя Око Пришельца, — прошептал я и хихикнул. Честно говоря, мне было не по себе.

Белесый силуэт замка быстро растаял в ночи. В нем не светилось ни одно окно, а света от тех редких звезд, что проглядывали сквозь тучи, было мало. Мне показалось, что немного светятся сами тучи, но до конца я в этом уверен не был. А потом я перестал думать про тучи и звезды, так как середина моста приближалась, и я рисковал угодить в раскрывшийся на ночь проем. Замедлив шаги, я покрепче прижал ладонь к перилам. Узкая мраморная полоска оказалась почти горячей. Она остывала и делилась со мной накопленным за день теплом… Вытянув руку вперед, я медленно шел в темноте, готовый в любой момент, почувствовав под пальцами пустоту, остановиться. Но мост все не кончался и не кончался, упорно поднимаясь вверх.

Пройдя еще немного, я понял, что беспокоился зря. Инга захватила с собой фонарь.

Она сидела на своей половине моста, свесив ноги в пустоту. Между нами была пропасть метров пяти шириной, а на дне этой пропасти еле слышно билась вода. Рядом с Ингой стоял древний жестяной фонарь с толстой свечой внутри, и лежала смотанная веревка.

— Это ты? — она даже не удивилась. Подняла фонарь повыше, рассматривая меня, потом стала разматывать веревку. Я сомневался зря, это была Инга.

— Держи!

Скользкая нейлоновая плеть хлестнула меня по ногам, исчезая в проеме. Я поймал конец веревки со второго или третьего раза, обвязал вокруг перил со своей стороны, а Инга со своей.

Подергав веревку несколько раз, и, видимо, удовлетворившись результатом, Инга недоуменно спросила:

— Дима, а чего ты еще ждешь? Или перебираться тоже предоставишь мне?

Только теперь я сообразил, что мне придется сделать. Проползти по веревке несколько метров — это, конечно, не подвиг. Если веревка натянута над тихой речушкой или мягкими поролоновыми матами… А здесь было неспокойное ночное море и сто метров высоты.

Я обхватил веревку. Взглянул на неподвижную фигурку Инги. И пополз. Нет, страха я не чувствовал. Наверное, потому, что в темноте невозможно в полной мере ощутить высоту и представить последствия падения.

Когда я спрыгнул на чужую часть моста, мои пальцы никак не хотели отпускать влажный нейлоновый шнур. Вцепившись в него, я молча смотрел на Ингу.

— Я так и думала, что ты легко перелезешь, — сказала она.

После таких слов обратная дорога перестала меня волновать. Я небрежно пожал плечами:

— Ерунда… Упражнение для первоклассника. Ты не замерзла?

На Инге была темно-синяя штормовка, размера на два больше, чем следует.

— Нет.

Мы замолчали. Я отвел глаза от ингиного лица, подвинул ногой фонарь, стоящий слишком близко от края моста. Как-то странно начинался у нас разговор. Будь на месте Инги знакомый мне мальчишка, мы бы сейчас хохотали и орали во все горло. Даже с любой из своих одноклассниц я чувствовал бы себя свободнее. А с Ингой, хоть мы и дружим с самого детства, у меня уже целый год такая чертовщина.

— Удивительно, что мы попали сюда вместе, — начал я.

— Удивительно, что мы вообще здесь, — поправила Инга.

Я начал немного злиться. Она что, не может хотя бы завизжать от радости, что мы встретились? Стоит и смотрит поверх головы, словно ей нестерпимо скучно… Я взглянул на нее. И вдруг понял, что Инга вовсе не спокойная или равнодушная. Она вся сжата, сдавлена какой-то болью или страхом.

— Инга… Что с тобой? — растерянно спросил я.

Она наконец-то посмотрела мне в глаза.

— Дим… Как у меня дома? Родители сильно… волнуются?

— Не знаю, я давно у вас не был…

— Целый месяц?

— Какой еще месяц?