Убийца для Пономаря - Кирилл Воробьев

– Я не лечиться. – Твердо сказал Корень.

– Какая разница?! – Махнул рукой целитель. – Я уже не в состоянии работать...

– Мне всего лишь надо с вами поговорить. – Николай Андреевич не привык к отказам и это было видно по всему его облику.

Пономарь внимательно оглядел мафиози и сдался:

– Две минуты. Не больше.

Игорь Сергеевич развалился в кресле за своим столом, положил ногу на ногу, прикурил от одной из многочисленных свечек. Репнев, не дожидаясь приглашения сел напротив.

– Зовут меня Николай Андреевич Репнев. – Представился мафиози. – Я хотел бы предложить вам простую, но весьма высокооплачиваемую работу... – Серьезно сказал Корень и осекся, услышав хриплый смех Дарофеева.

– Вы случайно не имеете дела с криминальными структурами? – Слегка успокоившись спросил целитель.

Репнев от неожиданности привстал. Он, готовясь к этой встрече, предполагал, что экстрасенс может его вычислить, но чтобы это произошло так быстро...

– Я вижу, от вас ничего не скроешь... – Набычившись грозно проговорил Николай Андреевич. И вновь был удивлен, опять услышав раскаты хохота.

– Вы сами раскололись... – Утирая выступившие слезы сказал целитель. – Дело в том, что точно такими же словами меня вербовал один ваш коллега.

– Сивый? – Предположил Корень.

– Он самый. Но хочу заранее вас предупредить. Если то дело, с которым вы ко мне ввалились хоть каким-то образом связано с криминалом – я отказываюсь.

– Увы. – Вздохнул Николай Андреевич. – Напрямую.

– Тогда...

Чтобы предупредить последующий отказ, Репнев прервал Игоря Сергеевича:

– Мне нужен убийца Кропаля!

– Постойте... – Пономарь посмотрел прямо в глаза мафиози. – Не такое ли это убийство, когда преступник зарезал всех, кто был в квартире?

– Да...

– Это уже становится интересным... – Тихо пробормотал Пономарь.

– Что? – Не расслышал Репнев.

– Это я сам с собой. – Пояснил Игорь Сергеевич. – Рассказывайте.

– Дело в том, что у Кропаля была не только внутренняя охрана, но и внешняя. Во дворе, в машине, постоянно дежурил один из наших людей. Так этот человек клянется, что никого не видел. А след мокрушника проходил около этой тачки. Дальше. Первым он зарезал телохранителя, который сам ему и открыл. Я знал этого парня. Он был жутким перестраховщиком. Если видел незнакомую рожу – сразу за пистолет. И ведь открыл...

– Да, странно... – Задумался Дарофеев. – Больше никаких странностей не было?

– Вроде нет... Хотя... – Репнев почесал подбородок. – Но это у Рубленого... Сходка там была в Интуристе, или что, не знаю. И к нему тоже заглянул этот деятель. Рубленый как раз вышел перетереть, не было его минут пять, не больше. А вернулся – восемь трупаков. И след ботинок кровавый.

И ни коридорная, ни менты охраны ничего не видели. А следы тоже мимо них проходили!

– Невидимка... – Хмыкнул Игорь Сергеевич.

– Да, точно! Но как? И зачем? – Репнев в растерянности развел руками. – Я вам заплачу. Очень много заплачу... Только найдите мне того, кто это сделал и того, кто заказал!

– Заказал? – Переспросил Пономарь. И хлопнув ладонью по столу повторил: – Заказал! Именно!

– Вы беретесь? – Осторожно полюбопытствовал Корень.

– Скорее всего, да... Но я должен еще немного поразмышлять.

– Тогда, – Николай Андреевич погрузил руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда два конверта, – Держите. Здесь, – Мафиози положил перед Дарофеевым толстый конверт, – Фотографии Кропаля. А здесь, – На первый конверт лег второй, – Аванс. Тысяча долларов. Сумма, конечно, не ахти какая, но все-таки...

– Но я... – Попытался возразить целитель.

– Это не накладывает на вас никаких обязательств. – Заверил его Репнев.

– Я настаиваю. – Твердо проговорил Игорь Сергеевич и вложил деньги обратно в ладонь Корня. – Оплата только по факту. Это мое правило.

– Воля ваша. – Пожал плечами Николай Андреевич. – Вот моя визитка, – Он протянул целителю розовый прямоугольничек сандалового дерева. – Там все мои номера, мобила, офис. Звоните в любое время.

И мафиози откланялся.

Вернувшись домой, Дарофеев первым делом принял душ. Игорь Сергеевич минут десять стоял под острыми струйками, постоянно меняя температуру воды. То полностью открывая горячий кран, то стоя под ледяным потоком.

Раньше целитель думал, что таким образом он избавляется от патогенной энергетики пациентов, которой он нахватался во время сеансов, но впоследствии выяснилось, что это только часть истины. Когда Пономарь детально отследил все процессы, которые происходят с ним во время такой процедуры, он понял, что таким образом он делает себе массаж активных точек, благодаря которому снимается усталость, баллансируется энергоструктура организма и идет подпитка праной, содержащейся в воде. Кроме этих, основных, шло еще около дюжины разнообразных процессов. Дарофеев держал их в голове и пользовался, сознательно усиливая, когда в этом была необходимость.

Телефонный звонок отвлек Пономаря от легкого ужина.

Целитель снял трубку.

– Игорь Сергеевич? – Послышался возбужденный голос Изотова.

– Да, Сергей Владимирович.

– Я хочу вас обрадовать. Убийцу мы взяли! – Радостно прокричал майор. – Он, правда, не колется, но все улики налицо. И нож, и окровавленная одежда.

– Поздравляю. – Сухо ответил Дарофеев, понимая, что воспоследует за этими восторгами.

– Вы еще не смотрели оставшиеся снимки? – Задал Изотов ожидаемый целителем вопрос.

– Пока нет.

– Я, конечно, вас не тороплю... – Сказал Сергей Владимирович тоном, говорящим обратное. – Мистика дело такое...

Игорь Сергеевич не любил, когда дилетанты рассуждают о его поле деятельности и поэтому прервал майора:

– Как только будет результат – я вам позвоню.

– Хорошо... Запишите мои телефоны...

Введя данные фээсбэшника в свою электронную записную книжку, Дарофеев попрощался с Изотовым и отключил зуммер телефона. Предстояла работа.

Усевшись за письменным столом, Игорь Сергеевич поставил перед собой пишущую машинку «Olivetti», вставил в нее чистый лист бумаги. Пономарь в недавнем прошлом научился печатать «в слепую» и теперь, всякий раз, когда во время медитации требовалось чего-то записать, набивал разборчивый машинописный текст, не утруждая себя расшифровкой собственных каракулей.

Рядом с пишущей машинкой целитель положил три отобранные им фотографии. На каждой из них был изображен общий вид убийства. Два от Изотова и один от Репнева. Определив для себя порядок, в котором он будет работать со снимками, Дарофеев начал медитацию.

Через четверть часа все было готово. Адреса и имена преступников выстроились в шесть аккуратных строчек.

И лишь вернувшись в обычное состояние сознания, Игорь Сергеевич вспомнил, что не выяснил одной важной детали: зачем эти люди совершили свои преступления. Решив, что это можно выяснить и позже, целитель набрал номер Изотова.

Глава 4

После похорон Сергея Серафимовича Дубова и его жены, Совет учредителей и директорат банка «Аркада» собрался на внеочередное совещание. Первая его часть была траурной, а на обсуждение запланировано три вопроса: назначение нового заместителя управляющего, усиление мер охраны сотрудников и некое, пока что не раскрывавшееся предложение, от начальника службы безопасности.

Вел совещание Председатель Совета учредителей Виктор Афанасьевич Дробышев. Его срочно вызвали с переговоров, которые он проводил в Торонто и вид у господина Дробышева был явно не выспавшийся. Встав, он кашлянул, призывая к тишине и начал:

– We grieve over the death of... – Траурным голосом проговорил Виктор Афанасьевич и понял, по недоуменным лицам собравшихся, что вещает что-то не то. Еще раз кашлянув, он пробормотал: – Извините... – И повторил свою первую фразу по-русски, – Мы все глубоко скорбим о безвременной кончине Сергея Серафимовича Дубова. Прошу почтить его память вставанием и минутой молчания.

Все поднялись с кресел и склонили головы. Минута молчания длилась секунд пятнадцать, после чего Дробышев произнес:

– Прошу садиться.

После того, как утих шум, производимый креслами и усаживающимися в них, Виктор Афанасьевич взял отпечатанный лист с некрологом и, нагнав на себя скорбный вид, что было очень легко сделать, учитывая то, что ему не удалось поспать в самолете, с выражением зачитал подготовленный референтом текст. Закончив перечислением подписей под некрологом, Дробышев оторвался от бумажки и, в порыве внезапного альтруизма, сказал:

– Хочу внести предложение. От Совета учредителей и управления банка назначить родителям покойного пожизненную пенсию в размере...

Когда Виктор Афанасьевич начал говорить эту фразу, его секретарь побледнел и, резко вскочив, подбежал к Председателю Совета учредителей и прошептал ему на ухо:

– Его родители уже умерли!..