Игра с огнем - Клаудиа Дэйн

Голубые глаза Кранли, похожие на льдинки, ярко блеснули в приглушенном освещении музыкальной комнаты.

— Пусть это останется моей тайной, не возражаешь? Лучше присматривай за своей женой, Айвстон.

— У меня ее нет, слава Богу, — сказал Айвстон и пробежался пальцами по клавишам; легкие нотки взмыли вверх и растаяли под впечатляюще высоким куполом. — Эта мелодия отражает состояние моей души, и я хочу поделиться своей радостью со всеми, кто меня окружает.

— Отлично, я в восторге, — саркастически согласился Кранли и сдвинул сверток на левое колено. — Но, как я уже сказал, поскольку Блейке задал тон, мне придется соответствовать, так что вперед, к леди Далби с подарком под мышкой. Не сомневаюсь, что она выхватит его у меня из рук прежде, чем я успею объясниться, — проворчал он.

— А я сомневаюсь. Софии постоянно преподносят подарки, и я уверен, что она умеет их принимать, как полагается. Так что не бойся, Кранли, тебе ничего не грозит. Кстати, что ты собираешься ей подарить?

— Одну вещицу, которую я привез из Китая.

— По-моему, Блейке тоже подарил ей китайский фарфор.

— Наверное, — рассеянно ответил Кранли, постукивая пальцами по свертку.

— И ты рассчитываешь, что твой подарок окажется лучше? — предположил Айвстон; его руки легко скользили по клавишам. Ему нравилось играть на рояле — музыка была его единственным развлечением и скрашивала долгие часы добровольного заключения в четырех стенах.

— Не совсем так, — с довольной усмешкой ответил Кранли, — но это отличная вещица. Я не допущу, чтобы Блейке обошел меня. Его брак с Луизой ничем не лучше, чем мой брак с Амелией.

— И фарфор призван это доказать, — улыбнулся Айвстон. — Амелия знает?

— Знает? Это она помогла мне выбрать подарок.

— А что это? Что-нибудь очень дорогое? Ну, разумеется. Иначе и быть не может.

— Я не покажу тебе, не надейся. Если хочешь увидеть мой подарок, тебе придется тащиться к леди Далби, — парировал Кранли.

Айвстон вскочил на ноги, явно намереваясь тут же отправиться в путь.

— Подожди минут десять, хорошо? — вздохнул Кранли. — Я не хочу появиться с эскортом, а она именно так и подумает, если мы придем вместе.

— Почему тебя так волнует, что подумает София Далби?

Кранли фыркнул и посмотрел на брата.

— Да не София. Амелия. Не хочу, чтобы моя жена думала, что я иду туда с неохотой, понимаешь? Если я не проявлю инициативу, у нее появится лишний повод для попреков.

Айвстон, который был в курсе почти всех подробностей добрачных отношений Кранли и Амелии, едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Но все-таки он позволил себе ухмыльнуться, считая, что вправе позволить себе такую малость.

— Думаешь, она не понимает, что ты у нее под каблуком? — спросил Айвстон.

Если бы Кранли не держал в свертке с такой осторожностью что-то очень дорогое и китайское, то, несомненно, поставил бы брату синяк под глазом. Во всяком случае, попытался бы.

— Я вижу, ты точно решил идти. Просто умираешь от нетерпения, чтобы посмеяться надо мной, — заметил Кранли, направляясь вместе с братом к выходу.

— Ну… — не торопясь сказал Айвстон, — по правде говоря, да. Надеюсь, ты меня не разочаруешь? Подарок для Софии, это же надо, — ухмыльнулся Айвстон. — Уверен, она его заслужила.

— Думаю, она с тобой согласится, — проворчал Кранли.

Айвстон заметил задорный огонек в глазах брата, который прекрасно понимал курьезность ситуации. Да, Кранли не проведешь. Братья вошли в Голубую гостиную и стали свидетелями появления мистера Джорджа и мисс Пенелопы Прествик в сопровождении Понсонби.

— Через десять минут, Айвстон, не раньше, — пробормотал Кранли, пересекая просторную комнату. — У тебя как раз будет время без свидетелей поболтать с мисс Прествик. А я не собираюсь быть жертвой приличий в своем собственном доме. — Тем не менее Кранли сдержанным поклоном приветствовал мисс Прествик, грациозно присевшую в реверансе, и принял поздравления мистера Прествика со вступлением в брак. — Как поживают ваши розы, мисс Прествик? — радушно поинтересовался он. — Надеюсь, они все так же прекрасны, как и в день приема?

Сверкнув темными глазами, мисс Прествик ответила довольно холодно:

— С розами все в полном порядке, лорд Кранли. Нет ни малейшего повода беспокоиться об этом. Несмотря на испытания, выпавшие на их долю, они полностью оправились.

— Какая удивительная стойкость, — сказал Кранли. — Или это ваша заслуга, мисс Прествик?

— В данном случае розы справились сами, без чьей-либо помощи, — весело пояснил мистер Прествик. Судя по застывшему выражению лица, сестра не одобряла его радушного тона.

Поскольку Айвстон в течение долгого времени избегал шумной толпы, называемой высшим светом, то видел мисс Прествик всего лишь раз на балу, который устраивал ее отец, виконт. К счастью или к несчастью, она очень отличалась от тех немногих дам, с которыми ему довелось встречаться за время добровольного затворничества. Яркая внешность Пенелопы находилась в полной гармонии с ее манерой поведения — она не тушевалась и была уверена в себе, не уступая мужчинам. Это было крайне интригующе. К тому же с тех пор, как он достиг зрелости, ни одна леди не смотрела на него так открыто и прямо, без тени лукавства или кокетства. Как ни странно, ему это было приятно, как будто свежий ветерок коснулся лица.

Айвстон, далеко не глупый молодой джентльмен, прекрасно понимал, что в свете его считают одним из самых желанных женихов. Он был из хорошего дома, из хорошей семьи, с хорошим состоянием, хорошим здоровьем и хорошими зубами. К тому же он наследовал титул герцога очень уважаемой фамилии. Несмотря на все это, он не был заносчив. Естественно, практически все незамужние дамы высшего света от пятнадцати до сорока были бы счастливы любому проявлению внимания с его стороны.

Он предполагал, что в этом мисс Прествик не отличалась от других.

— Что касается меня, я с удовольствием занимаюсь своими розами, — сказала мисс Прествик, одарив брата ледяным взглядом. — И прекрасно знаю, что никто не разделяет моей страсти к флористике. Я вижу, вы торопитесь. Не стоит из-за нас задерживаться, прошу вас. Нам с братом хотелось бы увидеть леди Амелию, чтобы вернуть ей шаль, которая была… которую я… которую она… — Мисс Прествик растерялась. Айвстону в который раз за сегодняшний день пришлось приложить немало усилий, чтобы не расхохотаться.

— Это так великодушно с вашей стороны, мисс Прествик, — сказал Айвстон в неожиданно наступившей неловкой тишине. — Вы очень великодушно поступили, одолжив леди Амелии свою великолепную шаль, когда она в этом нуждалась.