Слушая тишину - Сандра Мэй

Блондинка колебалась.

— Я могу посмотреть по компьютеру… Ну вот, здесь указано, что доктор Ричи уехала на несколько дней. Она в отпуске.

— Этого не может быть. Она никогда не уезжает, не известив родных.

— Тем не менее это так, детектив Каллахан. Здесь указано, что она взяла две недели за свой счет.

— И не оставила телефон, по которому вы можете с ней связаться? Мне известно, что доктор Ричи руководит крайне важным экспериментом, так что я уверен, она должна оставить свои координаты!

— Сожалею, но…

— Мисс Плам. Я понимаю, у вас инструкции, но у меня тоже. Поэтому я прошу провести меня к руководителю отдела, в котором работает доктор Ричи.

Паника в глазах блондинки полыхала вовсю.

— Его нет. Он… на симпозиуме!

— Кто-то еще из начальства?

— Никого нет! Сожалею…

— Что ж, в таком случае отдуваться придется вам. Возьмите ключ от кабинета доктора Ричи и пойдемте туда.

— Вы с ума сошли! Это секретная лаборатория!

Дон наклонился над столом. Это всегда производило впечатление, учитывая ширину его плеч.

— Вот что, сестренка. Твои начальники — люди важные, с ними я разговаривал бы иначе. Но ты — простая секретарша, вольнонаемная гражданка города Лоусон и Соединенных Штатов. Поэтому если ты не подчинишься требованию полицейского офицера, то загремишь под арест, а заодно и с работы. Я понятно выражаюсь?

— А ордер?

Дон ухмыльнулся самой неприятной своей улыбкой и вынул из кармана помятый и сложенный листок. Это был ордер на обыск пиццерии «Кара миа», датированный прошлым месяцем. Обыскать пиццерию на предмет контрафактной пиротехники полиции так и не пришлось, поскольку к их приезду контрафактная пиротехника успела рвануть и спалить означенное заведение дотла. Ордер завалялся в кармане у Дона, и он иногда им пользовался… не вполне законным образом.

Вот и сейчас он помахал бумагой перед носом девицы, дав ей возможность разглядеть слова «ордер», «обыск» и «сопротивление офицеру полиции». Блондинка сдалась.

Они прошли в один из стеклянных коридоров и почти достигли цели, когда из очередного лифта выкатился невысокий круглолицый мужчина с начальственными манерами. При виде Дона он резко затормозил и неприятным, надтреснутым голосом поинтересовался:

— Эт-то что такое?! Аманда, детка, ты вздумала подработать, водя сюда экскурсии? Немедленно покиньте помещение!

— Это офицер полиции, и я…

— Детектив Каллахан. Я ищу…

— Мне плевать, что вы ищете, детектив. Здесь запретная зона, это секретный объект, и полиция штата не имеет никаких полномочий находиться здесь без спецпропуска. Вашему начальству придется несладко, если о вашем поступке узнают в Вашингтоне. Потрудитесь покинуть здание.

— Могу я вас хотя бы спросить…

Толстячок нажал какую-то кнопку, растворились двери в стене, и Дон мрачно уставился на четыре короткоствольных «узи», выразительно направленных в его сторону. В принципе, его этому учили, в смысле рукопашному бою на ограниченном пространстве…

Однако он прекрасно понимал, что находится здесь незаконно. Проигрывать тоже нужно уметь. Дон Каллахан молча повернулся и покинул негостеприимные стены «Кемикал резорт».

4

Чтобы успокоиться, Сэнди решила заехать на работу. Вообще-то ее отпустили в бессрочный отпуск на время операции и последующей реабилитации, но визит в полицию и встреча с Хуаном Риверой совершенно выбили девушку из колеи, и она не могла даже подумать о том, чтобы поехать к себе домой. Оказаться в одиночестве для нее сейчас было равносильно самоубийству.

Реабилитационный центр для слабослышащих детей располагался в зеленом и тихом районе города. Здесь не было высоких зданий, по улицам почти не ездили машины, на ветвях деревьев щебетали привыкшие к людям птицы…

Да-да, теперь она слышала птиц! Сэнди не сразу это осознала, а когда поняла — улыбнулась и вытерла стоявшие в глазах слезы. Бросив машину на стоянке, она отправилась к одноэтажному зданию центра — симпатичному разноцветному дому, окруженному цветущим садом.

Закрыв за собой дверь, девушка сразу оказалась в мире тишины. В центре занимались около четырех десятков ребятишек от трех до пятнадцати лет, но ни привычной в любом другом месте беготни, ни детского смеха и щебета слышно не было.

Большинство маленьких пациентов были глухонемыми. Уже через минуту Сэнди окружил выводок пятилеток, жизнерадостно улыбавшихся ей и оживленно жестикулирующих. Для непосвященного человека это зрелище могло выглядеть немного диким, но Сэнди легко и весело вступила в безмолвный разговор.

У Кэти большая радость, ей подарили розового слона с бантом. Билли научился кататься на двухколесном велосипеде. Рози и Сара поссорились, но уже помирились. Брайан нарисовал для Сэнди картину, она в игровой комнате. Чикита упала с качалки, но не плакала!..

Это были самые обычные дети. Просто в их маленьком мире совсем не было звуков. Только образы. Только краски. Только легко порхающие руки.

Сэнди думала побыть полчасика, а прозанималась с ребятней до вечера. За самыми маленькими уже пришли родители, и на улице стало темнеть. Дымчато-лиловые тени протянулись от деревьев и кустов, небо приобрело удивительный розоватый оттенок — и Сэнди с некоторой грустью попрощалась с малышами. Жаль, что врач не разрешил ей выходить на работу целых две недели, но, наверное, он прав. Голова буквально раскалывалась от боли. Нужно принять аспирин и хорошенько выспаться…

Она уже подъезжала к дому, когда следующая мысль заставила ее нахмуриться. Что, если ей опять приснится этот ужасный сон? Что, если в голове вновь прозвучит ужасный крик той женщины?

Видимо, в тот вечер ей кололи успокоительное, потому что спала она без задних ног, а очнулась уже в машине дяди Дика, на заднем сиденье. Дядя Дик поймал ее взгляд в зеркале заднего обзора и улыбнулся.

— Мы едем домой, детка. Ты спала, как ангел.

Сэнди смущенно поерзала, потом выглянула в окно. Хорошо же она спала — до дома осталось минуты три езды, не больше.

Дядя Дик сам согрел ей чаю, включил в спальне обогреватель и велел ложиться, не разгуливаться. Она с радостью последовала его рекомендациям и почти мгновенно провалилась в сон…

Разбудил Сэнди ее собственный крик. Она открыла глаза и поняла, что сидит на постели, прижимая к груди подушку, что на лбу у нее выступил холодный пот, а в ушах…

Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда, но в ушах Сэнди Кроуфорд, только что обретшей способность слышать, снова и снова звучал голос неизвестной женщины, зовущей на помощь.