И грянул гром - Уилбур Смит

— Сначала ты, Мбеджан. Фонтан брызг поднялся от прыжка.

— А теперь ты, Дирк; Не забывай держаться за седло.

Еще один фонтан, и Син стеганул свою лошадь, заартачившуюся и гарцевавшую у берега.

Неожиданный прыжок и погружение в воду скрыли все от глаз Сина. Отфыркиваясь, он выплыл, с облегчением заметил голову Дирка, маячащую у седла лошади, и услышал его радостные крики. Очень скоро они стояли на берегу, вода сбегала с их обнаженных тел и весело смеялись.

Неожиданно смех застрял в горле Сина. Выстроившись над ними в ряд, заразительно хохоча, но обнажив штыки, стояла дюжина мужчин. Больших, бородатых, с патронташами на грубой одежде, на голове каждого красовалось что-то невообразимое — от коричневого котелка до высокой касторовой шляпы.

Мбеджан и Дирк вслед за Сином, перестав смеяться, смотрели на вооруженных людей на берегу. Воцарилась мертвая тишина.

Ее нарушил мужчина в коричневом котелке. Указывая на Сина стволом маузера, он произнес:

— Друзья! Потребуется очень острый топор, чтобы пообтесать его.

— Лучше не зли этого типа, — предупредил человек в касторовой шляпе. — Если он даст тебе по башке, то расколет ее надвое.

Сину сложно было разобраться, чем он больше недоволен: обсуждением их голых тел или тем, что все это происходило на Таале (местном голландском мысе). Из-за собственного нетерпения он приплыл прямо в руки патруля буров! Оставалась слабая надежда на то, что все обойдется, может, удастся провести их. Но стоило ему открыть рот, как Дирк опередил его:

— Кто они, па, и почему смеются? — поинтересовался Дирк на чистом английском, и шансы Сина на успех опустились до нуля. Буры снова расхохотались, услышав ненавистный язык.

— Ах так! — крикнул мужчина в котелке, делая красноречивый жест маузером. — Пожалуйста, руки вверх, друзья мои!

— Не будете ли столь любезны разрешить нам надеть штаны? — ехидно поинтересовался Син.

— Куда они нас ведут? — Впервые Дирк был подавлен, его голос дрожал.

Это тронуло касторовую шляпу, и он ответил за Сина:

— Не бойся. Скоро ты увидишь генерала. Настоящего, живого генерала. — Шляпа говорил по-английски довольно сносно, и Дирк слушал его с интересом.

— А у него правда есть медали и все такое?

— Не-а, малыш. Нам не нужен такой хлам. Дирк сразу потерял к нему всякий интерес и обратился к Сину:

— Папа, я голоден.

Снова Сина опередил касторовая шляпа. Достав из кармана длинный черный кусок вяленого мяса, бур предложил его Дирку:

— Поточи-ка об это зубки, малыш.

Дирк занялся едой, и Син мог внимательно изучить остальных буров. Они были уверены, что поймали шпионов, и обсуждали их неминуемую казнь. В самой дружеской манере Син попытался защититься, а они с подчеркнутым вниманием выслушивали его аргументы. Разговор прекратился, когда снова форсировали Тугелу и карабкались на берег. Син продолжал говорить, когда они скученно ехали вдоль вершины. Наконец он убедил их в том, что они невиновны, и буры восприняли это с облегчением, им не хотелось расстреливать пленников.

После этого разговор перешел на более приятные темы. Был прекрасный день, и солнце золотым светом заливало зеленую долину. Под ними бурлила сверкающая река, неся свои воды от голубых стен Дракенберга, находящегося где-то далеко за горизонтом. Несколько больших туч бездельничали на небе, а из-за легкого бриза погода была не такой жаркой.

Самые молодые в группе с завистью слушали рассказы Сина о слонах, о Лимпопо, об обширных землях, ждущих, когда их покорят настоящие мужчины.

— После войны…

Они весело рассмеялись.

Но вдруг переменившийся ветер и горное эхо донесли до них отчетливый и страшный звук снизу, смех замер.

— Стрельба, — констатировал один из них.

— Ледисмит.

Теперь настала очередь Сина задавать вопросы. Он узнал, что коммандос спустились к Ледисмиту и отбросили противника, что старина Джуберт удерживал всадников и наблюдал, как разбитая английская армия устремилась обратно в город.

— Ужасно! Почему бы ему не отпустить нас тогда? Мы бы сбросили их в море.

— Если бы командиром был Умник Поль, а не старина Джуберт, война бы уже кончилась. А вместо этого мы сидим и ждем.

Наконец Син уяснил себе картину военных действий. Ледисмит находился в осаде. Армия генерала Джорджа Байта разбита, ее осадили в городе. Половина армии буров двигалась вперед вдоль железной дороги и заняла оборонительную позицию на холмах, наблюдая за рекой и крохотной деревушкой Коленсо.

Ниже, на великих просторах Тугелы, генерал Буллер собирал армию, чтобы отбить Ледисмит.

— Пускай попробует — Умник Поль ждет его.

— А кто такой Умник Поль, надеюсь, не Крюгер? — Син сделал паузу. Почетная кличка президента республики Трансвааль была Умник Поль.

— Не-а! Это другой Умник Поль — генерал Жан-Поль Лероукс из винбергских коммандос.

Син затаил дыхание.

— Это большой мужчина с огненно-рыжими усами несоответствующим темпераментом?

Послышался смех.

— Ага, именно этот. Ты его знаешь?

— Да, я его знаю.

«Итак, мой шурин теперь генерал», — подумал про себя Син и, усмехнувшись, поинтересовался:

— И именно к этому генералу мы направляемся?

— Если сможем его найти.

Юному Дирку предстояла встреча с дядей. Син же относился к предстоящей встрече с неприязнью, хотя что-то похожее на удовольствие все-таки испытывал.

Глава 8

Брезент не мог заглушить голоса, доносящиеся из палатки. Ждущий под стражей Син ясно различал их.

— Неужели я должен пить кофе и обмениваться рукопожатиями с каждым пленником? Я и так работаю за десятерых, а вы добавляете мне еще забот. Пошлите их к полевым командирам. Пошлите, наконец, в Преторию, и пускай их запрут там. Если он шпион, делайте что угодно, но не тащите его ко мне!

Син улыбался. Жан-Поль не потерял голос. Потом последовало относительное затишье — это шляпа делал доклад командиру. Вдруг опять послышался рык:

— Нет! Ни за что! Убери его!

Син наполнил легкие воздухом, сложив руки рупором, поднес их ко рту и крикнул в сторону палатки:

— Эй, ты, голландец кровопийца! Ты боишься новой встречи со мной? Думаешь, я опять пересчитаю тебе зубы, как в прошлый раз?

На несколько мгновений воцарилась тишина, послышался шум опрокинутого стула, и наконец кто-то отбросил кусок брезента, закрывающий вход в палатку. Щурясь от солнечного света, с венчиком рыжих волос, обрамляющих лысую макушку, агрессивно расправив плечи, вышел Жан-Поль.

— Я здесь! — крикнул Син, и Жан-Поль замер.

— Ты! — Он сделал шаг вперед. — Это ты, ведь правда, Син? — И Жан-Поль расхохотался. Разжав огромный кулак, он протянул руку к Сину. — Син! О Боже, Син!