Мой Ванька. Том первый - Алексей Лухминский

– Предположу, что вы сами не очень этого хотели или поводы были незначительными. Верно?

Ох, как она права! Если проанализировать мою странную, а порой бесшабашную жизнь, то часто ли я попадал в ситуации, которые меня поглощали полностью? Скорее – нет. А сейчас… Все мысли только о Ваньке.

Почему я так спокойно пошёл на эту авантюру с Наташей? Мне показалось, что, заполнив своё время, я перестану о нём думать. А ведь не получилось! Всё вернулось на круги своя. Сосредоточенно молчу, углубившись в свои мысли, а Лена только смотрит на меня с участием.

– А можно, я вам всё расскажу? – задаю вопрос и сам себе удивляюсь.

До города ещё почти полчаса ехать, а поездные попутчики тем и хороши, что с ними можно, как у Розенбаума, «душой раздеться».

– Конечно! – очень спокойно соглашается она и прячет книгу.

…Я уже выговорился. Рассказал всё. Ничего не утаил. Лена молча смотрит на меня, будто вынашивает свой приговор. Какое-то время молчим.

– Знаете, Саша, – начинает говорить она, – то, что вы мне рассказали, конечно, грустная история. Вы мне простите мою оценку происшедшего? Увы, она будет нелицеприятна для вас.

– Лена, я за этим к вам и обратился. Помогите мне разобраться во всём и во мне самом, наконец.

– Понимаете, Саша… Главный-то виновник – вы. Неважно, как называется то, что вы чувствуете к Ване. Любовь это или что-то другое. Если вы воспринимаете его как младшего брата, любите его, как младшего брата, то не лишайте его права на объяснение своих поступков. А вы даже не дали Ване оправдаться, объяснить вам что-либо. С чего вы взяли, что сумели во всём разобраться? Судя по всему, в вашей истории, как в старой песне, «встретились два одиночества». А внутреннее одиночество куда хуже внешнего. Тут человек вроде и среди людей, но у него нет возможности к кому-то прислониться в тяжёлый момент. Даже если это сильный человек! По правде говоря, внутреннее одиночество – это зачастую следствие внутренней силы человека, а значит, его слабость. В природе всё должно быть в гармонии. Где-то выигрываем, значит, где-то должны и проиграть. Думаю, вы и Ваня взаимно нужны друг другу. Жизнь вас свела наверняка не напрасно. Вы с ним потянулись друг к другу и стали дополнять друг друга эмоционально и интеллектуально. Причём Ваня ради отношений с вами сам захотел изменить свою природу. Если это, конечно, природа, а не последствие всех его потерь. А это дорогого стоит! Вы же сейчас, как мне кажется, я бы сказала, взбадриваете в себе чувство сомнения и даже обиды, а значит – любуетесь собой в этой истории. А любоваться-то нечем, да и некем. Вы – виновник. Парень хотел объяснить вам что-то, а вы его взяли и выгнали, не дав сказать ни слова. Если бы Ваня был вам по-настоящему дорог, то вас не интересовала бы ваша роль в ваших отношениях.

Сижу, слушаю Лену и понимаю, что она во всём права.

– Саша! Вы обязаны найти Ваню и поговорить с ним. Не сомневаюсь, что у него были веские причины.

Поезд подходит к вокзалу. Жаль… Я бы ещё с ней поговорил. Ловлю себя на том, что даже от взгляда Лены мне стало легче и спокойнее. Но не навязываться же к ней!

– Жаль, что быстро приехали, – выдавливаю я.

– Знаете, Саша, если у вас возникнет необходимость ещё выговориться, то мы с вами можем встретиться. У вас такое состояние, что мне хочется вам помочь. Я уверена, что не пожалею об этом. Только учтите, живу я в области, а работаю в городе, приходится рано вставать. Вообще-то я по профессии юрист и работаю юрисконсультом в одной фирме. А юристам иногда приходится быть и психологами.

Лена мне дружески улыбается, и я улыбаюсь ей в ответ.

– Я вам очень благодарен… Только, насколько я понимаю, вы замужем, и я боюсь, что ваш муж может это неправильно понять.

– А вы не бойтесь! Мы с Павликом очень любим друг друга и именно поэтому доверяем друг другу. Живём мы в посёлке Чистые Озёра. Это километрах в сорока от города. Только он в стороне от железной дороги, и до станции приходится добираться автобусом. Так вам дать мой телефон?

– Угу… – я не нахожу ничего лучшего.

Как она сказала? «Мы очень любим друг друга и именно поэтому доверяем друг другу». А я хорош, если из-за увиденного один раз вскипел и даже не дал Ваньке ничего сказать в оправдание. Сам себе рассказывал, что люблю его, как младшего братишку, а на деле выходит – и не люблю вовсе? Но ведь это не так! Если бы не любил, не думал бы о нём постоянно! А Отелло, задушивший Дездемону? Опять же, Арбенин, приговоривший Нину… Они что, не любили? Или любили себя в своей любви? Похоже, что так. Но там была другая любовь. Любовь мужчины и женщины. А я теперь уже понимаю, что Ванька мне дорог, как младший братишка. Это ведь всё-таки другое!

Надо найти его. Поговорить с ним! Я же не дал ему оправдаться. Я должен с ним объясниться! Завтра же поеду к его дому и дождусь. Я ведь знаю, где он живёт! Только квартиру запамятовал, я же там не был, а дом помню.

Сижу в машине и смотрю вокруг. Нет… Ваньки пока нет. Больше недели каждый вечер дежурю около этого дома. Хорошо, что май и ночи такие светлые – всё видно. Несколько раз уезжал даже где-то в четыре утра… Где же может быть Ванька? Беда…

Воскресенье. Набираю номер телефона с бумажки.

– Я вас слушаю, – говорит мужской голос в трубке.

– Здравствуйте… Можно Лену?

– Это, наверное, Александр?

Значит, действительно он ей доверяет, если она ему рассказала про наш разговор в электричке.

– Да… Это я…

– Знаете, Леночки сейчас нет дома, она в магазин выскочила. А вы, если хотите, то прямо сейчас и приезжайте.

– Это вас не стеснит? – зачем-то спрашиваю я, хотя приглашение уже прозвучало.

– Да нет! Что вы! Записывайте, куда ехать.

Дверь мне открывает мужик лет тридцати пяти. Высокий, выше меня. Совершенно седой и на протезе.

– Здравствуйте. Я – Саша… – тихо выговариваю я, поскольку в этот момент меня пронзает мысль о том, что он, наверное, хлебнул Чечни.

– А я – Паша! Заходите!

Переступаю порог. Пашино рукопожатие очень крепкое и тёплое.

– Пойдёмте в комнату, – приглашает он.

Снимаю в прихожей кроссовки и иду за ним.

– Вот так мы и живём! – хозяин разводит руками. – Садитесь.

Честно говоря, я ещё ни разу не видел такого уюта и… такой бедности. Однако так всё аккуратно и с такой любовью устроено!

– Леночка сейчас уже придёт, – зачем-то говорит он. – Вы подождите, а я тем временем кофе сделаю.

Звонок в дверь раздаётся почти сразу.

– А вот и она! – Паша стучит протезом в сторону прихожей.

Клацает замок.

– Вот и я, – слышится голос Лены.

– Саша пришёл к тебе. Ты им займись. А я, раз ты пришла, в гараж схожу, чтоб вам не мешать беседовать, – бубнит Паша.

– Здравствуйте, Саша! Правильно сделали, что пришли! Только давайте на кухне поговорим и заодно кофе попьём. Не возражаете?

– Нет, конечно! С удовольствием.

– Пойдёмте!

Проходя через прихожую, вижу Павла и не удерживаюсь от вопроса.

– А что у вас за машина?

– Да «Нива» с инвалидным управлением. Только вот никак не могу её пристроить на ремонт ходовой. Не берут нигде! – с воодушевлением жалуется он.

Меня сразу же охватывает желание помочь этим милым людям.

– Запчасти уже купили?

– Да уже лежат два месяца! Пристроиться бы куда-нибудь на ремонт!

Телефон на стене здесь же, в прихожей. Быстро набираю через межгород номер Димки.

– Димон, мы завтра когда «семерку» отпускаем?

– В двенадцать где-нибудь, а что?

– У нас «Нива» на двенадцать будет.

– Большего геморроя ты придумать не мог? – мрачно издеваясь, спрашивает Димка.

– Не мог, как ни старался.

– Есть, шеф, – неохотно соглашается он, а мне даже неудобно – уж слишком громко звучит его голос в трубке.

– Завтра в двенадцать становитесь на ремонт. Согласны? – я поворачиваюсь к Паше. – Доедете?

– Так вы уже всё решили, – улыбается он. – Так что: «Есть, шеф!» Везёт тебе, Ленка, на хороших людей!

– У меня есть маленький автосервис, – поясняю я. – Поэтому давайте так и договоримся.

– Понимаете, Саша… Мы не можем заплатить больше тысячи рублей… – осторожно говорит Павел.

– Это будет вам совершенно бесплатно, – твёрдо отвечаю я.

Сидим на кухне с Леной и Павлом, пьём кофе. Как-то очень спокойно и уютно у них. Душой отдыхаю. Вот что значит любовь между людьми! И самим тепло, и другие могут погреться.

Довольно потрепанная «Нива» подъезжает к боксу. Ну слава богу! Я очень боялся, что Павел не найдёт. Открывается дверь, сначала появляется палка, а затем тяжело вылезает сам хозяин. При виде его протеза парни перестают зубоскалить.

– Заезжайте! – командует Димка, но вдруг осекается. – Товарищ капитан?

– Димка! – вскрикивает Паша и быстро ковыляет навстречу.

Я, не успев поздороваться, стою в сторонке и смотрю, как они тискают друг друга в объятиях. Димка очень неохотно рассказывал про первую чеченскую войну, которая его тоже зацепила, и то только тогда, когда дело касалось его ранения. А тут такая встреча…