Леонард и Голодный Пол - Ронан Хешин

сунула ему новенькую пятерку и забрала старую, рваную. И Голодный Пол побежал вдогонку за мальчишкой, обрадовавшись, но забыв поблагодарить Грейс, а та помчалась следом, потому что боялась, что братик выскочит на дорогу, не поглядев по сторонам.

Как все старшие дети, Грейс какое-то время была единственным ребенком и нежилась в теплых лучах ни с кем не разделенной родительской заботы, но, когда Голодного Пола принесли домой из больницы, с некоторой задержкой из-за анализов, она встретила его с искренним энтузиазмом старшей сестренки. Когда он начал ходить, Грейс уже была достаточно взрослой, чтобы помогать присматривать за ним — по мелочам, без назиданий, что, как правило, означало спасать его от самого себя, поскольку Голодный Пол был из тех мальчиков, которые вечно суют пальцы в дверные петли, пропихивают голову между прутьев решетки и глотают жевательные мармеладки, не жуя.

В начальной школе Грейс училась хорошо и усердно, поведением отличалась примерным — чего и следует ожидать от дочки учительницы, хотя природное обаяние и веселость в значительной степени оберегали ее от «подводных камней» этой роли. Но ее жизнь не была легкой. В первые школьные годы Грейс дружила с нежным, впечатлительным мальчиком по имени Фредерик, который придумывал фантастические игры и восторженно-вдохновенно лопотал что-то о динозаврах и космосе. (Он заявлял, что людям не надо летать в космос, потому что мы и так в нем живем: «Где, по-твоему, находится Земля, дурашка?») Через пару лет Фредерик перешел в другую школу, хотя его родители никуда не переезжали. Грейс почувствовала себя брошенной. Что еще хуже — все ребята в классе давно успели разделиться на группки, а она осталась без друга. Грейс начала бояться обеденного перерыва и старалась как можно дольше жевать свой сэндвич и сладкий кекс, чтобы меньше времени проводить в одиночестве на школьном дворе. Нетрудно понять, почему теперь она ест медленнее всех домашних, — такие люди в семьях не редкость.

Одиночество рождает одиночество. В своей неприкаянности она не вызывала у других детей особого желания с ней сблизиться, и потому само собой получилось, что о Грейс сложилось мнение как о «девочке без друзей». Она сравнивала себя с Голодным Полом, которого видела во дворе для младших классов, как правило, одного, погруженного в собственные мысли, только он, казалось, был вполне доволен своим положением, его спасала рассеянность.

В тот период, продолжавшийся около года, но для Грейс тянувшийся едва ли не столько же, сколько было отмерено Оттоманской империи, девочка бродила по двору сама по себе, а иногда от отчаяния бегала сломя голову кругами, делая вид, будто за ней кто-то гонится. Однажды она, поскользнувшись, упала на старый шершавый асфальт и содрала ладошку. В рану, не сильно кровоточащую, попали мелкие камешки, и выковыривать их было очень больно. Ужасно стесняясь возможного вопроса, зачем ей было вообще бегать, она ничего не сказала учительнице и потом, как сумела, прочистила ранку дома. Прощаясь с дочерью перед сном, Хелен спросила, что случилось, но Грейс, пробормотав что-то неопределенное, ушла от ответа. Позже, подростком, она станет прибегать к такому поведению чаще.

Положение Грейс в классе изменилось, когда произошло одно трагическое событие. Гэри Кроу, девятилетний мальчик, который сидел с Грейс за одной партой и мечтал стать пожарником, погиб дома в результате несчастного случая. Его отец, механик, возился в гараже с двигателем, поднятым на лебедке, и ненадолго вышел купить запчасти. Гэри решил покачаться на цепи лебедки и уронил двигатель на себя. Его смерть потрясла весь класс. Пережитый шок откликнулся ночными кошмарами у тех ребят, кто лично знал Гэри, и, когда наступало время идти спать и в доме гасили свет, история его гибели то и дело всплывала в детском воображении. После случившегося два десятка супружеских пар целый месяц терпеливо объясняли своим детям, что бояться нечего, произошел несчастный случай, их кровать, дом и гараж абсолютно безопасны. Пока еще ребятам не приходило в голову задуматься, что пришлось пережить родителям Гэри.

Трагедия взбудоражила класс и перемешала сложившиеся отношения. Заведенные на школьном дворе порядки и разделение на группки ушли в прошлое, и теперь все играли со всеми, едва ли осознавая, что благодаря инстинкту самосохранения они перестали замечать существовавшие между ними различия. Грейс, почувствовав, что ледяная атмосфера вокруг нее потихоньку тает, ухватилась за то, что показалось ей мимолетной возможностью исправить положение: она смеялась над шутками других, играла в их игры и подавляла собственные мелкие желания, лишь бы быть принятой в общую компанию.

Те, с кем подружилась Грейс в начальной школе, были не настоящими друзьями, а «друзьями во спасение» — никто из них не был приглашен на свадьбу, — но они помогли ей найти опору в жизни и снова поверить в себя. С ними она поддерживала отношения и в средней школе, где начала проявляться ее индивидуальность: она увлеклась школьным коммунизмом, романами об инспекторе Морсе, альбомами Джуди Силл и долгими-предолгими прогулками, которые заставили бы любого сознательного родителя проверять ежедневные сводки о пропавших без вести детях. В подростковом возрасте она исследовала мир и, вообще говоря, особенно не пререкалась со старшими. Были, конечно, перепады настроения, и пару раз она хлопала дверью, но, казалось, делает она это из любопытства, почувствовав на руках бунтарские козыри, которые глупо не использовать в игре.

Отношения Грейс с Хелен в те годы были самыми сложными. Раньше они всегда были близки и интуитивно настроены на одну волну, разделяя между собой шутки, взгляды, намеки и мнения, как два комика в водевиле, которые на трансцендентальном уровне изучили все реакции друг друга. Но в какой-то неуловимый момент юная Грейс отвернулась от Хелен и погрузилась в себя. Матери стало трудно до нее достучаться, она не могла найти нужных слов. Грейс не была несчастной или угрюмой, просто, когда у нее рождались идеи или возникали симпатии, она подпитывалась чем-то внутри себя. Для Хелен там не оказалось места. Поскольку Грейс была первым ребенком, все, что было для нее новым, было новым и для ее родителей, и Хелен, возможно, пострадала от классической педагогической ошибки: она полагала, что, когда речь заходит о детях, ее уже ничем не удивишь. Но чем больше Хелен старалась пробиться к Грейс, тем глубже становилось ее непонимание дочери.

Как часто случается, если один родитель борется с подростком, на авансцену выходит другой, ведь воспитание детей — это командный спорт с участием конкретных личностей. Питер, который тоже иногда мог быть глубоко задумчивым и погруженным в себя, в это время стал дочери ближе. Добрый и дружелюбный, он