Чужие крылья III - Роман Юров

Рвануло впереди, метрах в пятидесяти, потом ближе, да так что вздрогнула степь, потом земля буквально подпрыгнула и с силой ударила, и тотчас рвануло где-то сзади. По спине и голове забарабанили мелкие камешки и мусор, здоровенный ком земли сильно ушиб руку. Его окутало пылью, запах сгоревшей взрывчатки буквально раздирал горло, в ушах стоял колокольный звон. Когда Виктор пришел в себя, на аэродроме уже была тишина, не стреляли зенитки, не звенели в небе вражеские моторы. Он убедился, что не считая ноющего предплечья, не пострадал и наконец-то поднялся на ноги. Первое, что он увидел, был торчащий хвост неразорвавшейся авиабомбы. Он был буквально в паре метров, серый, смертельно опасный. Виктора пробил холодный пот. Он бочком двинулся назад, забыв как дышать, боясь услышать щелчок взрывателя. Отойдя метров на двадцать, снова кинулся бежать, но уже обратно, к стоянкам.

Два вражеских истребителя-бомбардировщика скинули на аэродром восемь пятидесятикилограммовых бомб. Ни дежурное звено, ни зенитная артиллерия не смогли им помешать. Семь бомб взорвались, наделав на краю взлетной полосы воронок, восьмую потом подорвали саперы. Осуществи немцы сброс чуть позже и смерть прошлась бы по забитой людьми стоянке, но они поторопились, и погиб только замполит третьей эскадрильи капитан Левушкин. Он бежал вслед за Виктором и был убит осколком.

Дальше началась начальственная истерика. На аэродроме очень некстати оказался начштаба дивизии и то, как они с Шубиным материли друг друга, слышал весь полк. Потом уже Шубин, злобный, заикающийся от бешенства, буквально порвал комэска-один Иванова и его дежуривших летчиков. Потом прилетел комдив и порвал уже Шубина, в общем, всем, кто смотрел за этим издалека, было весело.

Как считал Виктор, Шубин был не виноват. Немцев прозевали посты ВНОС и когда они появились над аэродромом, взлетать было уже поздно. Зенитчики тоже проспали их появление, открыли стрельбу в самый последний момент, когда бомбы были уже сброшены. Тридцатисемимиллиметровые огурцы, летящие вслед вражеским самолетам, придали тем изрядной прыти и немцы быстро скрылись из виду. Но Виктор еще при их атаке успел разглядеть, что это были не "мессеры". Они были слишком уж лобастыми, с другой формой фюзеляжа и крыльев, даже звук их моторов был другим.

День у Виктора оказался безнадежно испорчен. И было даже не столько жаль погибшего Левушкина – покойный был в общем неплохим человеком, Виктору было жаль себя. Торчащий из земли хвост авиабомбы вновь и вновь вставал перед глазами, вызывая неприятный холодок внизу живота. Смерть прошла буквально в волоске, лишь мимоходом глянув на Виктора, и этот взгляд продирал до печенок…

…Проснулся Саблин от того, что что-то, щекоча, мазнуло по лицу и качнулась кровать. В комнате была прокладная темень, за открытым, незанавешенным окном тоже. Вокруг была тишина – полк еще спал. По полу зашлепали босые ноги, что-то звякнуло и послышалось бульканье. Продрав глаза, он увидел белеющую во мраке невысокую округлую фигурку Майи. Она пила воду из чайника.

— Будешь? — спросила она. — Ты меня разбудил. Хрипел что-то во сне и зубами скрежетал.

Холодная вода полилась в пересохшее горло, освежая и возвращая к жизни. Кошмарный сон растаял бесследно, оставив после себя липкий пот и бешено колотящееся сердце. Он поднялся с кровати и пошел к умывальнику. Вернулся мокрый, посвежевший, завалился на кровать, думая урвать еще часок сна. Майя сразу, по-хозяйски, закинула на него ногу, обиженно зашептала:

— А все-таки ты, Витя, козел. Ты чего вчера так поздно приперся, да еще и пьяный? И зачем меня разбудил? В следующий раз будешь Дуньку гонять, — она сердито засопела.

Виктор вздохнул. Платой за регулярный секс стало собственно наличие Майи. Узнав ее получше, он ужаснулся ее эгоизму, наглости и жадности. Как можно было изменить (и регулярно изменять) Нине с этой проституткой, у которой из всех достоинств только то, что между ног? Однако что-то его удерживало от того чтобы порвать отношения.

— Я почти трезвый был, по граммульке выпили. У Шубина сидели. Вчера к нам нового замполита прислали. Оказалось, это Сашка Литвинов – он в сорок первом в нашей эскадрилье комиссаром был. Вот командир и собрал на посиделки. Еще меня и Соломина. От старого состава только мы и остались.

— Слышала, — сказала Майя, — девки болтали, что у него нога деревянная. Или брешут?

— Ступни нет. На протезе ходит. А вообще парень хороший – фашистов бил крепко. Этот не будет лозунгами вещать. "Товарищи! — подражая полковому замполиту, пробормотал Виктор. — Я, оставаясь на земле, уверен, что вы с честью выполните задание в воздухе".

Майя хихикнула.

— Когда там подъем будет? — зевая, спросила она, — еще часок можно поспать?

— Четыре утра, — буркнул он, засыпая. Сон обволакивал, уносил куда-то вдаль.

— Тут, в БАО, сапожник есть, — отрывая от сновидений, вновь зашептала Майя, — вчера рассказывали. Шикарные сапоги шьет, я уже договорилась. Осталось кожу достать, но это тут, в городке купить можно. Я узнавала. Быков такие Таньке своей заказал, все надеется, что она ему чаще давать будет. Фифа, — Майя фыркнула. — Дашь четыреста рублей, а то эти кирзачи уже ноги стерли.

Виктор сердито засопел. За неделю совместной жизни Майя уже вытянула из него изрядное количество различных благ. И не собиралась останавливаться на достигнутом.

— Подождут сапоги, — буркнул он. — Я жене вчера денег отослал, осталось немного, на пропой.

Майя обиженно замолчала, потом засопела, демонстративно отвернулась к нему спиной. Он усмехнулся про себя и попытался уснуть…

Через час Саблин, в окружении летчиков, уже стоял у КП, ожидали Шубина. Над краем горизонта уже показался ослепительный диск солнца и верхушки тополей позолотились, встречая новый летний день. На доброй трети аэродрома, закрытой от солнечных лучей деревьями, все еще царил полумрак, но работа кипела уже вовсю. Воздух дрожал от рева прогреваемых моторов, деловито сновали механики и красноармейцы из БАО, полки готовились работать.

— Козлов, что за внешний вид? — видимо командир уже с утра был не в духе, — возьми, тута, у моего механика самую грязную паклю и пришей вместо подворотничка. Будет белее. Товарищ Быков, а вы чего это зеваете во всю ширь аэродрома? Ночью, тута, спать надо, решительно копить силы на разгром ненавистного врага. Вы же, товарищ капитан, слишком сильно увлеклись своей половой жизнью и не следите за жизнью эскадрильи. А это, тута, в корне неправильно. Вы должны пекать не нашу машинистку, отвлекая личный состав штаба от выполнения своих обязанностей, а своих летчиков, каждого по очереди. Или это не они, подлецы, позавчера сменяли на водку четыре комплекта казенного белья и устроили пьянку? Раздолбаи! Как что, так сразу, тута, вторая эскадрилья… Саблин, а ты чего лыбишься? Я, тута, что-то смешное сказал? Или ты желаешь недельку подежурить на аэродроме?

Он обвел строй красными воспаленными глазами и продолжил уже спокойнее.

— Вторая эскадрилья пока в резерве. Остальным… заявок сегодня много, так что будем, тута, работать ударно, по стахановски. Через десять минут вылет, прикроем работу "Илов" по переднему краю. Поведу сам. Пойдут Саблин, Соломин, Ильин, Ковтун и, — Шубин задумчиво пожевал губами, — и Остряков. Будем молодежь натаскивать. Первой эскадрилье ожидать в готовности к вылету.

Полет чем-то напоминал прогулку. Взлетели, собрались, дождались пятерку "Илов" и пошли по маршруту. Потом "Илы" принялись сталью и огнем обрабатывать вражескую арт-батарею, а истребители накручивать в небе восьмерки, потом, по завершению штурмовки, проводили подопечных до родного аэродрома. Все просто и привычно, вот только у Виктора немного ныла натруженная шея и побаливали глаза. За этой простотой стояла напряженная воздушная работа.

— Ну что, Колька, — спросил он Острякова, — как тебе первый боевой вылет?

— Да как-то непонятно, — молодой летчик ошалело потряс головой, — за ведущим держался и все.

— Нормально, — резюмировал Виктор, — для тебя это сейчас главное. Сбивать после начнешь.

Рев моторов заглушил его слова, по полосе разбегалась для взлета пара "Яков", им на смену уже выруливали штурмовики со стоянки. Дивизия продолжала работу.

— Чего вы тута? — Шубин подошел незаметно. — Не расслабляйтесь через час снова лететь. Ты чего думаешь? — спросил он Виктора, — про вылет.

— А чего тут думать? — удивился Саблин странному вопросу. — Слетали – как будто за хлебом сходили. Даже странно. Но если мы продолжим по тому же району работать, то можно и нарваться. Я бы усилил вторую и третью группы.

— Не, вторую, тута, не надо. Это если только случайно наткнутся. А вот третью нужно будет, — подтвердил комполка, — могут и крупными силами перехватить. Эскадрильей надо идти.