Новый Орден Джедай 2: Боба Фетт: Практик - Карен Трэвисс

Голос Бевиина звучал так, будто он боролся с разочарованием, а не с омерзением.

– Кредиты – не самое важное. Ничто не стоит того, чтобы купить вонгам Галактику.

– Знаю. Так давай испортим их грандиозные планы.

Никакой мандалорианин не взял бы денег от йуужань-вонгов, если бы знал, на кого работает. Но Фетт работал с ними и теперь следовало выбирать: или атаковать их, как и поступят все остальные в Галактике, или же использовать сомнительный шанс и узнать о них побольше, а затем нанести наибольший ущерб?

– Что ты думаешь? Пора мобилизовать всю армию Мандалора.

– И у нас будут большие потери – если мы начнем действовать до того, как точно узнаем, с чем имеем дело. Такой технологии мы никогда ранее не видели.

– Так сидеть и ждать? Да ты…

– Они нас надули. А теперь мы их надуем. Мы будем играть по правилам и притворимся, что мы на их стороне – а сами соберем информацию, пока не наберем достаточно сил, чтобы врезать им по-настоящему. Притворимся, что работаем ради денег.

Фетт не знал, сколько времени у них осталось. Йуужань-вонги придут на Мандалор, чтобы сделать его миром живых машин и рабов, носящих паразитов. Вопрос только – когда?

Фетт снял левую перчатку и коснулся кончиками пальцев гладкой поверхности консоли "Раба I"; это была одна из тех частей, что остались от времени его отца. Мало-помалу корабль изменился до неузначваемости, но если бы Джанго Фетт вернулся сейчас, то он бы застегнул ремни безопасности, проверил, нет ли на консоли пятен и пыли – как он всегда это делал… и почувствовал бы себя дома. Он не назвал бы домом Галактику, порабощенную одной жестокой культурой; Галактику, в которой был истреблен любой след Джастера Мерееля.

Фетт посмотрел на пальцы – не пылинки. "Раб I" был безупречен. Он не выглядел таким, каким являлся… и точно так же приближалась маленькая война обманов. Он надеялся, что Ном Анор оценит иронию.

Бевиин все еще переваривал сказанное.

– Мы все еще не сможем одолеть крабов в одиночку. Как насчет Новой Республики? Им понадобятся все данные, что мы соберем.

– Мы не можем им доверять. Мы упустили Ном Анора. Замаскированные шпионы могут быть повсюду.

– Нам нужно им довериться.

– Мы можем передать им информацию, которую имеем сейчас. Попробовать воду. Найти путь.

– А если Новая Республика разрушит прикрытие, и вонги выместят злобу на Мандалоре…

– … то мы будем биться до последнего или же пойдем и отыщем ту Галактику, откуда они пришли.

– Слишком далеко.

– А смерть – это слишком уж законченно. Так что лучше победить.

– Твой отец гордился бы тобой, Боб'ика, – Бевиин был младше Фетта, но называл его уменьшительной формой. Иногда это раздражало наемника… иногда – нет. Сейчас звучало нормально. – Для человека, который утверждает, что ни о ком не заботится, ты всегда находишь возможность помочь мандо'аде, когда нужно.

– Я Мандалор. Это мой долг.

– Конечно, – ответил Бевиин. – Я тебе верю.

"Агрессоры" и "Гладиаторы", окружавшие точку встречи, выглядели до смешного маленькими. Особенно на фоне кораблей йуужань-вонгов, наполнявших космос. Это казалось совокупностью всех неприятностей, когда-либо виденных Феттом… и их даже считать не стоило.

Хотя Джанго Фетта это бы не обеспокоило. И потому это и его не волновало.

Ном Анор: заметки о штурме Биргиса

Фетт отказывается пользоваться виллипами и настаивает на своих средствах связи. Жаль, что мне тоже приходится работать с языческой техникой из-за этого.

Признаюсь, я и не ожидал, что они это примут. И одинокие виллипы, без йорик-кула или вондууна все равно не слишком полезны. Похоже, что мандалориан особенно шокировало порабощение йорик-кулом; какая ирония для народа, чья история полна грабежа, захвата и убийства. Но рабство их словно преследует – видимо, в их истории оно сыграло неблаговидную роль. Они его явно боятся.

Но вот смерти они не боятся. Они ее не принимают, но говорят, что ты живешь, пока твое имя помнят. Они никогда не снимают шлемов, так что я не могу читать эмоции по лицам, но тон голоса указывает, что уничтожение их культуры для них хуже смерти.

Подозреваю, что это – ключ к их лояльности. Мандалор будет нетронут, пока его люди мне нужны. Но рабство – единственный способ с ними совладать.

Бевиин вынужден был признать, что вонги знали что делать, когда речь шла о захвате галактик… но о скрытности они не сильно заботились.

Главный космопорт Биргиса, принимавший гражданские и военные суда, был наиболее очевидной целью. С наблюдательного пункта на дальнем периметре, укрывшись в высокой траве, он видел штурмовые спидеры, сверкающие огнями вдоль посадочных полос. Другие не были освещены, но ночной визор отображал их зеленым цветом. Военные суда и машины – странная смесь базирующегося тут эскадрона и остатков других войск, что выжили после схватки с флотом вторжения и собрались тут.

Уничтожение этих целей будет самым трудным; Бевиин вполне мог это себе представить. Игра в двойного агента – это неплохо, пока есть иллюзия, что тебе не придется наносить удар твоим же союзникам… смертельный удар.

А Новая Республика даже и не знала еще, что мандалориане – их союзники.

– Я все же думаю, что нам следовало бы ударить по главной силовой станции, если требуется отвлечение внимания, – пробормотал Чам, опираясь на локоть и настраивая переносной ракетомет. – Конечно, они платят. Они и заказывают.

Фетт коснулся сумки на поясе.

– Неплохая возможность передать эти данные. Особенно сейчас, когда у нас есть планы двух будущих заданий. Тут Новая Республика может сработать.

– Может, я что-то пропустил. Местные сейчас не в том настроении, чтобы слушать.

– А как связаться с Новой Республикой, пока вокруг вонги? У тебя есть идеи получше?

– Нет, Манд'алор.

– Тогда пошли и сымитируем правдоподобный рейд коммандо, – Фетт жестом приказал занять позиции. – Постарайтесь не убивать всех, пока мы не отыщем офицера, с которым можно будет установить контакт и оставьте целой пару истребителей. Все поняли? Кому-то надо уйти, чтобы передать данные.

Бевиин оставил один канал комлинка на частоте Новой Республики. В общем, все верно: они ожидали появления йуужань-вонгов в той же манере, что и на Внешнем Кольце. Бомбардировки магмой и горящими скалами, а затем – появление солдат, из штуковин, которые он мог назвать только гигантскими червями. Машины и оружие выглядели как уродливо деформированные органы; это было неплохое давление на психику, бьющее не хуже, чем оружие вонгов.

Он слышал как персонал распределяет предупредительные машины и истребители над пятью городами в северном полушарии, разбирается с рапортами о замеченных кораблях противника – и о базах на планетах края Галактики, которые вдруг перестали отвечать на запросы. Продвижение йуужань-вонгов могло быть прослежено по работе молчащих станций связи, оставленных в тылу.

А чего персонал точно не ожидал – так это мандалориан, проникших в порт и собирающихся взять контроль над системой.

Фетт сверил часы со всей шестеркой и опустился на колени, коснувшись панели на наруче. Динуа наблюдала за контрольной вышкой; Бевиин уловил свечение зеленых иконок прицела в ее визоре, когда она повернула голову.

Бриика ее отлично натренировала. Девочка сейчас в сложном возрасте – между тринадцатилетним ребенком и шестнадцатилетней женщиной… но она определенно хороший солдат. Обычно для мандалориан; но Бевиин иногда смотрел на детей aruetii того же возраста, и думал, что тринадцать – это маловато для такой ответственности.

А если бы он такое сказал Динуа – она бы его пришибла, не задумываясь. Она была столь же жесткой, как и мать; Горан думал о том, что за судьба была у ее отца и решил подождать, пока она сама все расскажет.

По крайней мере, он смог послать сообщение Медрит. "Не беспокойся. Все не так, как выглядит. Сиди на месте".

– Помните, – сказал Фетт. – Мне нужна хорошая операция. Бейте достаточно убедительно, но не сметайте все – нам нужен минимум один выживший.

Он сделал паузу, и Бевиин услышал, как он сглотнул.

– Тридцать секунд.

Они провели обратный отсчет на синхронизированных таймерах ВиДов. За пятнадцать секунд до начала Чам опустился на одно колено и пристроил на плече ракетомет, прижавшись щекой к стволу, и удерживая скобу левой рукой.

Он обычно качал головой, когда целился, но на точность это не влияло; кивки прекратились за три секунды до того, как из ствола вырвалось желтое пламя, сопровождаемое свистом газа. Секундой спустя верхушка башни космопорта обратилась в белопламенный шар, взвившийся в ночное небо и на мгновение превративший день в ночь.