Назад нельзя - Тина Телегина

Захар ценил Иванну за отсутствие посягательств на личное пространство. Она никогда не пыталась стать кем-то ближе, не задавала глупых вопросов, и, в отличие от многих других, ее аппетиты практически не росли с течением времени.

Иванне тоже пришлась по душе стабильность их отношений. Отсутствие Захара в моменты, когда он не был нужен. И его посильная помощь в трудные времена. Сложнее всего было научиться переключать мысли после встреч, зная, что он снова возвращается к жене, оставляя ее одну.

Нет, Иванна его не любила. Но ведь не подо всем на свете можно провести черту и уместить итог в рамки «любит» – «не любит». Как бы цинично это не звучало, удобство – не менее важный атрибут отношений.

У мужчин и женщин в принципе все происходит немного по-разному. Мужчина может долго смотреть на объект своей симпатии, но чтобы пламя разгорелось и стало неподвластно дуновению ветра перемен, симпатия должна перерасти во что-то большее. Мужчины – кинестетики. Им нужно пробовать, щупать, ощущать на вкус. Они не понимают, почему им не отвечают взаимностью, если любят. Лучшее доказательство любви к мужчине – действие.

И женщины, привыкшие брать решимостью, смирившись с неутешительной статистикой половой структуры популяции, действуют. Но когда именно начинаются чувства? Где проходит эта тонкая грань между «до» и «после»? Спросить, и женщина задумается. В голове одновременно испуганными голубями вспорхнет стайка мыслей, а затем, снова приобретая ясные очертания, нить памяти поведет куда-то вглубь воспоминаний… Вот они уже знакомы какое-то время и ей безумно нравится, как он умеет ее смешить, вот они уже целовались, а позже, когда этого стало явно недостаточно, она позволила прикоснуться к себе, сначала к щеке, затем к шее, губам, обнаженной груди. Все это было. И вот он уже знает все тайные уголки ее тела, считая себя победителем.

Но проходит время, и женщина все еще присматривается, прислушивается к внутреннему голосу, закрывает глаза, пытаясь отыскать точки опоры в чем-то более эфемерном, но, по ее мнению, непременно более стойком и вечном. День за днем, узнавая мужчину ближе, проникаясь его мировоззрением, удивляясь его находчивости, мужеству и уму, она по-настоящему влюбляется. Последним штрихом может стать что угодно. Хотя бы и подсмотренные ненароком заметки на полях его любимой книги, в которых вдруг совпали взгляды двоих совершенно разных людей. На поиски совпадений уходит больше времени, чем кажется, но этот последний штрих должен отыскаться непременно. И лишь в момент его нахождения дозволенное женщиной прикосновение к ее груди обретает истинный смысл.

Позволяя Захару переступить определенную черту, Иванна делала это осознанно. На том этапе ей было так удобно. Женатый мужчина не стал бы предъявлять претензий, не пытался бы перекраивать ее жизнь. У него достаточно забот внутри семейных отношений. А все, что ей нужно было от жизни – возможность профессионального развития. Захар же предложил еще и минимальную уверенность в поддержке.

С тех пор, как родители Иванны погибли, а сестра стала наркоманкой, она с головой ушла в работу, посвятив всю себя труду. К моменту знакомства с Захаром она уже ни боялась предательства людей, ни искала защиты в реальных отношениях. Зарыв голову, как страус в песок, она отвлекалась от тягостных раздумий, шаг за шагом продвигаясь по карьерной лестнице. Захар был ее пропуском в свет. На первом этапе этого было вполне достаточно.

Но, даже изобилуя цинизмом, Иванна оставалась женщиной. Месяц за месяцем, год за годом мелкими шагами сближаясь с любовником, узнавая его с новых сторон, она мало-помалу прониклась к нему уважением и уже никому не позволила бы обвинить мужчину в распутстве. По крайней мере, в том, что касалось их двоих.

Горячая грудь Захара в такт дыханию вздымалась под ее щекой.

– Ты славно постаралась, я видел отчет о проделанной работе, – будучи человеком скупым на проявление чувств, Захар по-своему пытался приободрить немного загрустившую помощницу.

– Прошу тебя, давай не о работе, – тяжело вздохнув, Иванна перевернулась на другой бок и, как обезьянка за лиану, ухватилась пальцами за откинутую в сторону руку любовника.

– Как хочешь. Что там Вероника?

– Пока без изменений.

– Ты не задумывалась над тем, чтобы отключить ее от аппарата?

– Неужели ты серьезно?

– Вполне. Никто не знает, проснется ли она вообще. Да и если ей чудом удастся вернуться к прошлой жизни, неужели ты правда полагаешь, что она сумеет завязать с наркотой. И что потом? Лечение снова ляжет на твои плечи?

– Захар, я ни копейки у тебя не взяла на ее лечение. Поэтому не смей рассуждать на этот счет. Это как раз тот редкий случай, когда меня вообще не интересует твое мнение.

Резкость, с которой она произнесла последнюю фразу, была неосмотрительной. Однако Захар пребывал в хорошем настроении и просто не обратил на тон реплики никакого внимания.

– В первую очередь – ты мой сотрудник. И личные проблемы не должны никоим образом отражаться на работе.

– Как скажете, босс, – убрав свою ладонь с руки Захара, покорно ответила Иванна.

– Ладно. Мы оба погорячились. Давай не будем нагнетать.

Попытка примирения из уст мужчины звучала неловко.

– Что с тобой происходит, девочка?

– У нас снова не получилось, – выдержав недолгую паузу, решила признаться Иванна.

Рука под ней зашевелилась и исчезла, скользя по простыне, как хвост рептилии. Иванна закрыла глаза, чтобы не заплакать. Все-таки положение обязывало.

Через минуту, одетый в гостиничный халат, Захар присел на кровать с ее стороны, протягивая стакан апельсинового сока.

– Девочка, мне кажется, ты просто устала. Тебе нужно как следует отдохнуть.

С ложной надеждой взглянув в глаза мужчины, Иванна молча приняла цитрусовый дар волхвов и, отпив несколько глотков, принялась одеваться.

– Скажи, зачем тебе ребенок? – проводя пальцем вдоль ее позвоночника, пока она поднимала с пола упавшее покрывало, бесхитростно поинтересовался Захар.

– Все в порядке. По крайней мере, мы пытались, – поцеловав на прощание, Иванна поспешила покинуть его номер, как место расположения собственного позорного столба.

На фуршет она так и не явилась. Отпросившись у Захара, Иванна отправилась спать. Коснувшись подушки, она практически сразу отключилась, как минимум часов на десять. Сообщение Полины насчет Иволгина осталось непрочитанным. Но это все казалось в тот момент совсем неважным.

5

Пробуждение среди ночи оказалось спонтанным. Тревожная смешанность чувств свидетельствовала об очередном кошмаре. Содержания сна Иванна вспомнить не могла. Да и не особо старалась. В номере работал кондиционер, но одеяло лежало отброшенным в сторону, а ночная рубашка мерзко прилипла к вспотевшему телу.

Наощупь поднявшись с кровати, Иванна направилась к окну и отдернула штору. Вдалеке виднелись огни ночного города. Стрелки часов приближались к трем.

Спать больше не хотелось, как впрочем, не хотелось ничего. Она жила той жизнью, которую выбрала для себя сама и за которую боролась всеми силами. Отсутствие зависимости, свобода выбора.

Но почему-то в тот момент, вглядываясь в линию горизонта, она ощутила себя пылинкой. Маленькой и никчемной. Никому не приносящей пользы и, в целом, незаметной взгляду.

Не включая свет, Иванна молча глядела в окно. Захар спал в номере через стенку.

– Захар, – касаясь холодной поверхности стекла, засмеялась Иванна.

Такой по-своему удобный и понятный Захар. Ей почему-то вдруг показалось, что срок годности их романа истек. Иванна не раз уже задумывалась над этим вопросом. И каждый раз без удивления констатировала, что всему в мире рано или поздно приходит конец. Но почему-то именно в эту ночь она ощутила легкое чувство сожаления. Даже несмотря на то, что их отношения были аморальными и низменными. Не фактом супружеской измены. Нет. Но фактом изначального осознания отсутствия чувств. И все же, ощутив приближение конца, она заметила в себе странный душевный порыв. В какой-то мере ей не хватало Захара. Глупая женская привязанность к сексуальным партнерам.

Недолго думая, Иванна позвонила на ресепшн и попросила вызвать ей такси. Наспех смыв с себя остатки ночи и собрав волосы в узелок, поспешила вниз.

Улица встретила ласковой свежестью. Кожа рук, не скрытых платьем, покрылась мелкими пупырышками. «Гусиная», – вдруг вспомнилась Иванне присказка из детства. Дышалось легко и свободно. Глубокое темное небо куполом накрывало город. Еще пару часов, и на линии горизонта появится алая полоса рассвета. Но пока что темная ночь все еще была готова стать сообщницей приезжей гостьи в любых ее преступлениях.

– На центральную улицу, пожалуйста, – волевым тоном приказала таксисту Иванна и, больше не обронив ни слова, принялась рассматривать силуэты мелькавших за окном фонарных столбов.