Львиный Зев - Ольга Елисеева

- Да, - кивнул собеседник. - Ей есть чем гордиться. Впрочем, как и мне.

- Твоя мать, насколько я знаю, еще жива, - сказал Арвен, доливая вина в кубки. - А родители принцессы умерли?

- И давно, - вздохнул Палантид. - Около шести лет назад, вместе с ее старшим братом, моим ровесником, который и должен был унаследовать оренейский престол. Чума, - капитан развел руками. - Так что она сама будет решать вопрос о браке с дожем, - рыцарь помедлил. - Я понимаю, что тебя беспокоит, Арвен, но, пожалуй, во всем Арелате не найдется человека, способного повлиять на ее ответ.

- И каков же он будет? - король заметно напрягся.

- Трудно сказать, - Палантид пожал плечами. - Астин очень честолюбива, - рыцарь помолчал, - но она любит графа Валантейна. Он имеет кое-какие права на беотийский престол, и принцесса уже дважды откладывала свадьбу с ним в надежде, что Вальдред добьется короны.

- Да, - Арвен покачал головой. - Шансы удержать ее у нас минимальны. А ты? Разве ты не можешь предпринять что-нибудь?

- Нет, - Палантид наконец расслабился. - Мы с ней большие приятели, но, знаешь, Астин своенравна и привыкла командовать.

- Она хоть хороша собой? - усмехнулся Арвен. - При таком характере женщине надо быть очень красивой, чтобы не отпугивать поклонников.

- О, уж об этом можешь не беспокоиться! - рассмеялся капитан. - Астин младше меня на двенадцать лет, и в последние годы мне, как единственному оставшемуся у принцессы Орнейской родственнику-мужчине, приходилось сопровождать ее во время крупных официальных церемоний. - Палантид запрокинул голову и мечтательно полуприкрыл глаза. - Знаешь, когда с такой девушкой входишь в зал, тебя просто распирает чувство гордости. Все тебе завидуют! - грустная улыбка тронула его губы. - Я даже был влюблен в нее...

- Ну Озарик-то уж, наверное, не хуже? - рассмеялся Арвен.

- Мня просто женили, - спокойно ответил Палантид. - В конце концов все мое семейство собралось и на пальцах объяснило мне, что двадцать поколений благородных предков приумножали славу и богатство рода де Фуа не для того, чтобы в один прекрасный день он пресекся из-за моей безалаберности. Что мне оставалось делать? - рыцарь развел руками.

- А мне казалось, что ты любишь Озарик, - искренне удивился король.

- Очень люблю. - кивнул Палантид. - Теперь. А после свадьбы я всю ночь раскачивал лампу над головой. Знаешь, такую золотую лодочку, которую у нас вешают молодым под балдахин.

- Дурацкий обычай, - отозвался Арвен. - Сколько замков выгорело! Так об этой девочке. Ты думаешь, нельзя предотвратить ее брак с дожем?

- Как? - развел руками Палантид. - Приказать ей? Она не считает тебя королем. Мы даже поссорились из-за того, что я служу "узурпатору".

Львиный Зев сдвинул брови.

- Напасть на Орней, взять ее в плен и показательно казнить на площади? - в голосе капитана зазвучали издевательские нотки. - Что ты предлагаешь? Я вижу, что положение опасное, но выхода-то нет!

- Пока не знаю, - покачал головой король. - Иди домой, - он протянул Палантиду руку. - Успокой Озарик и передай ей от меня вот это.

Норлунг порылся в шкатулке, стоявшей на столе и извлек оттуда грубый увесистый перстень с тускло-желтым нефритом.

- Я украл его в Фарраде, в доме одного мага, - сказал Арвен. Колдуны гнались за мной, как бешенные. Я думал, что держу в руках ценную вещь, представляешь мою досаду, когда оказалось, что этот никчемный осколок Луны помогает при родах!

Палантид тоже рассмеялся.

- Скажешь жене, что я храню его для своих наследников, что у Зейнаб схватки прошли так легко именно из-за этого перстня, ну и так далее... наплетешь что-нибудь.

- Это правда? - с сомнением спросил рыцарь, вертя в руках кольцо.

- Конечно, нет, - хмыкнул Арвен. - Но женщины придают большое значение подобным вещам.

- Спасибо.

Палантид тепло попрощался, король закрыл за ним дверь и остался наедине со своими мыслями. Два неприятных разговора за один день, и оба касались Зейнаб! Это показалось Арвену слишком. Он справился с первым сильным желанием сейчас же найти наложницу и задать ей хорошую трепку. О скандале немедленно станет известно при дворе, это только лишний раз подчеркнет в глазах окружающих реальный вес фаррадки. Арвен должен был поставить Зейнаб на место таким образом, чтобы всем стало ясно: наложница не оказывает на него никакого влияния.

Еще хуже дело обстояло с Орнеем - этой бывшей арелатской провинцией, где теперь государь Лотеаны не имел никакой власти. Арвен не знал, почему положение в Орнее так тесно переплелось с его семейными делами, но понимал сейчас только одно: если он не приструнит Зейнаб, подданные перестанут считать его мужчиной; а если позволит Орнею перейти в состав Мелузины королем.

Эти две неотвязные мысли мучили норлунга всю ночь. Только под утро он забылся тяжелым коротким сном, в котором главную роль играла Зейнаб, неведомым образом взгромоздившаяся на орнейский престол. Кошмар был витиеват и нелогичен, но именно во сне короля иногда посещали светлые идеи.

Когда Львиный Зев открыл глаза, он уже знал, как ему поступить. "Наоборот, - в полудреме прошептал Арвен. - Вот именно, наоборот". Он снова смежил веки и повернулся на другой бок.

Глава 5.

На утро Арвен созвал Королевский Совет. Солнце било в высокие окна орехового зала. Пришедшие царедворцы приглушенно гудели, недоумевая, что побудило государя призвать их в столь ранний час.

Норлунг не заставил себя долго ждать. Он вошел в зал в сопровождении Магнуса и, с грохотом отодвинув кресло во главе длинного стола, опустился на него прямой и непривычно напряженный. По знаку его руки присутствующие сели и в полном молчании уставились на короля.

- Я собрал вас сегодня, - начал Арвен, - чтобы сообщить о важном решении.

Тишина в зале сделалась еще глубже. Было слышно, как далеко на улице мать бранит мальчишку, измазавшего рубаху.

- Заботясь о покое и процветании моих подданных, а также о безопасности арелатской короны, - продолжал Арвен, - я решил наконец избрать достойную госпожу Лотеаны и обеспечить престолонаследие.

По залу прошел тихий ропот. Члены Совета не раз добивались от короля именно этих слов. Но теперь, когда они прозвучали, никто не почувствовал облегчения. Присутствующие в ужасе переглядывались, повторяя пепельными губами только одно имя.

Эта реакция убедила Арвена в правильности его шага. Он видел, как Палантид подавленно опустил голову. "Они все убеждены, что я сейчас назову Зейнаб, - с досадой подумал король. - И де Фуа тоже! Небось решил, что я вчера устроил ей бурную сцену, потом мы бурно мирились, провели бурную ночь, и, чтобы загладить нанесенные ей оскорбления, я наконец пообещал сделать ее королевой! Нет, дело зашло слишком далеко".