Даша Птичкина и ее друзья - Илга Понорницкая

Люда любила дежурить. Дежурного все должны слушаться. Конечно, это не то, что быть королевой. Но все-таки!

И вот однажды…

Люда в этот день как раз была дежурной.

Ранним утром, когда можно было еще спать да спать, она раздавала задания.

Девчонки должны были с рассветом солнца отправиться в лес собирать дикие плоды. Люда приказала подругам взять с собой и Часю — пусть прогуляется, вместо того, чтобы мешать уборке.

Спорить с Людой было себе дороже. Даша, Валя и Катя кое-как разбудили Часю, взяли полиэтиленовые пакеты и вчетвером пошли в джунгли.

Мишке Люда разрешила еще поспать — как-никак, он вернулся с ночной работы.

Генку она послала наловить к обеду рыбы.

Тот безропотно стал собирать удочки.

Паше Люда приказала идти вместе с ним. Но Паша очень просил, чтобы ему тоже дали еще немного поспать. Ну, хоть минуточку! Но Люда не уступала ему ни минуточки. Паша натягивал на голову одеяло. Люда пыталась это одеяло отобрать.

— Отстань от меня! — закричал, наконец, вышедший из себя Пашка. — Что ты здесь раскомандовалась? Прямо как королева!

— А что?! — выпалила ему в ответ Люда. — Откуда тебе знать, может, я, в самом деле, королева? Может, я скоро буду королевой на этом острове?!

В первый раз она открыто высказала мальчишкам свою мечту. Точней, выкрикнула ее, что было сил.

Пашка в удивлении сел на постели:

— Ты — королева? Ну, я молчу!

— А что, что здесь такого? — заволновалась Люда.

— Ну, я не могу! Ты — королева! — Пашка уже смеялся вовсю. — Генка, Мишка, слыхали, что она говорит? Людка у нас, оказывается, королева!

— Я не королева пока. Но я знаю, что буду королевой! — доказывала им Люда.

— Ты-ы? — недоверчиво протянул Мишка. Он, конечно, уже не спал. Разве можно спать в таком шуме?

— Я хотела сказать, если бы на острове была королева — это была бы я! — сказала Люда.

— Дашка бы у нас была королевой, — ответил Миша. — Это же ее остров.

— Дашка у нас королева, — повторил вслед за ним Генка. — Правда ведь, скажи, Паша?

— Ну, это само собой, — подтвердил Паша. — Или еще, скажем, Валя может быть королевой. Потому что она — круглая отличница. Или Катя. Про нее в прошлом году в газете писали, когда она победила в соревнованиях… А ты — ты-то здесь при чем?

— А я буду, буду королевой! — крикнула Люда. — Увидите вот! Если не верите, то я… Это… Вот! Я вам головы отрублю! — нашлась она вдруг.

Но мальчишки нисколько не испугались.

Посмеиваясь, переглядываясь между собой, пожимая плечами, они собирали свои рыболовные снасти и, наконец, убежали втроем на берег. Генка — ловить рыбу, а Миша и Паша — досматривать утренние сны где-нибудь на песке, в тени.

Генка, надо сказать, был рыбак никакой.

Это значит, что он вообще был не рыбак.

Никто не учил его ловить рыбу.

Никто не учил его и делать удочки — так что, наверно, мастеря их, он сделал что-нибудь неправильно.

А может, он просто удил не там. Вся рыба проплывала где-то в другом месте.

Так или иначе, на его удочки рыба не попадалась. Генка терпеливо часами смотрел на поплавок, вспоминая девчоночьи охи и вздохи:

— Ой, как рыбки свеженькой хочется! Консервы-то как надоели…

Даша тоже иногда говорила, что хочет поесть свежей рыбы. Ей тоже надоели консервы. Поэтому Генка мечтал когда-нибудь в самом деле поймать рыбу.

И в этот день ему повезло.

Так бывает, если не отступаешься от своей цели после множества неудач, идущих одна за другой.

Рыба так и лезла теперь к нему на крючок.

Мимо острова проходил огромный косяк, и добрая половина его просто в очередь выстроилась, чтобы попасть к Генке на удочку.

Генка вытаскивал одну рыбину за другой. Вскоре он разбудил Пашку, крикнул, чтоб тот удил за него, а сам решил отнести уже пойманную рыбу к дому.

Люда была удивлена, что Генка, отправленный рыбачить, в самом деле, принес свежей рыбы. Ух, как она соскучилась по рыбе!

Тут же она почистила парочку самых жирных рыб, испекла их на угольях. Рыба оказалась необыкновенно вкусной. Люда все съела за одну минуту. Потом закусила апельсином, и ее потянуло в сон. Самое время вздремнуть. А сырой рыбы оставалась еще целая гора.

— Ух ты, натащил! — со злостью подумала она о Генке, забыв, что сама велела мальчикам наловить рыбы. — Я что, теперь всю эту гору должна чистить? У всех дежурства проходят как дежурства, а я должна, значит, чистить всю эту рыбу?

Что и говорить, такая перспектива ей совсем не нравилась.

И вдруг она придумала, как быть!

— Люда, не делай этого! — тут же раздался из хижины знакомый голос. — Гена так старался, он хотел накормить рыбой всех ребят!

— Ничего, поедят и консервов, — сказала Люда. — Потом закусят бананами — чем не жизнь?

— Но что, что ты скажешь ребятам? Как объяснишь, куда делась рыба? — спрашивал Люду голос.

— А я скажу… Скажу, что сюда приходил тигр. И унес всю рыбу. Я еле спаслась, а рыбу он съел. Не до того мне было, чтоб еще рыбу спасать…

— А здесь разве есть тигры? — снова спросил голос. — По-моему, здесь нет тигров, одни обезьяны.

— Откуда ты знаешь? — спросила Люда.

— Это же Дашин остров, — сказала Людина кофта. Конечно, это была она. — А Даша не предусмотрела никаких тигров.

— Ну и что? Кто знает, что их здесь точно нет? Если я скажу, что на меня напал тигр, они поверят…

— Нет, Люда, так нельзя, — ответила кофта. — Подумай сама. Твои друзья тоже хотят свежей рыбы. Генке наконец улыбнулось рыбацкое счастье. Так что начинай-ка готовить обед, пока вся эта рыба еще не испортилась на жаре!

— Вот еще! — рассердилась Люда. — Выброшу-ка я ее обратно в море!

— Но она больше не сможет плавать, — сказала кофта.

— Как миленькая, поплывет! — рассмеялась Люда. — Хотя бы и кверху брюхом!

— Люда, — с тяжелым вздохом сказала кофта. — Если ты сделаешь так, ты уже не сможешь стать королевой!

Генка снова шел к хижине.

Там у него лежали запасные крючки.

Паша тоже был плохим рыбаком. Еще хуже Генки. Конечно, он не смог справиться один с тремя удочками — своей, Генкиной и Мишкиной.

На одной из них большая рыба сразу же оборвала крючки, а две другие безнадежно спутались лесками — так что пока Генка убегал, чтоб отнести рыбу домой, все их рыбацкие снасти вышли из строя.

Генка не был сообразительным мальчиком. Никто не назвал бы его и начитанным, много знающим ребенком. Все, что он знал наверняка — это то, что он совсем не сообразительный, а если точней сказать, — что он непроходимо глуп и взрослые собираются его определить в умственно-отсталую школу.

Генка привык за свою жизнь чего-нибудь не понимать. Поэтому он нисколько не удивился, когда не понял, что делает Люда.

Не обращая внимания на рыбу, которая могла вот-вот испортиться под жарким солнцем, не видя вообще ничего вокруг, Люда, разгоряченная, била что есть силы толстой палкой какой-то расстеленный на земле коврик не коврик, одеяло не одеяло. Похоже было, что она выбивала пыль. Но при этом почему-то повторяла с ожесточением:

— А я вот все равно буду, буду королевой, тебе назло! И ничего ты не сделаешь! Ишь ты, придумала — сперва обещать, а потом чуть что, значит — и на попятную? Нет уж, врешь! Буду я королевой! Буду!

И еще Генке почему-то показалось, что этот коврик не коврик, одеяло не одеяло при каждом ударе издает какой-то странный звук. Как будто кто-то ойкает или стонет.

А может, и не показалось. Потому что Люда, орудуя толстой палкой, повторяла:

— Не нравится тебе, да? Ишь ты, не нравится! А я все жду, жду, когда наконец-то стану королевой! Мне, думаешь, очень нравится, что ты меня кормишь обещаниями?

Генка поежился, глядя на разъяренную Люду и, не заходя в хижину, повернул назад, к берегу.

Ладно с ними, с крючками. Рыбы он и так наловил достаточно.

Люда кое-как собрала всю рыбу в объемистый пакет и потащила к морю. Конечно, не туда, куда ушли мальчишки. Море большое, его хватит на всех.

Никто не видел, как она вытряхнула рыбу в воду.

Никто не видел ее и позднее, когда она, подобрав на берегу большой камень, старательно завернула его в какой-то коврик не коврик, одеяло не одеяло и снова направилась к воде.

— Последний раз спрашиваю, — сказала кому-то Люда. — Обещаешь молчать?

И кто-то ответил ей с тяжким вздохом:

— Люда, сама подумай, как я могу молчать? Я просто обязана рассказать ребятам, как все было. Ты даже не представляешь сейчас, к чему приводит обман!

— Значит, обязана? — переспросила кого-то Люда. — А вот спорим, ничего ты не расскажешь!

— Люда, пожалуйста, не делай то, что ты задумала, — снова сказал кто-то. — Вспомни, я же всегда любила тебя. Как могла, старалась делать тебе добро!

— А больше ничего сделать не можешь! — отвечала Люда. — Ты уже давно мне никакого добра не делала! На острове какой мне от тебя был прок? Ты только обещаешь! Помнишь, ты сказала, что я буду королевой? А сама только следишь за мной, только и шпионишь! То нельзя, это нельзя. Даже рыбу теперь не выбросишь! Я что, хуже всех, что ли, раз мне ничего нельзя!