Кремль 2222. Арбат - Максим Хорсун

Лан было набрал в грудь воздуху, чтобы чистосердечно рассказать, как прошло у него знакомство с фенакодусами, но его опередил Ворон.

– Да что ты привязался к нему, Яр! – панибратски обратился к ветерану молодой спецназовец. – Видишь сам: признает Лана животное. Не занудствуй, дедуля!

К ним подошли еще двое дружинников, вооруженных старинными АК-107, а кроме того – пистолями Ярыгина, мечами и луками со стрелами. Это были братья-близнецы Горазд и Чеслав. Маленький отряд был в сборе, осталось лишь дождаться, когда натянет на брюхо кольчугу Мастер Торговли.

Глядя на близнецов, Лану на мгновение стало неловко оттого, что он идет за стену всего с тремя заточками из обрезков арматуры и посохом путника – крепкой палкой, выточенной из ствола плотоядного дерева, выросшего в Тайницком саду. Таким набором можно было скорее рассмешить нео, чем нанести мало-мальский вред. Но что было – то было.

Чеслав проверил, насколько хорошо закреплена на боках Тишки поклажа – пара обвисших под тяжестью груза мешков. Что в мешках – Лану не сказали, но нетрудно было догадаться, что везут они арбатским маркитантам отнюдь не дешевые побрякушки и черный порох.

– Придется сделать изрядный крюк, – решил повторить основные моменты Ворон. – Идем тихо, пальбу без крайней надобности не открывать. Повторяю – без крайней надобности не стрелять из фузей. Нео ушли, но свято место в пустоте не останется: может заявиться кто-нибудь другой, похлеще обезьянов.

Дружинники попрыгали на месте, проверяя, звенит ли навешанное на них железо. Горазд помог Чеславу и дядьке Ярополку подтянуть оружейные перевязи.

На фоне всполохов погребальных костров возникли два силуэта. Кто-то еще направлялся к Спасским воротам. Дружинники и Лан синхронно повернулись к идущим.

Одним из них оказался Мастер Торговли, облаченный в плащ, под которым поблескивала длиннополая кольчуга столь тонкого и изящного плетения, что, казалось, ее можно продавить пальцем. С первого взгляда становилось понятно, что эта вещичка – больше для красоты и пафоса, чем для реального боя. С Мастером Торговли шел отец Филарет.

Дружинники, словно по команде, сняли шлемы. Лан стащил с головы шапку из шкуры тура, до сих пор воняющую порохом и кровью нео.

– Эх, ребята… – вздохнул Хранитель Веры. – Будь я помоложе, взял бы меч, пару пистолей да пошел бы с вами!

– Если бы да кабы, отче, – пробурчал Ждан Ростиславович.

Отец Филарет по очереди благословил дружинников и Лана.

Едва слышно заныли хорошо смазанные петли: створки ворот открывались.

– Ступайте с богом, дети мои. Кремль ждет вашего возвращения. Я буду молиться, чтоб вам сопутствовала удача, – сказал напоследок Хранитель Веры.

Ворон скользнул беззвучным шагом за ворота. За ним последовал Чеслав, далее – похожий на брата как две капли воды Горазд. Лан подхватил Тишку за узду и повел за Гораздом. Мастер Торговли и тяжеловооруженный дядька Ярополк пошли замыкающими.

От Кремля до Арбата – меньше часа пешим ходом, если по прямой. Но кто ходит по прямой в Москве, где что ни шаг – то непроходимые завалы, руины, мутанты или же смертельные ловушки, поставленные больной, измененной радиацией природой на человека?

Препятствия начались сразу за воротами. Красная площадь была скрыта под ковром из тел нео. Идти приходилось, перешагивая мертвых громил, и в темноте тут сам черт мог сломить ногу. Давно свернувшаяся кровь собиралась в широкие лужи. Ошметки скользких внутренностей так и норовили подвернуться под сапоги. И еще – насекомые-насекомые-насекомые… Бабочки-падальщики, квазимухи, обычные мухи. Потревоженные людьми, они тяжелыми роями поднимались над трупами. В их движении читалась угроза, но мертвечины было так много, что эта дрянь предпочитала просто перелететь на другой источник пищи, чем вступать в конфликт с двуногими.

Особенно мерзко выглядели тела, перемолотые и вдавленные в брусчатку гусеницами танка. Тут насекомье пиршество было вдвойне знатным.

Тишка нервничал, шерсть на его загривке подергивалась, словно от тика. Он то и дело опускал короткую морду, чтобы обнюхать очередной труп и что-то укоризненно пробормотать себе под нос.

Мастер Торговли коротко ругнулся и почесал бороду. А потом и Лан почувствовал, что ему в лодыжку как будто воткнулась канцелярская кнопка. Пришлось задирать пальцами штанину и скрести ногтями кожу. Но это помогло мало, потому что почти сразу засвербило под лопаткой и на плече.

– Это блохи, – пояснил Горазд громким шепотом. – Обезьяны, чьей кровью они питались, околели уже. Теперь паразиты ищут новых хозяев.

Лан так и застыл – силясь просунуть палец сквозь ремни кожаного доспеха, чтобы почесать спину. Кремлевских детей пугали блохами и вшами с первых лет жизни. Они должны были крепко зарубить себе на носу, что антисанитария – есть зло, заразные болезни и деградация личности. Все это могло изнутри подточить обороноспособность Кремля, поэтому каждый член общины считал своим долгом регулярно и с удовольствием мыться в бане – благо воды и дров было в достатке.

– Сейчас их ловить бесполезно, – снова послышался приглушенный голос Горазда. – Когда вернемся в Кремль, нас продезинфицируют.

«Хорошенькое дело! – уныло подумалось Лану. – Это что же теперь – всю дорогу чесаться?»

Но никто из дружинников даже не пикнул по поводу неудобств, вызванных паразитами. И Лан сделал вывод, что быть воином – это не только грамотно мечом работать, но и ползать, если прикажут, среди мертвых тел могильным червем, собирая на своей шкуре всевозможную дрянь. Вот теперь и терпи пресловутые тяготы и лишения армейской службы. Хотел почувствовать себя дружинником на спецзадании – кушай, не обляпайся!

И ведь отряд только в начале пути…

Лан обернулся, поглядел на озаренную погребальными кострами крепость. Со стороны ее стены не казались высокими, и Спасская башня не выглядела неприступным бастионом. Казалось, ничего не стоит взять твердыню упрямых и гордых людишек с ходу. Это было крайне опасное и обманчивое заблуждение, судя по количеству трупов на площади.

А потом Лан увидел, как кто-то стоящий на стене в том месте, где днем они едва удержали оборону, отсалютовал отряду мечом. Лан решил, что это – Светозар, и в груди сразу потеплело, потому что здорово было обрести брата. Пусть в прошлом у них не все так гладко, но родная душа – есть родная душа.

Ворон повел отряд на Варварку. Там, зажатые с одной стороны руинами храмов, а с другой – полуразрушенным фасадом Средних торговых рядов, они смогли позволить себе полминуты отдыха – как-никак ушли с открытого пространства, не напоровшись на патрули нео, если таковые и бродили поблизости. Над дорогой, заваленной битым кирпичом, бетонными обломками и ржавьем, в котором с трудом угадывались кузова легковых авто, носились шустрые, словно пули, мелкие рукокрылы. Их крупные сородичи – из той породы, что способны унести человека в когтях, – перекликались тонкими, вибрирующими голосами в мутировавших дебрях парка Зарядье, что темнел за похожими на оплывшие свечи храмами Варварки.

– Терпи-терпи, – прошептал Лан Тишке на ухо. – Вот вернемся, я возьму жесткую щетку и почищу тебе шерсть, будешь у меня красивым фенакодусом.

Тишка никак не реагировал на слова парня, только бестолково вращал глазами и пускал слюни.

– Похоже, Светозаров братец нашел себе любимца, – усмехнулся, глядя на Лана, Чеслав. – А чем Тишка не боевой конь? Скажем конюшему, пусть закрепит Тишку за Ланом. И нам – обуза с плеч, и Лану – забава.

– Пустомеля, – бросил шепотом Ворон. – Лан, быть может, всегда к фенакодусам тянулся. Он, похоже, дружинник не меньше, чем мы с вами. Так что – шутки в сторону, ребята.

Ждан Ростиславович что-то пробурчал. Наверняка эти звуки должны были оформиться в мысль «не морочьте моему приказчику голову», но Мастера Торговли перебил Горазд:

– К нам гости! – бросил он отрывисто и потянул из колчана стрелу.

Лан увидел, что вниз по улице, направляясь в сторону отряда, плывут бледные огоньки. Почти сразу он различил осторожное, но отчетливое клацанье когтей по асфальту.

– Крысособаки! – догадался Лан.

Они приближались стаей – быстрые и легкие, словно тени. Крысособаки опасны своей непредсказуемостью, иногда они выказывают людям уважение, словно помнят, с кем делили кров и скудную еду еще не так давно, а иногда – окружают и убивают, действуя, как умные и расчетливые охотники. Раз на раз не приходится. Поэтому если дружинник видит крысособаку со стены или, тем паче, перед собой, то он торопится нанести удар первым, упреждая возможное развитие событий.

– Лан, пойди погоняй псов своей палкой, – с ухмылкой предложил Чеслав.

– Дался вам мой посох… – проворчал Лан и неожиданно для всех выдвинулся своре навстречу.

– Лан! – прошипел ему в спину Мастер Торговли, но новый приказчик был сам себе на уме. Он самоуверенно шел вперед, словно полагал, что сможет уладить возникшую проблему без чьей-либо помощи.