Трансильванская магия. Вавилонская «Книга Могущества» - Игорь Мехеда (Раокриом)

«Вампир»… Этого слова нет в активном лексиконе современного человека. Но стоит лишь его произнести, и в памяти всплывает залитое лунным светом кладбище, посиневший мертвец с окровавленными клыками. О красочности этого образа позаботились многочисленные фильмы ужасов и книги, в первую очередь небезызвестного Брэма Стокера — писателя, несомненно, владевшего мистическими знаниями не только Запада, но и Востока. В русском языке слово «вампир» трактуется как «сказочный персонаж — покойник, который будто бы выходит из могилы и пьет кровь живых». Такое же значение имеют слова «упырь» и «вурдалак». В принципе определения, содержащиеся в словаре Ожегова, статья из которого приведена выше, практически не противоречит древнему представлению о деятельности дасуни.

В те времена, когда с помощью магических ритуалов человек приближал к себе и добрых, и злых духов, добиваясь их помощи, понятие вампиризма было почти неизвестно. Точнее — редко встречалось. Дело в том, что для успешного функционирования дасуни не создавали условий. Бороться с ними в одиночку человеку всегда бывало сложно. И он обращался за помощью к высокоорганизованным как светлым, так и темным силам. И кстати, к темным — чаще. Однако при ассимиляции древней магии с религиями, разделяющими плохое и хорошее на приемлемое и неприемлемое, навьские помощники стали все чаще недополучать внимание, дары и приношения.

С тех пор как они были лишены своей «доли» человеческого понимания, длится вражда между людьми и теми, кто им однажды стал неугоден. Началось противоборство, борьба за каждый клочок территории, с которой изгонялись теперь уже несимпатичные существа. Были созданы всевозможные магические заклинания и приемы, чтобы окончательно уничтожить тех, кому не нашлось места в мире обновленного человеческого быта. Нет, благородных духов и богов Нави невозможно убить. Но отказавшись от обоюдовыгодного взаимодействия со многими из них, люди помогли дасуни развернуть активную деятельность.

«Мир… неоднороден, — замечает В. Н. Шмельков в статье «Религия народов лесной Гвинеи», — когда речь идет о характерных выводах первобытных народов, касающихся структуры мироздания (Традиционные и синкретические религии Африки. — М., 1986.), — существует зона, где господствует порядок, где жизнь течет в соответствии с установленными человеком законами. Это деревни, поселки, города, т. е. Освоенное человеком, социализированное пространство. Здесь господствует человек, он здесь хозяин. Но существует другая зона, где царит хаос и хозяйничают опасные для человека силы: духи природы, ведьмы, колдуны. Это дикое пространство, не освоенное людьми, — т. е. то, что лежит за пределами деревни или селения…»

Кажется, в повышенной вампиризации дасуни виноваты сами люди, первые объявившие войну всем мирам. Вызов был принят. Духи, изгнанные в неосвоенную человеком «зону», отвернулись от тех, кто их предал, а дасуни пожелали вернуться к людям любой ценой и, конечно, уже преисполненные жаждой мести. «Психология» дасуни понятна и объяснима. Как объяснимо и повальное обвинение их во всех бедствиях, начиная с самых что ни на есть естественных болезней и заканчивая действительно таинственными исчезновениями, например, овец. Но здесь заодно с вечными врагами людей, обвинения посыпались и на головы невинных духов Тьмы. Вампиризм учащается там, где идею единства добра и зла загрязняет тотальное их разделение в угоду несколько запутанного понятия милосердия.

В новоявленном социуме формируются новоявленные морально-этические нормы, десятки и сотни трудно объяснимых установок. Взаимоотношения с естеством природы осложняются внедрением «высокоцивилизованного» сознания, изобретенного нововерцами. То, что прежде считалось совершенно обычным и приветствовалось по зову сердца, возводится в ранг сурово контролируемых заповедей — не укради, возлюби и т. д. И главный враг человека — ум — начинает лихорадочно отрабатывать новые стратегии в отношениях со Вселенной. Теперь с духами, в чье ведение не входят любовь, милость, прощение, с духами, которые могут вызвать засуху, неурожай или ураган, уже не мирятся, их уже не ублажают и не подкармливают, чтобы задобрить, а окатывают волнами ненависти и берут измором. Те в свою очередь… И началось светопреставление, в котором поднимают головы дасуни в облике вампиров…

Первой в этой начавшейся войне пострадали даже не трупы, привлекшие злобных духов, а человеческая психика. Ее встревожили многочисленные страхи, она познакомилась с понятием врага, причем врага более сильного и способного незаметно проникнуть в самое сердце человека. Зло приобретает современную семантику. Если раньше оно считалось всего лишь одной из граней бытия, теперь начинает восприниматься враждебно. Пароль джунглей, вложенный Киплингом в уста Маугли, — «мы с тобой одной крови» — подменяется культом драк с завязанными глазами. Зло становится хищным, кладбища — прежняя святыня покоя предков — зловещими, а стихиалии божественной природы — ненавидимыми.

С вынужденным переосмыслением взаимоотношений между мирами начинается эпидемия страха. Появляются новые «жрецы», которые отвергают взаимодействие и взаимопонимание между людьми и лишенными от природы милосердия существами. Но о каком милосердии могла идти речь, если сам Господь Бог не одарил этих существ сердцами. Однако богохульства в осуждении природы новая вера не усмотрела! Если прежде верующие в справедливость мироустройства умели через Бога прийти к пониманию роли каждого элемента Вселенной, то теперь человек берет на себя смелость вести бесконечные и злые войны за… милосердие! Соперничество между детьми природы пробуждает стихийные беды. Неконтролируемое и неосознанное осуждение Бога как Творца само создало врагов человечества. Родился современный Демон-Дьявол, а следом за ним обрели силу вампиры.

Разгул дасуни лишил многих мертвых покоя. Правда, для того чтобы покойник стал упырем, он должен был соответствовать определенным параметрам еще при жизни: быть уродливым, умалишенным или, по крайней мере, замкнутым. Тогда в его тело, нелюбимое при жизни по закону одноименных вибраций, привлекались нелюбимые злые духи.

Сначала понятие вампиризма имело еще одно значение. Была хорошо известна жажда злых духов насытиться негативными энергиями. Дабы добыть себе пропитание, они насылали разные бедствия, разрушали социум или социальные группы, вызывая всплески разных отвратительных эмоций. Может быть, и так. Человечество своим отречением от природного и безупречно справедливого Бога, своими глубоко засевшими в умы страхами, своими бесконечными войнами, своей ненавистью к демонам впоследствии создало идеальные условия для их беспредела и обоюдной вражды с ними.

Со временем, когда развились представления о человеческой физиологии, «рацион» вампиров изменился. Кровь — второй по значимости энергоноситель человеческого организма после божественной души — вот что стало целью вампира и заменой покинувшей тело души.

У Проспера Мериме в его сборнике «Гузла, или Собрание иллирийских песен, собранных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине» (1827) находим: «Вампиром называется покойник, который выходит, обычно ночью, из своей могилы, чтобы мучить живых. Часто он высасывает кровь из них, а иногда сдавливает горло и душит чуть ли не до смерти…».

Здесь же описаны варианты возникновения вампиров, а также некоторые детали их «быта»: «…Кто погибает жертвой вампира, сам становится после смерти вампиром… Думают, что еретики и отлученные от церкви, которых похоронили в освященной земле, не могут найти в ней покоя и мстят живым за свою муку… Говорят также, что вампиры лежат в могиле с раскрытыми глазами, что ногти и волосы растут у них, как у живых…».

В «Гузле» приведена и «технология» того, как избавиться от вампира: «…Призраки эти перестают появляться, если, открыв их могилы, отрубить им голову, а затем сжечь тело».

Не исключено, что в этих легендах нашли свое отражение древние обычаи похорон, ритуальной некрофагии. Позже, в средние века, поверья о вампирах приобрели христианскую окраску. В богословских кругах было разработано «учение» о своеобразной инволюции (обратном развитии) злых духов, которые не желают возноситься из земного мира в мир лучший, уготованный им, и они пытаются обрести тело. Эти воззрения были характерны для католической церкви, особенно старательно их развивал Фома Аквинский. Нашли они свое отражение и в системах французских исследователей магии Пиоба, Папюса и Седира.

Здесь мистические философы сочетают идеализм и материализм. Они считали, что поскольку сознание уже находится в материи, то оно должно соблюдать закон ее сохранения. Для того чтобы существовать в теле, его нужно насыщать энергией. Этой энергией и была человеческая кровь.